Джо Аберкромби - Полвойны
Тот упал, вцепившись в борт, и тогда топор Рэйта вонзился в дерево, а пальцы капитана, крутясь, запрыгали, и меч упал в море. Рэйт зарычал, брызгая розовой слюной, низко рубанул и попал капитану прямо под свисающей кольчугой, когда тот попытался встать. Раздался хруст, его колено выгнулось в другую сторону, и он со стоном упал на руки.
Рэйт почувствовал, как пощечина Горма жалит лицо. Ты убийца!
Он вгрызся в клин и рубил, рубил, рубил, фыркая и брызгая слюной до тех пор, пока уже не осталось никаких сил. Тогда он откинулся на борт корабля, с кровью на лице, с кровью во рту.
По воде стелился дым, от которого глаза Рэйта слезились, а горло горело.
По крайней мере, эта битва закончилась. Мертвые люди. Кричащие люди. В воде покачивались тела и мягко ударяли по килю дрейфующего корабля. Колени Рэйта задрожали, и он плюхнулся на задницу в тени покрытого резьбой завитка на носу корабля.
Другие корабли Утила резали волны. Летели стрелы, цеплялись крюки, мужчины прыгали с корабля на корабль, рычали, сражались и умирали – в тускнеющем свете они выглядели, как черные тени. На больших торговых кораблях разгорались и ревели в сумерках огни, весла казались одной сплошной пылающей мешаниной, словно огромные факелы на воде.
— Вот это было сраженьице, парень. – Кто-то положил позолоченный шлем капитана Рэйту на колени и похлопал его по плечу. – А ты вообще ничего не боишься?
Было нелегко разжать ноющую челюсть и вытолкнуть воспаленным языком изо рта скользкий от слюны клин.
Иногда ему казалось, что в нем нет ничего, кроме страха. Страха потерять свое место. Остаться одному. От страха того, что он натворил. От того, что еще натворит.
Единственное, что его не пугало, так это сражение.
Победа
Когда корабли начали причаливать к берегу, земля выглядела черной неизвестностью, а небо – исколотой звездами темно-синей тканью с прорезями облаков. Вдалеке, на темной воде все еще догорали разбросанные остатки флота Праматери Вексен.
Команды кораблей спрыгивали с бортов, сквозь прибой слышался их хохот, а глаза сияли триумфом в свете сотен костров, разожженных на берегу.
Скара наблюдала за ними и ужасно хотела узнать, кто жив, кто ранен, кто погиб – ее так и подмывало самой броситься в море, чтобы выяснить поскорее.
— Вон! – сказала Сестра Оуд, указывая, и Скара увидела носовую фигуру Черного Пса, команда которого уже шла по гальке. Она почувствовала безрассудный прилив облегчения, когда увидела улыбающееся лицо Синего Дженнера. А потом воин рядом с ним стянул позолоченный шлем, и ей ухмыльнулся Рэйт. И уже было неважно, посчитала бы это Мать Кира пристойным или нет, но Скара бросилась по берегу им навстречу.
— Победа, моя королева! – крикнул Дженнер, и Скара схватила его, обняла, вцепилась ему в уши и притянула голову, чтобы поцеловать в макушку.
— Я знала, что вы меня не подведете!
Дженнер покраснел и кивнул вбок.
— Благодаря ему. Он убил капитана, один на один. Никогда не видел такого прекрасного боя.
Глаза Рэйта были яркими и дикими, и прежде чем Скара поняла, что делает, она уже и его обнимала. Ее нос наполнился кислым запахом пота, который почему-то не казался неприятным. Он без труда поднял ее в воздух, легко покружил, словно она была из соломы, и оба они смеялись, пьяные от победы.
— У нас есть для вас трофеи, – сказал он, переворачивая холщовую сумку, и на песок посыпалась звенящая масса колец-денег.
Ухмыльнувшись, Сестра Оуд присела на корточки, чтобы покопаться в золоте и серебре, на ее круглом лице появились ямочки.
— Это не повредит сокровищнице Тровенланда, моя королева.
Скара положила руку на плечо министра.
— Теперь у Тровенланда есть сокровищница. – С этим золотом и серебром она могла начать кормить своих людей, может, даже восстанавливать то, что сжег Светлый Иллинг, и быть королевой, а не девчонкой с титулом из дыма. Она подняла бровь, глядя на Рэйта.
— Должна признаться, я не питала сильных надежд на твой счет, когда ты впервые сел рядом со мной.
— Я и сам на свой счет сильных надежд не питал, – сказал он.
Дженнер сгреб его и потрепал его светлые волосы.
— И кто мог вас винить? Он выглядит безнадежным ублюдком!
— Тебе бы только поболтать, старик, – сказал Рэйт, отбрасывая руку Дженнера.
— Вы оба показали себя великими бойцами. – Скара выбрала два золотых браслета и протянула один Дженнеру, думая, как гордился бы дед, если б видел, как она раздает подарки своим воинам. – И верными друзьями. – Она взяла широкое запястье Рэйта и надела на него другой браслет, а потом, в темноте между ними, скользнула пальцами по его руке. Он повернул ладонь, Скара коснулась ее и провела по ней большим пальцем туда и обратно.
Она подняла глаза – он смотрел прямо на нее. Словно больше в мире не на что было смотреть. Мать Кира определенно не назвала бы это пристойным. Да и никто не назвал бы. Возможно, именно поэтому это так волновало Скару.
— Сталь была нашим ответом! – донесся рев.
Она вырвала руку и повернулась к королю Утилу, который вышагивал по берегу, а за его плечом улыбался Отец Ярви. Люди повсюду высоко вскидывали мечи, топоры, копья. Клинки, иззубренные в битве днем, блестели в свете костров и сами пылали цветами пламени, так что казалось, будто Железный Король и его спутники идут через море огней.
— Мать Война была с нами! – Из темноты дюн показался Гром-гил-Горм. На его покрытом шрамами лице появилась свежая рана, а борода спуталась от засохшей крови. Рядом с ним шагал Ракки с огромным королевским щитом, тоже покрытым новыми отметинами. С другой стороны шел Сорьёрн с охапкой захваченных мечей. За ними следовала Мать Скаер, ее тонкие губы все время шевелились – она напевала благодарственные молитвы Матери Ворон.
Два великих короля, два знаменитых воина, два старых врага встретились и посмотрели друг другу в глаза поверх угасающего костра. По всему заполненному людьми берегу стихли и смех и крики, и лишь Та Кто Напевает Ветер тянула пронизывающий мотив, взметая яркие искры, которые кружились и падали на гальку и в море.
Потом Ломатель Мечей выпятил огромную грудь, цепь из наверший его павших врагов замерцала, и он заговорил громовым голосом:
— Я смотрел в море и видел, как мчатся корабли. Я видел флот, подобный серой чайке, который разметал корабли Верховного Короля, словно скворцов. Железо было на мачтах и в руках ее воинов. Железным был глаз ее безжалостного капитана. Она устроила железную резню на воде. Столько трупов, что хватит даже утолить голод Матери Моря.
