Ренат Вишняков - Неискоренимое
- Давно не виделись, ученик!
Александр, архи Библиотекарь карельский и петрозаводский, отряхнул с Дмитрия наиболее крупные скопления пыли и грязи и попробовал поставить его на ноги. Не получилось.
- Ты мне не учитель. Я не желаю ни говорить, ни иметь дела с подонком, втравившим меня в историю, кончившуюся гибелью миллионов людей!
- Какие мы злые, скажите, пожалуйста! Может, ты ещё и помощь от меня принимать не желаешь? Может, мне тебя обратно вернуть?
- Сделай одолжение! Мой предыдущий собеседник, по крайней мере, выглядит также плохо, как того заслуживает. В отличие от тебя!
Ответом послужила такая пощёчина, что человек чуть не отправился в нокаут.
- Никогда. Не смей. Так. Думать. И говорить. О демонах.
Медленно выдавил из себя Библиотекарь. Дима никогда прежде не видел, чтобы его лицо искажалось таким отвращением.
- Не любишь меня - твои проблемы! Но проявлять по отношению к ним сочувствие и понимание - само по себе грех! Они - искажение воли Творца, они - разрушители мира и главная угроза его существованию! У них нет положительных сторон, им нет прощения и оправдания. Какие бы причины не сделали их такими, какие они есть, долг каждого из нас сражаться с ними до последней капли крови и нещадно уничтожать! Если мы дадим слабину, они совратят наших подопечных, а, возможно, и нас самих, и тогда миру - конец!! Я ясно выразился?!
- А ты всё так же мягкосердечен и терпелив по отношению к другим!
Прохрипел Михеев, выплёвывая выбитые зубы.
- И как я умудрился проникнуться ненавистью к такому кладезю добродетелей, ума не приложу?
- Ты забываешь, кто я. Мне твои чувства видны так же отчётливо, как и твоя избитая рожа! Ты не ненавидишь меня. Ты просто злишься на силу, заставившую тебя сделать то, что было сделано. А ещё ты боишься признаться себе, что дело в твоих пороках, а не в нашем коварстве. В глубине души ты понимаешь, что, не будь ты таким самоуверенным и наивным, слабым и глупым, мы бы тебя не использовали, просто не смогли бы... Ты знаешь, что кроме себя винить тебе некого. Так что оставь эти показные акты неприязни!...
- А не заткнулся бы ты?!
- Что?
Кажется, библиотекарь искренне удивился. Это была уже вторая реальная эмоция, на которую Дима его раскрутил за последние пару минут! Достижение, ничего не скажешь!
- То! Как вы меня все достали, что из Праха, что из Хаоса! Вроде противоположности, а всё на одну сторону повёрнуты - хлебом не корми, дай потрындеть, желательно о несовершенстве людской натуры и суровых законах вселенной! Все мозги прокомпостировали уже, хуже всех психотерапевтов и демагогов вместе взятых! Кого не спроси - каждый умный, как сын Платона с Эйнштейном.... Надоело!
- Извини.
Теперь вдобавок к искреннему отвращению и удивлению, Саша ещё и искренне устыдился! За вызов такого эмоционального шквала Диме можно было давать орден!
- А ты изрядно подрос с нашей прошлой встречи...
- Ну, вырос и хорошо. Скажи лучше, где мы?
- А ты оглянись, прислушайся к ощущениям! Может, своим умом дойдешь, раз такой большой мальчик стал?
Хмыкнул Библиотекарь. Михеев вынужден был послушаться - если сдаться без боя, бывший учитель заклюет в отместку за недавние нападки в свой адрес. Обстановка была и впрямь странная.
Они находились посреди безлесной, ровной, как стол пустоши, на которой даже травы не росло. Впереди высились горы, поднимавшиеся из равнины так резко, словно их туда просто воткнули - никаких холмистых предгорий, плоская низменность сразу переходила в скалы. Кое-где стлались по земле изрядные клочья тумана, в небе висели низкие фиолетово-серые тучи, превращавшие день в предрассветные сумерки. Однако на открытых участках видимость в силу непонятных причин была такая, что никакого бинокля не надо! А ещё здесь было страшно. Это Дмитрий понял только сейчас, когда разум, наконец, отвлёкся от ярких впечатлений похищения, боли в затёкшем теле и содержания недавних разговоров. Страх был иррациональным, как в дурном сне, когда боишься без видимой причины, когда кажется, что, куда бы ты ни повернулся, что-то плохое всегда будет у тебя за спиной. И у этого страха был источник. Не причина, а именно источник, скрытый особенно плотным скоплением тумана прямо впереди, на пути от того места, где они с Александром стояли к горам. Но стоило Диме присмотреться повнимательнее, туман услужливо рассеялся, открывая зрелище, способное разорвать мозг любому архитектору.
В километре от них начинался город. На первый взгляд он был довольно обычным и состоял из типичных для Земли зданий. Но только на первый взгляд. Стоило им приблизиться, как стало ясно, что такого на родине Дмитрия не строят. Во-первых, город был небольшим, едва на сотню тысяч жителей, при этом имел идеально круглую форму. Дима не видел этого, но почему-то был уверен, что город при взгляде сверху точно как по циркулю. Зато он прекрасно видел, что в городе нет ни асфальта, ни дорог. Вообще никаких. Здания стояли совершенно беспорядочно, образуя каменный лабиринт. Во-вторых, бросалось в глаза то, что все дома были абсолютно одинаковые. Здесь не было ни трансформаторных будок, ни магазинов и ларьков, ни школ и больниц - только трёхэтажные панельные серые обиталища, кое-где украшенные жёлтыми вставками. Длиной они были примерно на четыре подъезда, которых НЕ БЫЛО. Эти здания не имели входа или выхода, они стояли, как гигантские элементы детского конструктора без претензии на реализм! Этот факт тоже добавлял жути. В-третьих, на улицах никого не было, здесь царила абсолютное беззвучие, безлюдье и безветрие, даже животных, птиц и насекомых не было, словно кто-то стерилизовал это место от всех форм жизни!
Но самое главное находилось за городом, непосредственно перед горами. Там на расстоянии примерно 100 метров друг от друга из земли поднимались четыре таких же здания, как и в городе. Вот только они имели лишь один подъезд, их длина была равна ширине, а высота их составляла не 3 этажа а, по меньшей мере, 100! Унылыми каменными колоннами они поднимались ввысь, чтобы там срастись в один массив высотой "всего" 50 этажей. Эта квадратная "тумбочка" венчала четыре неправдоподобно тонких небоскрёба, как сидение венчает ножки, вся конструкция до ужаса напоминала убогую, но исполинскую табуретку. И на этой табуретке кто-то сидел!...
Никогда ни до, ни после Дмитрию не доводилось видеть настолько огромных существ. Рост титана зашкаливал за 500 метров, но его сидение было столь велико, что ноги даже близко не доставали до земли. Впрочем, сойти на землю этому существу (имеющему, кстати, вполне человечески облик, если не считать размеры и бледную до синевы кожу) в любом случае не удалось бы. Его ноги были громадными гвоздями прибиты к "ножкам" этого строения. Толстенные стальные штыри пробили плоть, раздробили щиколотки, и, выйдя с другой стороны, глубоко впились в стены зданий, разбив бетонные панели и оконные стёкла. Такие же памятники садизму и гигантомании приковывали ладони несчастного к его же бёдрам, но были ещё длиннее. Настолько, что прошивали насквозь и руки и ноги, прибив исполина к "сидению" здания. Цепи втрое толще якорных цепей атомного ледокола шли от других таких же "гвоздей", хаотично вбитых в плоть сидящего, к закреплённым в ножках "табуретки" кольцам. Проходя через эти кольца, они вели вниз, заканчиваясь грузилами-утяжелителями размером с пассажирский Боинг. Из ран, оставленных этими конструкциями, ручьями текла кровь, собираясь в огромную лужу у подножья здания. Из этой лужи к городу текла небольшая речка, распадающаяся на тысячи микроскопических ручейков-капилляров. Поражённый человек только сейчас заметил, что в паре метров от них с Александром эти ручьи испещрили всю землю, столь мелкие, что от них даже не менялся цвет почвы - не приглядишься - не заметишь. И тут до него дошло, что он увидел подножье "табуретки" не сквозь город, а с высоты птичьего полёта! Что он уже минуту смотрит на себя и Библиотекаря со стороны!!
