Сергей Вишневский - Наместный маг
- Ты на всю голову стукнутый! - Говоря это, Людвиг смотрел на пальцы Песта, которые валялись по комнате то тут, то там. Людвиг сам их отрубил, когда Пест попросил его об этом. - Я сейчас реально верю, что мастера Ратмира на куски разрезали.
Пест не ответил. Он глубоко дышал и рассматривал подрагивающие руки с розовыми пальцами. Они тряслись мелкой дрожью, выдавая сильное магическое истощение.
- У тебя есть, что в брюхо кинуть? - Спросил Пест Людвига. Тот отрицательно помотал головой. - У меня только это...
Пест вытащил из складок мантии черствую горбушку черного каравая. Надломив ее пополам, он протянул половину Людвигу.
- Людвиг, а ты из благородных?
- Можно и так сказать.
- Не бывает так! Ты либо благородной крови, либо нет.
- Ну вот смотри. Отец мой Граф Сыллестский, а мать простолюдинка. Отец меня бастардом признал и рыцарский титул пожаловал. Вот и думай. Толи благородный, толи простолюдин зарвавшийся.
Пест нахмурился и оторвал взгляд от розовых пальцев.
- А как, то по закону будет?
- По закону я считаюсь благородных кровей рыцарь. Мол и родословная есть и титул. Но титул не наследуемый, по тому дети мои, коли появятся такие, будут простолюдинами. - Людвиг откусил черствую горбушку и вздохнул.
- Сложно у вас с кровями. Вроде бы есть, а вроде бы нет. - Пест почесал короткий ежик волос. - Условностей больно много раздули.
- Это у вас в деревне всем понятно кто чей отец, и кто кому должен.
- Никто у нас никому не должон! Все по правде делается.
- Это как по правде? По чьей правде?
- Так, это... - Пест смутился такой формулировке вопроса. - Вот родился пацаненок в семье. Имя ему дали и рядом с мамкой он до трех зим. В чьем доме появился он, того рода он будет. Даже ежели глава рода к нему отношения не имеет.
- Это мать его нагулять могла где попало, а отец один черт ребенка признавал? - С удивлением спросил Людвиг.
- Дурень ты Людвиг, хоть и благородный! Где она его нагулять может? Три десятка дворов и все друг друга в лицо как облупленных знают! - Начал возмущаться Пест. - Бывает, что люд лихой в села заходит. Было такое, что мужичье подняли на шатуна медведя идти. Вот пока их не было, лихой люд и заскочил. Так, у куприян трое дворовых чужой крови, но рода ихнего.
- И что, вот так просто принимают и все?
- Да. Растет как все. Как третья зима прошла, не важно девка то, аль мальченок, всех учат по дому дела делать. К пятой зиме дитя умеет кашу и похлебку варить, штаны штопать, чтобы рваным не ходить, печь топить и дом убирать. К седьмой зиме дитя учат хлеб печь, ибо хлеб баловства не любит. К десяти годам дите могут одного оставить. До того оно все под надзором старшего делает. Снасти рыболовные, аль лапти с бересты учат токмо ежели заслужил. То, что соседские дворовые делают носить нельзя. Токмо то, что сам сделал.
- Странные у вас порядки.
- Странные аль нет, но у нас каждый кого отроком назвали семью в шесть голов прокормить может. Ежели случится что с главой рода, медведь задерет, аль лихой люд в землю сложит, - отрок будет семью кормить. Когда вырастает отрок и жинку ему глава выбирает - делает он дело родовое на показ. Там совет родов и староста решает, что делать. Ежели любо он свое дело родовое делает - мужиком рода признают и невесту едут сватать.
- Что за дело родовое? - Спросил Людвиг хмурясь.
- Ну, есть у Дорожичей род кузнечий. Вот каждый отрок того рода должон такое выковать, чтобы все главы родовы и старшой села в один голос сказали "Любо!". Токмо тогда его мужиком звать будут и дом всем родом, а то и селом ставить новый.
- И это у нас сложно? Да у вас там в селе совсем лес дремучий!
- За то по правде! - Обиженно ответил Пест. Он еще раз взглянул на свои пальцы, на которых красовалась уже совсем обычная кожа, и с грустью произнес. - Жалко муки костной и мяса не осталось. Так бы еще пару раз пальцы отрастил...
В комнате воцарилась тишина на целую минуту которую прервал голос Людвига.
- Ты совсем на голову стукнутый!...
Пест брел по тоннелю, освещаемому не большим магическим шариком, по колено в нечистотах. Он был одет в черный блестящий костюм, а на лице красовалась маска, по форме напоминающая, изогнутый к низу, птичий клюв.
- И угораздило же тебя у Люциуса на уроке срыгнуть! - С обидой произнес черт. Он плыл в нечистотах, рядом с Пестом. Иногда на спине, иногда брасом. Периодически он нырял в нечистоты, что-то доставал и вертел в руках. Итог всегда был один. Он выкидывал находку с словами "Херня".
- Так тамо так смертью по носу вдарило, что думал на изнанку вывернет! - Начал оправдываться пест. Голос из под маски, закрывающей лицо, был приглушенный и не четкий.
- А головушкой подумать, что труп поднятый по другому пахнуть не может? Никак, да? - Черт снова достал какой-то комочек. Повертев его в руках, он засунул его в рот и принялся чавкать.
- Ты чего там ешь?
- Кусок мяса человечьего. Хрынь... Хрынь... Уже с мертвого срезанный. - Прокомментировал черт. Он морщился, но продолжал жевать, затем проглотив.
- Ты когда человечину трупную жрать начал? Удумал чего? - Пест чуть не упал в нечистоты, запнувшись о какую-то корягу.
- Силу темную коплю, вот и скребу где могу. - Черт залез на человеческий череп, верхушка которого торчала из воды, и из пустоты достал тряпичный мешочек. - Смотри, что достал!
- Глаз демона серного! - Удивленно проговорил Пест и уставился на серое глазное яблоко. - А чего себе не вставил?
- Так силы мало! Ежели силы мало у того, кто себе глаз демонический привить хочет, то сила с глазу того тебя поглотит и демону тому, что глаз дал, душу твою отдаст.
- Хм. И много надо?
- Да уж не сильно. С десяток накопителей будет точно. Я перестраховываюсь уж, но больно жить охота. - Черт задумчиво почесал лысую голову и поднял взгляд на Песта. Тот одевал повязку на глаза. - Ты опять? Не надоело тебе?
- Негоже душам за так по белому свету шататься. - Ответил пест, рассматривая мужчину. Тот сидел на поверхности нечистот и периодически икал. Пест сразу почувствовал запах алкоголя. Душа все время бормотала себе под нос, словно мантру: "Бухнули млять!... Чтобы я еще раз эту бурду попробовал? Да не в жизнь!... А тот кувшин не успел допить..." Сам мужик был худой и с серым оттенком кожи. Из одежды на нем была драная грязная рубаха и такие же штаны.
- Имя твое?... Как звать? - Начал допытывать его Пест.
- А? Ты кто?
- Как зовут тебя?... - Глаза мужика остекленели и он снова уставился на свой череп.
- А тот кувшин допить не успел... - Снова начал повторять свою мантру неизвестный мужик.
- Да брось ты! Ясно же! Сгнило тело давно. Не помнит он нихрена! - Буркнул черт. - Спроваживай его, да дальше пойдем. Время к обеду, а нам еще затор разбирать.
