Наталья Белкина - Принцесса Эрдо
Крестьяне выдохнули из своих застоявшихся легких воздух, громко и ожесточенно.
Теперь они жаждали зрелища и потехи. И аббат неспроста выражался витиевато, он хотел произвести впечатление на толпу. Лана ничего не сказала в ответ, и Фужак продолжил:
- Доказательства совершенно очевидны. Я не стану их даже озвучивать, все и так знают о том, что ты была в лесу во время дьявольской грозы для того, чтобы заклятиями и ворожбой связаться со своим хозяином. А так же этот цветок чертополоха был найден тогда же у тебя моими воинами,-он указал на лежащее высохшее растение на столешнице рядом со своим креслом.-Ко всему прочему, все видели это чудовище, которое ты считаешь своим отцом и его ужасный облик, который несомненно был дарован ему вечно темным.
После этих слов толпа загудела еще громче и с осуждением. В Лану полетели палки и камни. Она стойко перенесла удары, угодившие в нее. Не потому, что привыкла к чему-то подобному. Просто гордость, ее впитанная с воздухом ее древней родины гордость, не позволила ей вскрикнуть, или хотя бы прикрыть глаза… Один из салигардов грозно прикрикнул на крестьян.
- Что ты сможешь сказать в свое оправдание?-спросил Фужак, когда гул немного стих.
Лана только головой качнула. Она ничего не могла сказать. Все уже было решено для этих людей…
- Мы не варвары,-расплывшись в благодушной улыбке, произнес аббат.-Мы готовы выслушать слова в твою защиту.
Принцесса стояла пред судьями, наклонив голову, словно действительно, была преступницей. Именно так она сейчас себя и чувствовала. Она их обманывала с самого начала, этих людей, наивных, простых, диких. Возможно, она заслужила все это, этот суд… Лана закрыла ладонями лицо. Но слезам не позволила явиться…
Она вспомнила себя… Оторвала руки от лица…
- Я не ведьма,-тихо произнесла она.-Это единственное, что я могу сказать о себе. Все остальное вам покажется еще более невероятным…
- Не сомневаюсь,-уже с заметным раздражением сказал Фужак.
- Я могу сказать только это в свое оправданье,-снова произнесла Лана. Уже чуть громче.-И еще то, что я никогда и никому не желала зла…
- Вот это неправда!!!-воскликнул аббат и вскочил с кресла.-Кто повинен в смерти невинных младенцев в деревне Саней?!! Кто виновен в том, что скот деревни близ моего аббатства падал без видимых причин?!!!
Лана вздохнула, а толпа взревела…
- Кто виноват в том, что молния подожгла лес?!!-продолжал вопить Фужак. В след за ним вторила толпа. Она рвалась. Если бы не заграждение из солдат, она готова была разорвать принцессу.
- Но молния не поджигала леса, всего лишь дерево сгорело..,-не выдержала Лана.-И я тут ни при чем!
- Молчи! Ты дьявольское отродье!-возопил аббат, забыв о своем прежнем благодушии.
Толпа взревела, как зверь. Но тут вмешался герцог. По всему видно было, что ему не по душе было это судилище.
- Аббат! Все выяснилось. Не стоит устраивать казнь прямо здесь! Только не в моем замке!
Но Фужак играл на толпу.
- Вечно светлый разгневался на нас, о люди!!! Он позволил сразу двум нечистым приспешницам дьявола проникнуть в наш мир! И одной из них под маской добродетели!!!
Она вторглась в нашу жизнь, словно невинный агнец, под шкурой которого скрывался жестокий хищник!!! Достойна ли она смерти, как грязная ведьма?!!
Народ высказал свое мнение в виде оглушительного, громоподобного возгласа. Ни единая душа в этом диком мире не сомневалась в том, что ведьма должна быть сожжена на костре. Не сомневалась и сама приспешница. Она знала, что ее может ждать здесь, давно знала… Ее предупреждала еще Кларисс… Несчастная Кларисс…
Хотя возможно ее участь не так страшна, как участь принцессы… Двое солдат подошли к ней и связали руки, завязали глаза черной повязкой. Она повиновалась молча, думая теперь лишь о Марио. Виновата сама. Сама выбрала это. Но все равно…
Это лучше… Чем Александр… Дворец… Ей стало жарко. Закружилась голова…
- До судного дня не увидит больше проклятая ведьма света вечно светлого Салара!
Лишь пред глазами своей смерти она получит возможность испросить у него прощения!-вопил аббат, почти в исступлении размахивая своим посохом.
Пред глазами принцессы возникла темнота. Повязка туго стягивала ее виски так, что их заломило. Руки стянула пронзающая нежную кожу веревка. Ее грубо повели в неизвестном направлении под рев толпы. Потом чьи-то злые руки толкнули ее, рванули за плечи, подкинули, и она оказалась на чем-то подвижном, шатающемся.
Только через некоторое время Лана осознала, что находится на повозке, лежит ничком, и что голова ее бьется о жерди телеги при каждой дорожной яме или колдобине.
Некоторое время Даберт неподвижно сидел в своем кресле, а аббат отдувался и вытирал пот, выступивший на лбу. Толпа все еще волновалась, видимо, надеясь еще на какое-нибудь зрелище. Один из воинов солнца выступил вперед и приказал крестьянам расходиться. Продолжая колыхаться и шуметь разноголосо, они понемногу начали расползаться в разные стороны. Даберт тяжело поднялся с кресла.
- Видимо придется отложить сборы?-обратился он к аббату.
- Попробуйте,-ехидно сощурился священник.-Когда солдаты барона уже рыскают возле ваших границ. Если не вы - то вас. Это очевидно.
- Две ведьмы… Это очень дурной знак…
- А я предупреждал! А что вы теперь станете делать с этим монстром, которого вы посвятили в свои вассалы?
- Я приказал сбросить его в ущелье.
- Его следовало бы предать огню!
- Железо не горит, аббат. И вот еще… Вы собираетесь казнить Виланию? Сжечь на костре?
- Это не я собираюсь сжечь ее!-возразил аббат.-Сбудется воля вечно светлого!
Только он может решить судьбы этих дьявольских девок. Я отбываю сегодня. А завтра жду вас всех в аббатстве!
- Не жди нас, святой отец,-спокойно заявил Даберт.-Никто из моей семьи не станет присутствовать на этой казни.
Фужак сощурил свои хищные глаза, но не нашел видимо нужных возражений и направился к замку. За ним поспешили все его воины. Кроме Эйдара. Он подошел к отцу.
- Герцог, я виноват…
- Что?!-грозно обернулся тот.
- Это ведь я нашел их в этом проклятом лесу. Мне следовало бы подумать, прежде чем вести их в твой замок.
Даберт был в совсем других мыслях, он словно бы и не понял сначала, но потом недобро взглянул на сына:
- Нет! Ты не в этом виноват,-сказал он, и глаза его сузились до щелей.-А в том, что перестал называть меня отцом! И в том, что лишил меня надежды на наследника!
Герцог отмахнулся от рыцаря и, грузно повернув свое тело, стал спускаться с помоста. Эйдар остался стоять, смотря ему в след. Еще не дойдя до последней ступени, Даберт снова обернулся:
