Братья крови - Русанов Владислав Адольфович

Не бросила. Дотащила. И с замками справилась – не помню, когда я передал ей ключи.

Великая Тьма! Представляю, как испугалась девушка, когда я провалился в беспамятство. Но не растерялась, выполнила все в точности, как я просил. И еще меня удивило, что она терпеливо ждала, а не впала в панику. Могла бы вызвать неотложку – то-то удивились бы врачи, не прощупав у меня пульса, а попытка взять анализ крови наверняка повергла бы их в полный ступор. И тогда одно из двух: либо меня бы повезли в больницу, изумленно наблюдая, как тело молодого, недряхлого еще мужчины рассыпается в прах под солнечными лучами, либо подкинули бы работенки отделу службы украинской государственной безопасности, родственному тому, который возглавляет Олег Иванович.

Как же мне отблагодарить ее?

Для начала я решил укрыть Жанну пледом, который лежал в кресле по другую сторону от камина. Оказалось, напрасно. От легкого прикосновения девушка открыла глаза, а я вовсе не намеревался будить ее в такую рань после бессонной ночи.

– Живой… – прошептала она и села.

Теперь в голубых глазах светилась опаска. И злость.

– Вы меня обманули. Анджей. Вы – не человек.

Я присел на диван работы Анджело Каппеллини [60], вздохнул.

– Я приношу вам глубочайшие извинения, что втравил вас в глупую историю, Жанна. Я должен был быть мудрее. Мне очень жаль.

Девушка забралась в кресло с ногами, обхватила колени руками.

– Я что, случайно раскрыла заговор инопланетян? Мне сотрут память? Или просто-напросто убьют?

– Какие глупости! Если бы я хотел вас убить, то стал бы будить? Как по-вашему?

– Значит, стирание памяти.

Нет, на нее даже рассердиться решительно невозможно! Конечно, закон Великой Тайны следует чтить, однако мне показалось, что расставание с белокурой стюардессой не доставит мне радости.

– Никакого стирания памяти, Жанна. Просто пообещайте, что не расскажете никому из друзей или родных обо мне. Вот и все.

– А что я должна «не рассказывать»? Что познакомилась в самолете со странным господином благородной наружности, который не умеет водить автомобиль… Это в двадцать первом-то веке! Который живет в центре Киева в огромной квартире, набитой антиквариатом, дорогущими картинам, старинным оружием. Который запросто швыряет таксисту профессорскую зарплату, чтобы тот побыстрее отвез его домой. В такси он теряет сознание. И не только сознание, но и пульс, и дыхание. Наверное, заодно и совесть… Кто мне поверит? – Девушка горько усмехнулась.

– Прошу вас, не обижайтесь. Поверьте, я буду долго вспоминать нашу прогулку по ночному городу. Но…

– Но сейчас мне нужно уматывать? И даже кофе не предложите?

Я развел руками.

– С радостью предложил бы, но я не знаю, есть ли у меня кофе.

– А я догадывалась, что вы не от мира сего.

– Приготовлением пищи обычно занимался Збышек.

– Я не поняла, он ваш друг или слуга?

– Слуга. Но и друг тоже. Был.

– Простите.

– Вам не за что извиняться. А пойдемте на кухню, посмотрим, чем можно подкрепиться?

– Пойдемте, – она улыбнулась, вскочила с кресла, потянулась. – Вы меня уже не прогоняете?

– Не прогоняю, – я покачал головой. – По правде сказать, мне и не хотелось с вами расставаться.

– Да? – Жанна кокетливо улыбнулась. Расправила форменную юбку. – Как же я измялась…

– Если хотите, примите ванну. И можете подобрать что угодно из одежды. Гардеробная там.

– У вас есть женская одежда?

– Нет. Но у меня есть несколько халатов. Подберите себе по вкусу.

– Спасибо. Пожалуй, вначале кофе.

– Тогда идемте. Может быть, вдвоем справимся.

Проходя мимо простенка, где в обрамлении двух скрещенных шпаг висел портрет Агнессы работы Клуэ [61], девушка остановилась.

– Кто это?

– Принцесса.

– Вы все шутите…

– Нисколько. Работа шестнадцатого века.

– Правда? Сколько же она должна стоить?

– Ее ценность измеряется не деньгами.

– Конечно… А можно поближе рассмотреть?

– Извольте. – Я щелкнул выключателем.

После минутного раздумья Жанна изрекла:

– Красивая… Не то что я.

– Поверьте, – я положил ладонь ей на плечо. – Красотой вы ничуть ей не уступаете, а душой превосходите.

– А откуда вы знаете про ее душу? Она ведь жила столько лет назад… Или я ошибаюсь?

– Не ошибаетесь. Она умерла очень давно.

– Тогда откуда?..

– Не сейчас, – воспротивился я настойчивым расспросам. – Нас ждет знакомство с холодильником Збышека.

Жанна на удивление быстро разобралась во всей этой технике, которой мой слуга набил кухню. Ну, положим, газовую плиту я и сам смог бы зажечь, зато кофемолка, микроволновая печь, электрочайник… Бррр! Гораздо проще зажарить оленя на вертеле. Хотя и этим я занимался в необозримо далеком прошлом. Наблюдая за уверенно двигающейся девушкой, я в который раз осознал свою беспомощность в современном мире. Збышек был для меня больше чем прислугой. Он снабжал информацией, обеспечивал своевременную оплату коммунальных услуг, водил автомобиль, занимался деловой перепиской и банковскими счетами. Теперь я без него как без рук.

Вскоре в чайнике забулькала, закипая, вода. В воздухе поплыл аромат свежесмолотого кофе. Раньше я почему-то даже не предполагал, что он может казаться приятным. Жанна обнаружила в холодильнике замороженную пиццу и засунула ее в духовку.

Как обычно, я отказался от человеческих еды и питья.

– Может быть, вы робот, Анджей? – Гостья уселась напротив меня за стол и с аппетитом принялась за изобретение итальянских кулинаров. Кто хорошо ест, тот хорошо работает, говорили в одной старой сказке.

– А что это? – вопросом на вопрос ответил я.

– Что «что»?

– Ну эти ваши роботы.

– Вы что, телевизор не смотрите, книжек не читаете? – удивилась она, но тотчас же спохватилась:—Нет, книги вы все-таки читаете, иначе откуда знали бы о Булгакове… Наверное, не те книги просто.

– Наверное. Я не хватаю с полок все подряд.

– А последнюю книгу какую вы читали?

– Алекса Коша. «Вечеринка в стиле вамп».

Ее брови поползли на лоб.

– Правда?

– Да, а что?

– Она же детская…

– Я бы так не сказал. Подростковая. И вы же ее читали, как я понял?

– Читала, но давно.

– Не оправдывайтесь, я не делаю выводов об интеллектуальном уровне человека по перечню прочитанных книжек.

– Спасибо, – девушка пригубила исходящий паром кофе. – А что вы скажете о «вечеринке»?

– Чушь собачья. To djabla warto, [62] как говорят у меня на родине.

– Почему?

– Что это за вампиры, у которых на солнце слезятся глаза и зудит кожа? На самом деле солнце сжигает их.

– Откуда вы знаете?

– Знаю, – мне хотелось, с одной стороны, быть откровенным, а с другой – нарушать закон Великой Тайны не позволено никому. – Сорока на хвосте принесла.

– Ну не хотите говорить, и не надо, – она сделала вид, будто обиделась, но мгновением спустя снова заговорила:—А вы мне обещали рассказать о принцессе…

– Она жила очень давно. Водила знакомство со знатнейшими родами Европы. А погибла так нелепо…

– А как ее звали?

– Леди Агнесса.

– Никогда не слышала. И не читала.

– История полна белых пятен. Ничего тут не поделаешь.

– Скажите, Анджей, – она отставила чашку, – вы – ученый?

– Нет, наверное.

– А я думала, вы – историк. У вас столько книг… Вы уж не обижайтесь, я заглянула в библиотеку, когда вы были без сознания.

– Я не обижаюсь, Жанна. С чего бы?

– Потом это оружие на стенах. Картины. Мебель, по-моему, тоже старинная.

– Разве в современной Украине ученый может себе такое позволить?

Она вздохнула:

– Не может. Но вы же поляк…

– Смею вас заверить, польский ученый тоже не может.

– Тогда… А впрочем, неважно. Спасибо за кофе. Вы что-то говорили насчет ванны?