Стратегическое промедление (СИ) - Мясоедов Владимир Михайлович
Олег сразу обозначил для лидеров восстания, что на арендованной земле он будет разворачивать производство не лучшего из возможного, а самого массового и доступного. План минимум, который точно окажется выполнен в достаточно короткие сроки — производство грубого дымного пороха и примитивных однозарядных мушкетов. Не бог весть что, но вооруженный подобным образом солдат, прошедший минимальное обучение, уже сможет выпалить пулей или снопом дроби во врага. Альтернатива — выдать ему палку. Можно прямую и с острым наконечником, что надо втыкать во врага, до которого под обстрелом добежит далеко не каждый. Можно гнутую и с веревкой, лишь условно называемую луком, ибо настоящий боевой лук — произведение искусства и в некотором роде высокотехнологичное изделие, которое будет стоить гораздо дороже примитивного ружья. Все остальное — как получится.
Лидеры восстания конечно же поворчали в ответ на предложение наладить им производство дешевых примитивных ружей…Но ворчали не сильно, ибо даже в Европе простая пехота зачастую была вооружена чем-то подобным из соображений экономики. И они это знали, а вдобавок были в некоторой степени реалистами, умевшими откладывать в сторону свои фантазии и мечты ради признания объективной действительности, ибо без подобного навыка у власти даже с серьезным магическим даром удержаться трудно. Да и альтернатив-то особых у них все равно не было, поскольку инженеры с опытом работы пороги их дворцов как-то не оббивали. А еще Олег успокоил их заверениями, что по возможности попытается улучшить и расширить ассортимент предлагаемого оружия. И он даже не врал, поскольку насыщение местного рынка теми же револьверами полностью бы отвечало его истинным целям.
Всесторонне обдумав стоящую перед ним задачу по мягкому и, если получится, опосредованному изменению существующих в данном регионе порядков на фоне войны с англичанами, Олег не нашел средства лучше, чем насыщение местного общества большим количеством огнестрельного оружия. Очень большим. Таким большим, дабы ружье имелось не только у каждого солдата-новобранца, но и крестьянину его было достать ненамного сложнее, чем новую косу или топор какой-нибудь. Как говорили в его родном мире: «Бог создал людей сильными и слабыми, а полковник Кольт уравнял их». Ограбить человека до нитки, избивать ради забавы, насиловать или систематически эксплуатировать как раба на протяжении десятилетий становится в разы сложнее, когда доведенный до ручки бедолага может просто взять и пристрелить обидчика. А спустить курок предварительно заряженного пистолета или мушкета способен даже ребенок. И пусть представителей низших каст с детства оболванивают воспитанием в духе покорности вышестоящим или храмовой пропагандой, но свойственные всем людям инстинкты не задавить окончательно без дорогостоящих ментальных практик. Доказательством являются регулярные бунты черни, что власть безжалостно в крови топит…Но если людям немного помочь, то их хозяева в этой крови имеют все шансы захлебнуться. Отец умирающего от голода семейства, если он настоящий мужчина, возьмется за оружие, дабы не дать отобрать у себя последнее бандитам и неважно, натуральные ли это разбойники, слуги какого-нибудь князя, собирающие налог или английские красные мундиры, которые решили выбить из местного населения прибавку к жалованию. Бабушка стоптанного конями ребенка, которой уже нечего терять, может выстрелить в любителя верховой езды не сразу после трагедии, так денька через три-четыре, когда доковыляет на своих стареньких изъеденных артритом ногах до его поместья. И поскольку представителей низших каст многократно больше чем аристократов и их холуев, причем как местных доморощенных, так и английских, рано или поздно ситуация должна начать исправляться. Самых больших неадекватов просто выбьют. А оставшиеся, на фоне тех кто есть сейчас, будут смотреться едва ли не ангелами во плоти.
Сделать ситуацию хуже появлением у людей на руках большого количества огнестрельного оружия Олег почти не боялся. У солдат оно вообще-то и так есть. И у бандитов. Да, некоторые из самых бедных или осторожных преступников, кто сейчас орудует клинком или удавкой, с охотой спрячут под одеждой пистолеты…Но сильно больше они от этого разбойничать вряд ли станут, а вот вероятность фатально нарваться на неприятности для них повысится в разы. Разве вот только с бытовыми убийствами попроще будет…Однако тут чародей себя в чем-то виновным признавать не собирался. Если кто-то из супругов вдруг решил избавиться от своей второй половинки или соседи насмерть рассорились из-за перестановки забора на полметра, то трупы все равно будут, а уж чем они сделаны — пулей или кухонным ножом, то дело десятое.
Ситуацию несколько осложняло то, что в отличи от родного мира чародея, в этом измерении свинцовые пилюли являлись совсем не таким ультимативным аргументом, как на его родине. Защитные амулеты магов могли выдержать как минимум один выстрел, а некоторые волшебники так и вовсе принципиально не убивались обычными методами…Только вот в Индии с могущественными чародеями и хорошими артефактами было как-то не очень. Ведьмаки и ученики умирали в бою почти также, как обычные люди, а подмастерья с истинными магами на деревьях не росли. Чтобы стать кем-то из них, не говоря уж о магистрах, требовалось долго учиться и много тренироваться. Да и то получалось далеко не у всех. Учитывая же низкое качество местной брони и защитных амулетов, с трудом держащих даже пару попаданий у вполне себе серьезных по местным меркам бойцов, десяток решительно настроенных крестьян с мушкетами сумел бы уложить среднестатистического кшатрия в девяти случаях из десяти, даже в прямом бою, не говоря уж о засаде какой-нибудь. Ну, одну пулю тот переживет, ну две или три…Даже если из оставшихся стрелков половина промажет, оставшихся хватит, чтобы прикончить гордо воителя с длинной чередой благородных предков. А уж их слуги или солдаты в этом плане вообще не отличались от эксплуатируемых народных масс.
Любая успешная революция, по мнению Олега стояла на двух китах — желании людей что-то изменить и возможности это сделать. Все остальное, вроде политической программы восстания — это уже второстепенные детали. Не факт даже, что новое окажется так уж лучше старого, хватало в жизни примеров и обратного, когда красивые лозунги оборачивались тотальной разрухой и тиранией новоявленных деспотов, по сравнению с которыми предыдущие хозяева жизни выглядели людьми в целом адекватными и незлыми…Однако тут уж индусам придется как-то отвечать за себя самим, в светлое будущее за ручку тащить никто не нанимался. С одного скромного русского боевого мага хватит и того, что он постарается дать людям возможность изменить свою жизнь, если у них возникнет такое желание..Тем более подсказывала оракулу-самоучке интуиция, что специально мотивировать ему никого и не надо будет. С данной задачей вполне успешно справится и нынешняя верхушка местного общества.
Глава 14
О том, как герой угнетает местное население, узнает о божественной поддержке и видит тех, кого долго ждал.
Большой амбар был построен с той капитальной основательностью, которую Олег бы ожидал скорее от немцев, чем от англичан. Пол залит литым камнем, через который сможет проложить себе дорогу лишь ну очень зубастая крыса, желательно умеющая обращаться с динамитом. Прочные толстые стены, сделанные из надежно сцементированных друг с другом каменных же блоков, даже в знойный полдень хранили заметную прохладу. Высокий потолок помещения, в принципе, позволял его как ангар для летучего корабля использовать. По качеству постройки зернохранилища Нового Ричмонда едва ли уступали дворцу местного наместника, уступая ему разве только внутренней отделкой. И это, пожалуй, было единственной причиной, благодаря которой здание не угрожало сложиться как карточный домик от взбешенного рева русского боевого мага.
— Хватит оправдываться и перед глазами мельтешить! Стоять!!! Молчать!!!! Не дышать даже, а то пристрелю к чертям собачьим!!! — Олег был в таком бешенстве, что даже заорал на русском языке…Но индусы его все равно поняли, причем поняли похоже совершенно правильно, так как замерли неподвижными изваяниями, боясь шелохнуть хотя бы грудной клеткой, потихоньку начав светлеть едва ли не до восковой бледности и обильно исходя потом.
