Брат по мечу - Вебер Дэвид Марк

Базел и Уолшарно исцелили их раны, а очищающая сила Томанака притупила худшие воспоминания, избавила от самых ужасных кошмаров.

Трейн Элдарфро сидел с ними. Лицо мага было измученным, глаза наполнены тенями, но глубокое, неописуемое чувство покоя охватило его.

Машита и Уолшарно были гораздо ближе к БТ. Капрал достал свою цифровую камеру, деловито делая снимки обломков, поврежденного транспортного средства и - особенно! - эффектно умерших демонов, разбросанных по всему ландшафту. Уолшарно, который продолжал находить весьма забавным восхищение знатока лошадей из Монтаны, любезно позировал среди демонов, торжествующе водрузив одно массивное переднее копыто на раздробленный рогатый череп, а свою собственную голову высоко вскинув в благородной победе.

Хоутону на самом деле не хотелось думать о том, как разведчики отреагируют на маленький фотоальбом Джека.

- Полагаю, пришло время мне начать выяснять, как именно доставить их туда, - признал Венсит через мгновение в ответ на вопрос Базела и улыбнулся сержанту-артиллеристу. - Знаешь, я просто был немного занят.

- Оправдания, оправдания, - ответил Хоутон с ответной улыбкой. Затем он посмотрел на свой потрепанный БТ и покачал головой. - С другой стороны, я не совсем уверен, что отправить нас домой - лучший вариант. Когда лейтенант Алварес увидит это!..

- Ну, что касается этого, - медленно сказал Базел, глядя на слабое голубое свечение, видимое только защитнику Томанака, которое даже сейчас цеплялось за Хоутона, - я думаю о том, как мы могли бы найти здесь место для тебя, Брат по мечу. - Хоутон поднял глаза, слегка расширившиеся при виде обращения Базела, и градани серьезно улыбнулся ему. - Без тебя мы бы не остановили этого демона. Это делает тебя одним из нас... А мужчине никогда не хватает братьев по мечу, чтобы прикрывать его спину.

- Я... - Хоутон сделал паузу и прочистил горло. - Я польщен твоим предложением, - сказал он тогда, заставляя себя отбросить привычную броню легкомыслия и соответствовать готовности Базела говорить правду о своих чувствах. - Глубоко польщен... Брат по мечу. Но у меня есть обязательства, клятвы, которые я дал своей собственной вселенной и своей собственной стране.

- Не сомневаюсь, что так оно и есть, - согласился Базел. - Тем не менее, у человека есть право делать выбор, который он заслужил своими действиями. Я думаю, что вы с Джеком оба подпадаете под эту категорию.

- Это заманчиво, - откровенно сказал Хоутон. - Очень заманчиво. На самом деле...

Морской пехотинец замолчал, его глаза расширились, когда кто-то другой шагнул из бесконечности в настоящее.

Кеннет Хоутон никогда раньше не видел Томанака Орфро, Бога войны и Судьи князей, но он сразу узнал его. Божество стояло перед ними, наполовину выше Базела ростом, карие глаза и волосы блестели в утреннем свете. Скрещенные булава и меч его ордена сверкали на груди его простого зеленого плаща, а за спиной в ножнах висел огромный меч. Сила его присутствия была подобна кулаку, но в ней не было ни угрозы, ни высокомерия, и он улыбнулся.

- Я ведь предупреждал тебя и Уолшарно, что вы найдете братьев в странных местах, не так ли, Базел?

Хоутон не верил, что голос может быть еще более глубоким и звучным, чем у Базела, но Томанаку это легко удалось.

- Да, так ты и говорил, - согласился Базел, поворачиваясь лицом к своему божеству. - И я думаю о том, как бы мне поскорее оставить его у себя.

- Я знаю. - Томанак посмотрел вниз на Хоутона, и свечение вокруг морского пехотинца усилилось. Но затем бог покачал головой. - Я знаю, - повторил он, - и я был бы очень рад видеть сержанта-артиллериста Хоутона в числе моих клинков. Но это не его место, Базел.

Базел начал открывать рот, затем решительно закрыл его, и Томанак усмехнулся. Звук разнесся по утру, как музыка, и двое или трое детей у воды громко рассмеялись.

- Бывают времена, Базел, - сказал Томанак. - О, бывают времена. Но я вижу, что даже у твоего упрямства есть пределы.

- Я бы так не сказал, - ответил Базел. - Если ты хочешь "упрямства", то у меня есть все, что тебе может понадобиться. Но я думаю, что это больше, чем ты сказал.

- Потому что так оно и есть, - согласился Томанак. - И не только клятвы, о которых он уже упоминал, но и обязательства, которые должен выполнять любой человек чести, если он хочет быть верен себе. Это было бы достаточной причиной, но есть и более веская и гораздо более важная причина.

Он снова обратил свое внимание на Хоутона и покачал головой.

- Я знаю, о чем ты думаешь, Кеннет Хоутон, - пророкотал он. - И ты ошибаешься.

- Ошибаюсь? - повторил Хоутон, и Томанак кивнул.

- Ты думаешь, что то, что случилось с тобой за последний день или около того, было твоим спасением. Что ты заново открыл разницу между добром и злом - причину, по которой необходимо выбирать между ними. И ты боишься, что если ты вернешься в свое время, в свое место, без своей Гвинн, без такого четкого выбора, ты потеряешь эту уверенность.

Глаза Хоутона дрогнули при упоминании его мертвой жены, но он продолжал спокойно смотреть Томанаку в глаза, и бог войны кивнул.

- Я знаю, чего ты боишься и почему, - мягко сказал он. - Ваша вселенная сильно отличается от этой. Это не мое, так же как и это не твое, но я это знаю. И так же, как ты посетил эту, я посетил твою. Как я объяснил Базелу, все вселенные едины в каком-то смысле, даже несмотря на то, что каждая из них уникальна. И точно так же, как Базел и Уолшарно существуют в десятках, или дюжинах, или даже сотнях и тысячах других вселенных, ты тоже существуешь. В некоторых из них ты хорошо знаешь Базела и Уолшарно. В других вы никогда не встречались... и никогда не встретитесь. Но в каждой вселенной, в которой вы живете, вам, как и им, приходится принимать решения. И, как и они, ты делаешь их верно.

- Но...

- Я не говорил, что ты всегда уверен в своих решениях, - мягко прервал его Томанак. - Я сказал только, что ты хорошо выбираешь. Ты подвергал сомнению свой выбор в твоем собственном мире. Действительно, ты винил себя за то, что вообще не смог выбрать. Но правда в том, что ты всегда выбирал, и выбор, который ты сделал, был достоин человека, которого любила Гвинн Хоутон. Мужчины, которого она все еще любит.

Глаза Хоутона загорелись, и огромная рука на мгновение мягко легла ему на плечо.

- Твоя вселенная - не моя, Кеннет Хоутон, но часть тебя всегда будет моей. Базел может сказать тебе, что я знаю своих, и я знаю тебя. В другой вселенной даже я могу быть кем-то другим, но все равно я буду знать тебя как своего, когда бы мы ни встретились, где бы мы ни встретились. И я буду с гордостью заявлять о тебе, как о своем собственном. Но теперь я должен отправить тебя домой. У тебя там еще есть дела и люди, которые зависят от тебя. Так что иди домой, Кеннет Хоутон. Иди домой, помня все, что здесь произошло, и помня это обещание: когда-нибудь ты снова встретишься с Базелом, и твоя Гвинн будет с тобой, когда ты это сделаешь.

Хоутон кивнул, не в силах вымолвить ни слова, затем быстро заморгал, когда Базел сжал его предплечье. Он поднял глаза на градани, и Базел внезапно заключил его в сокрушительные объятия.

- Не сомневаюсь, что к лучшему, если ты и Брандарк никогда не встретитесь, маленький человек, - пророкотал градани. - Одного из вас достаточно для вселенной, и я думаю, более чем достаточно.

- Я буду скучать по вам - по тебе и по Венситу, обоим, - сказал Хоутон и знал, что это правда. - Это была адская поездка.

- Так оно и есть, - согласился Венсит. - Тем не менее, я постараюсь больше не ловить тебя на неверно направленных заклинаниях.

- Наверное, это и к лучшему, - сказал Хоутон, думая о возмещении ущерба "Крутой мамы". - Счет за ремонт на этот раз будет достаточно суровым. И я даже не хочу думать о бумажной волоките, когда начну пытаться объяснить!

- Есть вещи, от которых даже бог не может тебя защитить, - пророкотал Томанак. - Тем не менее, меньшее, что я могу сделать, это позаботиться о том, чтобы вернуть тебя домой, не заставляя Венсита сначала перебирать все возможные вселенные. При условии, конечно, что на этот раз у него все получится правильно.