Александра Смирнова - Днем и Ночью
Только я поравнялся с первой колонной, как Анарий обернулся, кивнул мне. Маг что-то сказал ламии, женщина кивнула и быстро скрылась в одной из множества двустворчатых дверей. Анарий предложил мне подойти жестом.
— Проснулся? Нонсенс — вампир дрых целых пять часов!
— Вы меня почти споили, — оправдался я. — Да и разрядка тоже дала знать.
— Ну я рад, что тебе лучше. Хотя… что-то опять тебя тревожит?
Я поразился проницательности мага.
— Да. Я хочу еще раз поговорить о ней, о Еве.
— Ну, вот заело у тебя. Жаль, здесь негде присесть. Вернемся в кабинет?
— Без разницы.
— Ну тогда вернемся, а то ведь мы зависнем на несколько часов точно!
— Итак, что с утра могло случиться? — спросил Анарий, когда мы перебрались в его кабинет.
— Данте зашел извиниться, — ответил я.
— А, он таки послушался! Ева еще вечером его отругала за вспыльчивость.
— Ева?
— А ты думал он сам пришел? Ну да, ну да… И что дальше?
— Я спросил его о Еве, и он привел меня к ней. Поговорить.
— Надеюсь, все живы? — усмехнулся человек.
— Магистр… — я опустил глаза. — Она ведь правда сумасшедшая? У нее несколько "я", и все они почти равны, они могут принимать решения и т. д.
— Да, это так. Ну и что? Мы ведь об этом говорили.
— Я видел это… Я не понимаю. Как понять — другое измерение? Кто она такая, вообще? Я думал, что найду ответы, а стало только больше вопросов!
— Ты видел, как погибла твоя сестра? — невероятно серьезно спросил Анарий.
— Э… нет, не совсем. До самого конца я не успел. Там они… ну, эти альтер-эго. Что-то случилось, и…
— Значит, не до конца, — вздохнул Анарий. — Понимаю, ты не смог выдержать того, что видел. Они ведь её убивали, да? Еву, в смысле?
— Да-а.
— Единственный, кто смог это выдержать, это Данте. Он два раза пытался, еще давно. Первый раз, когда Ева хотела рассказать ему о своем прошлом, и у Данте сдали нервы именно в тот момент, когда сменяется хозяин тела. Он говорил, что не хочет больше этого видеть никогда. А потом Ева попросила его, сказала, что хочет хоть с кем-то это разделить. Шарша согласился. Он несколько дней не мог придти в себя, у него был сильнейший шок. Но после этого он будто по-другому стал относиться к Еве, будто принял её и понял. Увы, у меня уже сердце не то, чтобы выдержать то, что едва не свело с ума вампира.
— Значит, Шарша знает о Еве куда больше?
— О да! Каждый её секрет, он знает, что твориться у нее в голове, душе и сознании. Он для нее не просто учитель или дядя, он для нее — самый близкий человек. Раз с отцом не повезло.
Меня будто торкнуло, одно изображение на другое наложилось. Данте — дядя Евы, и у нее глаза шоколадного цвета. Такого оттенка глаза лишь у одного вампира…
— Анарий, поправьте меня, если я скажу глупость… Исмил ведь не отец этой девочки?
— Конечно нет! — Анарий очень правдоподобно округлил глаза. — Элизар, скажи мне, а ты видел… видел демона?
— В смысле?
— Золотоглазую Еву, третье воплощение? Она очень редко просыпается, предпочитает не вмешиваться в жизнь Евы, это Вампир всегда и везде лезет.
— Видел, — я вздрогнул, вспомнив золотые глаза.
— Она самая разумная из них, и самая опасная.
— А почему вы ничего сейчас не делаете?
— Извини, не могу сказать.
Пауза.
— Почему её разрывает изнутри? Или тоже не можете сказать? — Анарий грустно улыбнулся, покачал головой. — Понятно. Кстати, Габриель возвращается? Я не могу долго тут сидеть.
— Можешь, Рафаэль уже уладил все вопросы. Тебя даже искать не будут.
— Вот как?
— Именно так. Элизар, я не могу тебя выпустить отсюда, оставив все на самотек. Ситуация выходит из-под контроля.
— И Габриель тут ни причем?
— В меньшей степени. Пока я не пойму, что произошло между тобой и Евой, или же пока не буду уверен, что с твоей стороны ей ничего не угрожает, я не могу тебя отпустить. Ты сам это понимаешь.
Маг выложил на стол давнишний тонкий стилет. Серебренный, зараза. Так, мне начинают угрожать.
— У меня нет выбора, — извиняющимся тоном продолжил маг. — Ты не знаешь, ты представления не имеешь, сколько у Евы врагов! И все они, если узнают, что ты с ней связан, будут рады использовать тебя, чтобы поймать девочку.
— Кому же она успела дорогу перебежать, чтобы столько врагов?
Анарий опять вздохнул.
— Убийцы, охотники средневековья, Инквизиторы; Акацки, кровавые детоубийцы; японские охотники, самураи хреновы; архоны и бродящие в Европе; Ассуры, чтоб их Дьявол забрал… Я могу продолжить список, часок-другой на перечисление уйдет. Ева два года шаталась по Европе, до того, как я её нашел. Два года — этого достаточно, при должном желании насобирать придурков за головами можно и больше.
— И половина из названых вами в разряде легенд, — напомнил я. — Акацки, например…
— Ну-ну, тогда Ева просто так осталось сиротой! Отряд возглавлял один из этих метузел!
— И что ж, я должен теперь сидеть тут безвылазно?
— Ну почему? Можешь, эээ, прибиться к нам. Сам посуди, я тебя достаточно давно знаю, с семьей Ламий ты в дружеских отношениях, и хотя не по своей воле ввязался в эту холеру, попробуй извлечь из нее выгоду!
— И что ж за выгода?
— Информация. Я знаю такое, что у тебя волосы дыбом встанут! Выбор за тобой, — и Анарий выложил на стол еще одну безделушку, сущий пустяк — Илитон, перстень-печатку первожреца. О, ё моё! И откуда у него такие вещи?! Демон, породивший клан ламий-полулюдей, еще не вампиров тогда, это его кольцо. Символ нерушимой клятвы. Фактически тут не только жизнь становится залогом твоего молчания, но и само твое существования в Вечности. Поневоле будешь держать язык за зубами, ибо станешь не просто прахом, а безмозглым упырем, которого сила проклятья будет вновь и вновь поднимать на ноги, даже если тебя в мясорубке прокрутят. Не имеет значения, даже если тебя сожгут — это вечные муки без капли разума — только боль и страдания.
— А вы шутник, однако, — усмехнулся. — Классный выбор вы мне предложили: либо добровольное заключение в четырех стенах, либо самоубийство. На мой взгляд, оба варианта одинаково плохи.
— Это того стоит, — пожал плечами магистр. — Не многие могут похвастаться тем, что знают, что происходит в мире на самом деле. Вот ты думаешь, что передел земли между кланами и князьями — важная проблема? Как бы не так!
Я протянул руку за печаткой. Сейчас мне её, в смысле руку, попросту сварят…
— И что я должен пообещать?
— Любое слово, сорвавшееся с твоего языка должно быть согласовано со мной. Все, связанное с кланом Жриц и девушкой Евой — тайна за семью печатями. Ты не имеешь права никому, не имеющему отношения к нам, об этом сообщать никаким способом. Фактически, ты вассал Ламии.
