Алексей Пехов - Хроники Сиалы: Крадущийся в тени. Джанга с тенями. Вьюга теней
Бум… Бум… Бум… Бум… Бум… Бум… Бум-бум… Бум-бум-бум-бум! Барабаны наращивали темп, и баталия, все более разгоняясь, неслась вперед, туда, где на место выжженной магом и расстрелянной арбалетчиками пехоты уже накатывал двухтысячный отряд второй линии. Джиг исправно давил в спину стоявшего впереди пикинера и орал «а-а-а», сжавшись в ожидании скорого удара.
Не выдержав обстрела засевших на холме лучников, выжившие арбалетчики противника, так и не сделав ни единого выстрела, бросились назад и большей частью были помяты своей же пехотой. С «линейными» было сложнее, они, несмотря на подъем, перли вперед, стараясь как можно быстрее преодолеть обстреливаемый участок. Многие закрывались от стрел щитами. Один из отрядов врага даже умудрился создать вполне приличную «черепаху», но вышел на ледяной участок холма, развалился, и лучники тут же перестреляли невезучих воинов.
— Сомкнуть щиты! Копья! Арбалетчикам стрелять по своему усмотрению! — приказал Сталкон.
Принц отдавал себе отчет в том, что, несмотря на урон, наносимый лучниками, враг на этот раз все же до них доберется. Задние ряды лучников прекратили переставший быть эффективным обстрел и, взявшись за мечи, слились с рядами пехоты. Теперь огонь вели лишь тысяча Нарка и немногочисленные арбалетчики, но и они вскоре вынуждены были его прекратить. Неровный залп лучников «раков» был остановлен магом, заставившим большинство стрел сгореть в воздухе. Вражеская пехота вытолкнула вперед несколько сотен воинов, вооруженных двуручниками, с явным намерением сломать ровный строй пехоты центра.
— «Бобры», не спать!
И «Бобровые шапки» не спали. Щиты на короткий миг разомкнулись, пропуская воинов легендарного отряда вперед. Когда у врага кувалда, тебе тоже нужна кувалда — неоспоримое правило войны. По всему фронту завязались одиночные и групповые стычки на двуручных клинках. «Раки» дрались хорошо, но все же им было далеко до «Бобровых шапок». Перевес был на стороне Валиостра, но все же сын короля отдал приказ горнисту:
— Труби отход!
Горн несколько раз передал сигнал, и мечники отступили за щиты, прежде чем до них успела добраться разъяренная гибелью товарищей вражеская пехота.
— А ты неплохой маг, парень, — пропыхтел Перец Родерику. — Почаще бы делал эти шарики-огонечки — тебе цены бы не было.
— Как могу, господин гном, — криво усмехнулся молодой маг.
Было видно, что волшебство, разнесшее ровный строй наступавшей на Точеные Луки пехоты, далось ему нелегко.
— Сотник, ты вроде запыхался малость! А ведь едва за полдень перевалило, — окликнул Медка гном. — Жив?
— Жив. На, подержи Непобедимого.
— На кой мне нужна твоя сумасшедшая крыса? Думаешь, я не видел, как она тому варвару в рожу вцепилась?
— Подержи, говорю! Мне надо к тысячнику смотаться!
Гном, ворча, усадил линга себе на плечо:
— Надеюсь, она не отгрызет мне бороду. Побыстрей давай!
— Ротт! Пока меня нет, ты за главного.
— Понял, — невозмутимо ответил командир арбалетчиков.
Тысячника Медок нашел в центре деревни, где располагался временный госпиталь. Кто-то располосовал ему лицо, и теперь за командира взялись лекари. Медку пришлось ждать, когда они закончат работу.
— Ты кого мне принес?! Кого принес?! — между тем орал парень, носящий знак гильдии лекарей.
— Так у него же вся одежда была в крови! — пытался оправдаться санитар.
— У него порез! Понимаешь ты, дурья башка! Обычный глубокий порез!
— Ну он же орал, словно его режут!
— Сколько раз я вашему брату говорил, что первым на операционный стол надо нести того, кто молчит! Раз орет и требует помощи — значит, выживет! Ничего с ним не случится! А если лежит, молчит и бледен словно покойник — значит, дело худо! И если вы еще раз принесете сюда легкораненых, я не знаю, что с вами сделаю! Их всех на телеги и в основной госпиталь, за холм! Пускай там сортируют и думают, что с ними делать! Мне только тяжелых, с ранениями брюшной полости и с потерей конечностей. Это ты своим подчиненным в башку вбить можешь?
— Ты ко мне, сотник? — окликнул отвлекшегося Медка тысячник.
— Да, командир. Надо бы к берегу Кизевки две сотни мечников и хотя бы сто арбалетчиков перекинуть. Резервы еще есть?
— Резервы-то мы найдем. — Перевязанный тысячник внимательно посмотрел на Дикого. — Вот только я не понял, зачем мне туда ребят перебрасывать?
— Не думаю я, что северные племена в третий раз попрут на стену.
— А куда же им деваться-то? Не по речке же плыть?
— Именно по ней.
— Понимаю, если бы это лето было, так сейчас почти уже зима. Глянь, холодина какая! Кто же в воду полезет, когда она, того и гляди, льдом затянется?
— Им не привыкать плавать в ледяной воде. В Безлюдных землях как-никак живут.
— Ну ты тоже выдумал!
— Просто не хотелось бы, чтобы они внезапно оказалась у нас в тылу.
Тысячник подумал, а затем кивнул:
— Хорошо. Я распоряжусь. Ступай к своим, с минуты на минуту ожидается новый штурм. Кстати, слышал, что Орден всех огров уложил?
Бой казался бесконечным. Секира в руках принца потяжелела, но он безостановочно, словно волшебный механизм карликов, продолжал рубить и рубить. Уже давно не было никакой ровной линии, по всему фронту кипели отдельные стычки. Четырежды врага удавалось отбросить, и четырежды он возвращался с явным желанием на этот раз уж точно раздавить проклятую пехоту.
Цвет северного дворянства Валиостра, те, кто раньше был в тяжелой кавалерии, послужили песчинками, вокруг которых строились жемчужины отрядов. Практически все лучники вступили в рукопашную (хотя ребята и старались не связываться с тяжелыми пехотинцами), и лишь небольшая группка самых опытных Играющих с ветром, коих было не больше шести сотен, отошла в сторону от кипящей битвы и вела выборочный огонь по противнику.
Сталкона берегли и защищали, прикрывали ему спину и не давали противнику выстрелить в королевского сына. Но все равно, несмотря на все ухищрения, наследник короны дважды оказывался на земле. В первый раз его сбил с ног удар боевой кувалды, угодившей в щит. На счастье, один из двоих приставленных к нему для охраны «бобров» выжил в рубке и, широко отмахиваясь от наседающих противников цвайгхандером, не давал им приблизиться до тех пор, пока Весенний Жасмин не встал на ноги.
Второй раз в шлем угодил арбалетный болт. К счастью, удар пришелся по касательной, и болт отскочил, не нанеся принцу никаких ран. Но все равно, оглушенный, Сталкон рухнул на колени и на миг потерял всякую ориентацию. Этим воспользовался кто-то из варваров, и если бы не Пепел — командир уцелевших Диких Сердец, не пережить Весеннему Жасмину эту битву.
