Вера Чиркова - Сумерки светлого леса
– Мы давно знаем тайну этого запаха, – мрачно уставясь в стол, признался один из старших магистров, Мирвалис, – больше того, именно в наших лабораториях оно было изобретено несколько тысячелетий назад. Тому были серьезные причины, но сейчас важно не это. Ты хочешь знать, как с ним бороться, с этим ароматом? Никак. Все мы устремляемся на него, как мухи на мясо. Единственное, чем мы можем помочь, попытаемся усыпить женщин сквозь двери. Но гарантировать ничего не могу, сам знаешь, это заклинание для нас новое. Мы можем только замораживать, но для этого нужно смотреть на пациента. Вот только что это даст? Ведь вы все равно не сможете туда войти, нельзя не дышать все время, пока вы их будете переносить в надежное место. А едва вдохнув – станете послушными как дети.
– Идите, усыпляйте! – поразмышляв несколько минут, приказал Дьёр, и повернулся к командирам, – я знаю только одно существо, которое не чувствует таких ароматов, но вы должны быть уверены, что у вас хватит воли удержать его от убийства. Какими бы они не были недалекими, они наши женщины и серьезно пострадать не должны. Кто в себе уверен – направо, остальные – охранять лестницу.
– Вроде получилось, – неуверенно сообщил Мирвалис, когда первые двенадцать воинов без рубашек и обуви вышли в холл и встали у дверей.
– Отходите подальше и приготовьтесь замораживать, – приказал Дьёр магистрам и, повернув ключ в двери, махнул воинам – пошли!
Четыре птицы почти одновременно ворвались в гостиную, грохнул упавший стул, зазвенели осколки разбитых окон. Принц, на сверхскорости отскочивший от дверей, немедля выпустил из комнат Ольвагиса вторую четверку фэй. Он точно не знал, сколько в его комнатах пряталось женщин, но на всякий случай решил перестраховаться.
Сладкий аромат, вызывающий в памяти волнующие моменты, густой волной хлынул в холл, но Дьёр уже обмотал лицо мокрой скатертью, прихваченной из комнат младшего брата. И ринулся вслед за фэй в свое разгромленное жилище. Воспоминание о оставшемся там воине не давало ему покоя. Магистры наконец придумали, чем могут ему помочь, резкий порыв созданного ими ветра ударил в спину, выгоняя запах в вечерний сиреневый сумрак. Стараясь не дышать, второй побежал по комнатам, заглядывая под мебель и в шкафы. Вот кто сказал, что принцам нужны такие апартаменты? Гораздо проще было бы, если он как прежде жил в одной небольшой комнатке. Воин никак не находился, и Дьёр начал уже думать, что его по ошибке прихватили с собой фэй. Но тут заметил странный бугорок на заправленной покрывалом постели и, моля всех богов, чтоб его догадка оказалась ошибкой, откинул покрывало.
Увы. Интуиция не обманула, а боги помочь уже ничем не могли. Полураздетый воин еще улыбался, глупо и сладострастно, но уже не дышал.
Сердце сковала неподъемная тяжесть, руки путались в покрывале, когда он привычно заворачивал обмякшее тело. Сколько раз ему приходилось это делать за последние столетия и каждый раз, когда в покрывале был соотечественник, душа плакала кровавыми слезами.
Не чувствуя тяжести, второй бережно поднял убитого товарища и, оттолкнув ногой валявшийся под ногами флакончик, медленно направился к выходу. Почему-то точно зная, что когда он в таком бешенстве, на него не подействуют никакие духи.
Воины, с тревогой ожидавшие принца возле лестницы, дружно мрачнели, едва завидев его скорбную ношу, а маги виновато вздыхали, словно это они подарили соплеменницам такое верное средство для управления собой и собратьями.
Но второй знал, что виноваты в этой нелепой смерти не маги, а он сам. Хоть и не было у него времени проверить самому, сколько у инлинок припрятано этой гадости, но он ведь мог отдать приказ надежным воинам. И проследить за его выполнением, обмен информацией у них налажен прекрасно. Два раза в день отправляются из крепости послания и столько же обратно.
И не оправдывает его даже то, что тут распоряжался Вайдильс, а он сам после того памятного завтрака вместе со всеми ушел в место встречи. Нужно было лично проследить за церемонией передачи принцессы встречающим ее послам и подписать все соответствующие документы.
Дьёр вообще был настолько уверен, что в крепости все в порядке, что собирался проведать Вайдильса не раньше чем через неделю, и только необходимость лично рассказать брату про нападение темных магов изменила первоначальные планы. Даже страшно представить, что могло случиться, если б его не поторопило сообщение о безобразной драке, вернее избиении, затеянной инлинками сегодня утром в доме воина, которого одна из женщин выбрала для себя. Нисколько не озадачиваясь тем, что у мужчины уже была жена и двое детей. Естественно, женщина никуда не пожелала уходить из собственного дома, и тогда инлинка привела подруг и они начали бить хозяйку. Но тут за аборигенку вступились соседки. Чем бы это закончилось неизвестно, вовремя подоспевшие воины едва сумели растащить озверевших женщин.
Принц опомнился только тогда, когда понял, что стоит посреди двора, а вокруг молча толпятся его товарищи. Кто-то осторожно потянул у него страшный сверток, и Дьёрджес увидел, что рядом уже стоит скамья, на которой проведет эту ночь усопший, чтобы все могли попрощаться. Осторожно опустил сверток на жесткое дерево и, отвернувшись, побрел прочь. Ему нужно было хоть несколько минут побыть одному, чтобы прийти в себя.
– Дьёр, – тихо окликнул его мальчишеский голос, – я понимаю, горе… но пока женщины обо всем не узнали, нужно устроить обыск.
Принц постоял несколько секунд, покачиваясь как пьяный, затем резко развернулся и пошел назад. Улийрас сто раз прав, сейчас не время предаваться раскаянию.
Через минуту крепость наполнилась неслышным для человечьего слуха свистом, собирая всех свободных воинов. Дьёр не стал переносить штаб в помещение, стол и стул для него поставили недалеко от скорбной скамьи, и небольшие отряды воинов, прежде чем отправиться в очередное жилище, несколько секунд стояли возле нее. Чтобы яснее понять, что может ожидать их в случае небрежности.
А еще через полчаса начали поступать первые трофеи, и все были поражены их количеством. И сообразительностью соотечественниц, догадавшихся разбавить имевшиеся у них духи винной перегонкой, изобретением этого мира. Использовавшейся инлинами только в технических целях, да для изготовления натираний от простуды. И свободно стоявшей почти в каждом доме.
Когда совсем стемнело и маги повесили над столом и скамьей свои светильники, во двор крепости вышел Вайдильс. Постоял возле скамьи, посмотрел издали на деловито раздающего приказы брата, и молча направился назад. Улир, вместе со своими друзьями неприметно наблюдавший за происходящим, нацарапал на листке несколько слов и, скрутив трубочкой, сунул соседу.
