Сергей Ким - Чужая жизнь
Очень надеюсь, что впредь такого больше не повторится.
…Капитан бросила взгляд на небольшие настольные часы.
— Ну что, Синдзи, будем закругляться? А то у меня ещё дела есть…
— Ну, раз дела, то это святое… — пожал я плечами, и уже начал было вставать…
И тут меня как замкнуло.
— Мисато! Так у тебя же сегодня выходной! Ты же мне сама говорила утром!..
Что, опять мне наврали? Враньё, кругом враньё… Господи, что за место работы у меня!..
— Есть такое слово — "надо", — хмуро буркнула Мисато. — Вызвали меня сюда, наплевав на все мои выходные, мол, без моего присутствия у них чего-то не выходит… Уроды! Поубивала бы! Выспаться не дали… А! — безнадёжно махнула капитан рукой. — Что уже тут сокрушаться…
Лицо Кацураги сейчас являло собой великолепнейшую иллюстрацию на тему вселенской скорби и печали…
Вот только продержалось оно в таком состоянии крайне недолго — природное жизнелюбие и оптимизм оказались всё же сильнее.
— Ладно уж, у меня сегодня не получилось отдохнуть, так хоть ты, Синдзи, расслабься, — горестно вздохнула Кацураги. — На сегодня можешь быть свободен. Иди, отдыхай… А я тут пока буду предаваться горестным мыслям о судьбе всего человечества…
— Мисато, — хихикнул я, уж больно потешно выглядела Кацураги, пытавшаяся принять скорбный вид. — Брось, тебе не идёт быть такой тоскливой.
Капитан моментально достала откуда-то небольшое зеркальце и напряжённо впилась в него взглядом.
— Говоришь, не идёт? А если вот так попробовать…
Кацураги скорчила гримаску. Я расхохотался уже громче.
— А так у тебя вид, как будто бы тебе сильно жмут туфли.
— Ох… — тяжко и фальшиво вздохнула Мисато. — Всё-то вам не угодишь… Придётся тогда оставлять как есть…
Оставлять всё как есть… А вот это было бы нежелательно…
Так, я вообще-то сейчас не об этом думал. А о чём же тогда?… Ммм… Вспоминай, вспоминай… О!..
— Мисато, а как там насчёт моей зарплаты? А то я смотрю, форму, звание и оружие мне выдали, а деньги чего-то ещё нет. Это я к тому, что кое-чего хотел бы себе прикупить по мелочёвке…
— Ой, голова моя дырявая! — патетически воскликнула Кацураги, начиная ковыряться в карманах своей фирменной красной куртки. Мундир, как я уже понял, она носить не особо любила…
— Да где же ты? А ну!.. Вылезай, кому говорят!..
В некотором обалдении я наблюдал за тем, как капитан пытается что-то достать из внутреннего кармана. Признаться, Мисато всё ещё продолжала меня удивлять — человеку почти что под тридцать лет, а ведёт себя…
Ага, ты лучше вспомни, Витёк, как со своими друзьями-балбесами лет в двадцать с гаком сходил с ума так, что даже бы детсадовские ребятишки от зависти похудели…
Друзья…
Это я зря про них вспомнил.
На меня мгновенно накатила жуткая тоска. Весь привычный мне мир, все мои друзья, моя семья — всё это теперь было бесконечно далеко от меня. Внезапно я понял, что, быть может, больше я уже никогда их не увижу, и мне стало бесконечно больно… Как же так? Почему? Несправедливо!!!
Но другого-то выхода у меня нет. Мой выбор прост — жизнь здесь или смерть там. Я свой выбор уже сделал, так что сокрушаться уже поздно, да и глупо сожалеть о потерянной возможности умереть — здесь я могу этого достичь в разы легче. Достаточно будет, скажем, просто в следующем бою просто стоять и ничего не делать…
Но я, разумеется, никогда такого не сделаю.
У меня здесь есть дело, и я не могу позволить себе умереть, пока не выполню его.
Эх, ну почему такие мысли всегда приходят так не вовремя? Почему большая часть всех этих попаданцев, проваливаясь в прошлое или будущее, никогда не вспоминает о своих друзьях или родных? Они все что, не люди, что ли? Непонятно… Но я-то самый обычный человек — не больше, но и не меньше.
И неудивительно, что я задумался о таких вещах, как только мне выдалась свободная минутка. Слишком уж насыщенными были для меня последние дни, вот я и не успел об этом задуматься, а вот теперь… Но неужели я буду вынужден остаться в этот мире и в этом теле навсегда? Не спорю, здесь я нужен, здесь я знаменит и силён. Здесь я могу исполнить свои самые заветные мечты и фантазии, но…
Это всё не моё.
Это чужая жизнь.
Жизнь Синдзи Икари, а не Виктора Северова, но… Раз уж я оказался здесь, значит это кому-то нужно.
Ведь так, Синдзи?..
— … Вот, Синдзи, держи, — Мисато оторвала меня от увлекательного самокопательства, протянув стандартную пластиковую карточку. — На неё тебе будут перечислять зарплату каждую неделю, а пока что там только призовые за голову Сакиила. Пин-код простой — 0101. Трать на здоровье, — с улыбкой закончила Кацураги.
— Ага… — я взял протянутую карточку и задумчиво покрутил её в руках.
Обычная банковская карточка — "Мастеркард", у меня там почти такая же была, интересно, а сколько…
— Мисато.
— А?
— А призовые за голову… Это сколько?
Кацураги начала старательно прятать взгляд.
— Да я даже и не знаю… Я же не в курсе всей бухгалтерии — вот сам проверишь и узнаешь…
— Мисато, — прищурился я. — Ты мой непосредственный командир. У тебя была моя карточка. И ты знала пин-код от неё. Я ни за что не поверю, что ты не проверила, сколько на моём счету!
— Синдзи! — возмущённо воскликнула Кацураги. — Да как ты мог такое подумать!.. Да чтобы я!.. Да никогда!
— Мисаато-сан… — насмешливо протянул я.
— Несносный мальчишка! Хам! Нахал! Паршивец! — капитан надулась от обиды. Вот только как-то фальшиво…
— А мы, кажется, договаривались больше не врать друг другу… — применил я тяжёлую артиллерию с корректируемыми снарядами.
Мисато мигом сдулась.
— Я же только одним глазком!.. Исключительно в целях ознакомления! — решительно заявила Кацураги.
— Охотно верю, — уверил я её. — Так сколько?
Умение вцепляться клещом иногда очень даже полезно…
— Миллион йен… — призналась Мисато.
Где-то в уголке сознания радостно и удивлённо присвистнул Синдзи — насколько я его понял, сумма была очень внушительной. Хорошо бы, правда, узнать насколько внушительная…
Так, сколько там у нас йена стоила? Рублей двадцать за сто штук? Это что же получается у меня на счету тысяч двести рублей? Не так уж и много — что-то жадничает НЕРВ… Хотя, по меркам четырнадцатилетнего пацана… Да и двадцатилетнего парня тоже… И вообще, куда мне даже столько? На что копить-то? На машину или квартиру, что ли?
— И ещё по двести тысяч каждую недель в качестве оклада, — закончила Мисато, и, немного помолчав, завистливо добавила. — А я в месяц столько же получаю… Слушай, Синдзи!
