Stashe - Кайорат
— Это ты глупый. Потому-то цена ожерелья настолько велика. Оно усыпляет всех. Даже кураторов. Просто оно висело на твоей шее, смягчая этим воздействие. Но и ты мог уснуть, надави я чуть сильнее. Догадываешься, почему носишь ожерелье? Почему никто до сих пор не понял, что оно у нас?
Догадывался. Становилось все горше. Пусть так правильно, но разве можно поступать с друзьями подобным образом? О чем я. Какими друзьями?
— Ты говорил, что знаком с Фифниром, но у вас состоялся странный разговор.
Пилон фыркнул, раздражаясь опять.
— Видишь ли, я говорил, что знаю Фифнира. Потому что действительно достаточно о нем информирован. Но это не означает, что он знаком со мной.
— А Тильда?
— Моя маленькая подружка? О, я симпатизирую осведомленности, уму и таланту этой кошки. Но она предана хозяину и служила ему непревзойденно. Фифнир очень ценил Тильду.
— А…так поэтому ты спас ее? — со злой горечью спросил я, — она может оказаться полезной, верно? А Осирис, что он такого знает? Иначе и ему валятся под обломками?
Пилон зарычал. Ноздри его раздувались, глаза потемнели и стали фиолетово-черными. Конь бил землю копытом и я подумал, что сейчас тоже получу по голове.
— Глупый щенок, думаешь, мир вертится вокруг твоей персоны? Желаний и дурацких понятий о справедливости? А ты не думал о том, что столько событий просто не могут оказаться случайными? Что может статься, происходящее имеет цену гораздо большую чем несколько жизней?
— Случайно…Бу-чо!
— Что? — резко успокоившись, огрызнулся Пилон.
— Он меня предупредил. Сказал, в городе опасно. Чтобы мы уходили. Значит, перпедль чувствовал эту кикмару?
Пилон вздохнул:
— Кто его знает. Малыш, я не буду оправдываться и говорить, что сожалею. Наши жизни для меня дороже, чем жизнь Фифнира и его братии. Это может показаться жестоким и так оно и есть. Ты не прав, утверждая, что Осирис или Тильда просто средства. Но должен вырасти и понять, жизнь гораздо сложнее, чем ты привык думать. Склонность к восприятию без полутонов вредит тебе самому. Прими это, и станет легче. Не поступайся своей совестью, оставь подобные занятия тем, кто сумеет пережить. Просто подумай сейчас о том, что Осирис в безопасности. Он с друзьями. И мы сможем, наконец, понять что происходит. Тильда больше не связана кодексом со своим хозяином. Она должна нам. Ведь мы не бросили ее умирать. И считай меня сволочью, малыш, но есть вещи важнее оскорбленного самолюбия.
Я молчал. Потом посмотрел в сторону города и спросил:
— Что теперь делать? Город разрушен. Врата не работают. Мы по-прежнему в ловушке. Волкодлаки будут искать нас, если выживут. Если хочешь, чтобы я и дальше вел себя разумно, прекрати пользоваться мной и считай не кошельком на ножках, а хотя бы попутчиком.
— Я буду считать тебя другом, — серьезно ответил Пилон, — только, ради дивола, не заплачь сейчас, ладно? Разумно…, - он фыркнул.
— Не беспокойся, — при всем желании, я просто не смог бы этого сделать. Не смог.
— Хорошо. Тогда, пора заняться твоим крылом. А когда сони проснутся, предстоит непростой разговор.
15
Стемнело. Небо почернело. Редкие точки звезд мерцали сегодня необычно тускло. Осирис и Тильда по-прежнему спали. Я поинтересовался, можно ли будить их, но Пилон покачал головой и ответил, что придется ждать. Горы возвышались вдали, и хотя мы находились далеко от города, я мог рассмотреть огоньки. Значит, кто-то жив. Я был уверен, что город сильно разрушен, а значит опасно туда возвращаться, просто негде прятаться. Пилон бродил кругами по песку. Внезапно я понял, что он устал и расстроен. Конь пофыркивал, вздыхал и, не останавливаясь, кружил в темноте. Не хотелось его трогать. По разным причинам.
Я тоже устал, но уснуть не мог. Все думал и думал о событиях дня. Крыло ныло, хотя Пилон сделал многое, чтобы облегчить страдания. Магия не подействовала, но мазь несколько успокоила ушибленное место. Похоже, в ближайшие дни я не смогу летать так же шустро как обычно. Малая цена за три жизни…
В пустыне ночью становилось прохладно, но мы решили обойтись без огня. Мне все равно, а Осирис за несколько часов не замерзнет. Все размышления и догадки оставались предположениями, которые раздражали, мучили, но ни к чему не приводили. Пилон, наконец, подошел и тяжело опустился на землю. Аккуратно скрестил передние ноги и уставился на меня блестящими глазами.
— Почему они так долго спят? — спросил я.
— Не знаю. Никогда не видел ожерелье в действии. Думаю, к утру проснутся.
— Утром нам придется уходить в пустыню? Если те на кого наложено заклятье выжили, они захотят сказать спасибо тому, кто их едва не угробил.
— А остальные заинтересуются тем, кто наслал кикмару на город. И эта информация нам нужна, — задумчиво продолжил мысль Пилон, — ведь эти сведения наведут нас на заказчика.
— Скажи, — спросил я, — откуда ты знаешь об ожерелье так много?
— Я ученый, малыш. Забыл? Мое дело знать. Вот я и.
— Расскажи мне немного. Я имею право, все-таки история касается и меня.
— Хорошо, — неожиданно легко согласился Пилон, — поговорим. Ожерелье старинный артефакт, владельцами которого считают себя волкодлаки. Хотя в свое время они тоже у кого-то его сперли. Тем не менее, они лучшие из хранителей. Ожерелье долгое время находилось в безопасности, под защитой волкодлаков. А вот Осирис таки умудрился его выкрасть. Такой неудачник и такая удача, — конь фыркнул, словно усмехался, — в общем, тот, кто сделал заказ, не хотел действовать напрямую. Само ожерелье сна редко используется. Слишком сильно оно влияет на жертву. Его также называют ожерельем смерти, потому что стоит наложить слишком сильное заклятье и существо не проснется. Умрет, — Пилон замолчал. В темноте силуэт его казался внушительнее, — длинный был день. Верно, Кайорат?
Я кивнул. Потом опустил голову к земле и спросил:
— Нужно оставаться настороже? Вдруг они идут по нашим следам?
— Не думаю. В любом случае, в первую очередь следует отдохнуть. Так крыло заживет быстрее. Вы ведь во сне лечитесь? Спи, разбужу если что.
* * *Я зевнул и открыл глаза. Прямо напротив моей морды находилось улыбающееся лицо Осириса.
— Дружище! — закричал он, — как же я рад!
Я легонько толкнул Осириса носом в плечо.
— Как с тобой обращались? Что случилось? Как ты попал в ловушку?
Осирис резко помрачнел и растерянно обернулся к бодрому Пилону. Но тот не собирался его поддерживать:
— Увы, Ося. Пришло время объясняться. Но начнем с другого. Тильда, определись кто ты — подруга или пленница?
