Престол Элдрейна: На неведомых дорожках (ЛП) - Эллиотт Кейт

Что, если они опоздают?

Наконец она услышала звонкую перекличку охотничьих рожков, лай собак и бой барабанов. Когда лошади проскакали над скалистым выступом горного хребта, её взору предстали раскинувшиеся внизу земли. Они достигли границы Дебрей, где сплошная стена дремучего леса постепенно переходила в редколесье, перемежающееся лугами и прудами. Охота мелькала среди девственных рощ, окружённых зарослями низких кустарников и высокой травы. Впереди бежали остервенелые псы. Следом группами скакали всадники, не сводя глаз с желанной добычи, хорошо заметной в свете полной луны.

Олень нёсся могучими прыжками, высоко задрав голову, но ближайшие собаки уже кусали его за пятки. Как бы он ни старался, он не мог обогнать охоту. Только не в Ночь солнцеворота.

Гаррук умчался вперёд, Уилл, не отстающий от него ни на шаг, тоже, и лента дороги позади Роуэн начала медленно таять. Пришпорив лошадь, она опрометью поскакала вниз по склону, мимо древних дубов-часовых, через поблёскивающие лужи прозрачной воды. Охота скрылась из виду, но собачий лай внезапно грянул во всю мощь, превратившись в нестройные завывания бури. Они загнали добычу в угол.

В яркой вспышке дорога под ними растворилась, и лошади, приспустившись на пядь, продолжили скакать по земле. Гаррук ломился сквозь чащу в направлении едва различимого света. Они выскочили из леса на открытое пространство.

Первым, что бросилось в глаза Роуэн, были разгорячённые и злые охотники, сгрудившиеся на половине поляны. Беспокойные скакуны ревели, трубили или рычали. Трое изящных юных эльфов били в барабаны, используя вместо палочек хрупкие плечевые кости. Всадники рассредоточились, взяв поляну в кольцо и отрезав все пути к бегству.

Олень отступил и встал рядом с обветшалым колодцем. Заросшая сорняками булыжная тропинка вела от колодца через запущенный сад к давно покинутой хижине. Её ставни и дверь были распахнуты настежь, зияя, точно пустые глазницы.

Из тесной толпы охотников выехала Эльфра. Она подняла копьё один, второй, третий раз. Барабанщики отстучали заключительную дробь на своих инструментах. Когда всадники успокоили зверей, по поляне разлилось настороженное молчание. Даже собаки притихли.

Ни одна птица не запела, приветствуя медленно наступающий рассвет. Ни одна веточка не хрустнула в лесу, хотя именно сейчас ночные животные должны были спешить под защиту своих укромных нор. Единственным звуком, оставшимся в целом мире, был скрип вóрота, привязанного к истрепавшейся верёвке старого колодца. Чьи-то невидимые руки поворачивали ручку, пока из глубин колодца сочился зловещий чёрный дым. Верёвка медленно натянулась. Вслед за ней показалось ведро, но внутри была не вода, а одинокий человеческий череп, из глазницы которого торчал меч.

У Роуэн пересохло во рту. Рядом с ней Уилл попытался выдавить из себя какое-то слово, как будто он задыхался и молил о глотке свежего воздуха.

Меч был как две капли воды похож на тот заветный меч, что висел над троном в замке Арденвейл. На меч, повешенный её отцом в тот день, когда его провозгласили Верховным королём, когда он объявил, что хорошему правителю нужны не вычурный лоск и показное тщеславие, а упорный труд и искреннее сердце.

Он был похож всем, кроме одного: золотая окантовка рукояти и инкрустированные узоры на выщербленном лезвии сияли восхитительным лучистым блеском — признак чистых и возвышенных чар, вплетённых в саму сущность меча. Священное оружие по-прежнему пропитывала та защитная магия, которую много лет назад вложил в него Зверь Рыкающий.

Ведро, отягощённое своей ношей, раскачивалось взад и вперёд, гипнотизируя собравшихся охотников. Даже Эльфра держала копьё на весу, словно застыла от неожиданности при виде волшебного меча и отвратительного места его упокоения. Дым, поднимающийся из колодца, сгустился в бесплотный силуэт женщины, с тела которой стекали струйки пепла. У женщины не было головы, лишь клубы дыма в том месте, где ей полагалось находиться. На крышу хижины села ворона. Она каркнула, привлекая всеобщее внимание, а затем слетела вниз и приземлилась на каменный обод колодца, повернувшись к оленю.

— Убийца, — прокаркала она замогильным голосом.

Олень наклонил голову и бросился в дым, мотая рогами из стороны в сторону, пока не разорвал дымную фигуру в клочья. Пепельный туман взвился, как бы скрученный невидимым веретеном, сплетаясь в тёмную пряжу, которая проскользнула вороне в клюв. Птица вновь отрывисто каркнула и застыла на краю колодца, словно окоченев. В череде быстро сменяющихся образов её перья высохли и облетели хлопьями, её плоть истлела, став кормом для червей, связки, удерживающие кости вместе, почернели и сморщились. Оставшийся скелет рассыпался, упав в колодец.

Роуэн затаила дыхание, ожидая услышать всплеск костей о воду, но его не последовало. Это было заклятье, злое видение, привязанное к колодцу.

— Эта поляна заколдована ведьмой, — прошептал Уилл. — Как думаешь, эльфы знали об этом, когда загоняли сюда оленя?

— Они следовали за оленем, а не загоняли его, — поправила Роуэн. — Уилл, это же наверняка второй заветный меч. Почему он здесь?

Нечто гораздо хуже зимней охоты или ведьминого колдовства готово было вот-вот разразиться в этом очень нехорошем месте. С ужасом в сердце она огляделась вокруг, но ничего не изменилось. Всадники и их скакуны беспокойно переминались с ноги на ногу, не желая ступать на прóклятую землю. Даже эльфы страшились мстительной магии ведьм.

Только Гарруку нипочём были череп, дым и обвинения мёртвой вороны. Его взгляд был прикован к верхушке дуба, растущего у края поляны, где на ветвях расселась целая стая ворон во главе с одним крупным вороном из охоты.

— Попался.

Уилл шлёпнул Роуэн по руке. — Очнись, Ро! Мы должны защитить Отца.

Он выехал из тени и направился к колодцу. Роуэн не сомневалась, что он хочет закрыть оленя от охоты собственным телом, потому что это было так на него похоже. Она поспешила следом, крича во весь голос, чтобы охотники, а следовательно, и находящаяся среди них королева Айяра, могли её услышать.

— Назад! Ни с места! Этот олень — заколдованный Верховный король, Альген Кенрит! Убив его, вы начнёте войну с Королевством!

— Войну, которую нам следовало начать давным-давно! — вперёд протиснулся юный эльф Илидон с луком наизготовку.

Роуэн выхватила из колчана дротик, зарядила оружие молнией и замахнулась им в тот момент, когда эльф выпустил стрелу в сторону колодца, хотя сложно было понять, метил ли он в оленя или в Уилла.

Стрела вспыхнула и сгорела в полёте. Её пепел подхватил и унёс сердитый порыв ветра.

— Довольно, глупый юнец! — крикнула Эльфра. — Эти двое — дети Верховного короля. Если хоть волос упадёт с их головы, мы и впрямь получим войну, а кровь, пролитая на зимний солнцеворот, будет твоей, Илидон. Я клянусь тебе в этом, ибо я пролью её сама.

— Да кто в Королевстве вообще узнает, что эти двое сопляков погибли в лесу, если только ты сама им не расскажешь? — огрызнулся он в ответ.

— Неужели из-за своих незрелых обид ты не видишь и не слышишь, что мы больше не одни?

Роуэн огляделась, решив, что Эльфра имеет в виду Гаррука, но исполинский охотник вновь непостижимым образом исчез. Дёрнув её за рукав, Уилл указал на небо. Луна уже скрылась за окрестными деревьями, но солнце пока что не спешило вставать на востоке. Все звёзды, кроме самых ярких, меркли по мере того, как светлеющее небо окрашивалось в бледные розовато-серые оттенки.

С высоты градом посыпались грифоны, заняв безупречную оборону вокруг заброшенной хижины. Все грифоны, кроме одного, были из Арденвейла, под седлом у арденвейлских рыцарей во главе с арденвейлской королевой. Последний был вантресским совиным грифоном, на спине которого — уму непостижимо! — гордо восседала сказительница Эловен, успевшая превратиться из орла обратно в человека.

Едва её грифон сложил крылья, как Линден крикнула звонким голосом, который без труда достиг противоположного конца поляны: — Приветствую тебя, леди Эльфра! Мы пришли с миром, чтобы забрать своё.