Роберт Асприн - Смертоносная зима
Она картинно провела острием кинжала по своему большому пальцу и, не глядя на Дейрна, обошла Лована Вигельса, поднялась по лестнице и скрылась в том же направлении, что и Розанда. Дейрн на почтительном расстоянии последовал за ней.
— Она наполовину сошла с ума, — тихо проговорила Ченая, покачивая головой.
Лован Вигельс поднял бровь.
— На какую половину?
***Час спустя Лован вновь заключил дочь в объятия, угостив ее кубком подогретого вина. Девушка радостно приняла и то и другое, пригубила вино и уселась на один из двух массивных стульев, стоящих напротив камина. Она наскоро вымылась и переоделась в мягкое голубое платье. Походный костюм из грубой кожи, что служил ей много месяцев верой и правдой, наконец-то был забыт.
— Отец, я действительно старалась сдержать обещание. — Поставив кубок на подлокотник, Ченая устало потянулась. — Я очень старалась.
Уставившись в огонь, она обрела некоторое спокойствие в танцующих языках пламени и сделала еще один глоток. Вино согрело ее.
— Все в порядке, дитя мое, — утешил ее Лован. — Лишь бы у тебя было все хорошо. Просто я очень беспокоился. — Отпив вина, он внимательно посмотрел на дочь. — Где ты нашла Дафну? И что с остальными членами семьи императора?
Ченая медленно покачала головой. Ее мысли наполнились воспоминаниями о минувшем путешествии.
— Не знаю, — наконец сказала она. — Они или мертвы, или очень хорошо спрятались из страха перед Тероном. — Она посмотрела на отца. — Правда, на пути сюда я случайно оказалась в Азеуре (это с другой стороны Серых пустынь) и кое-что там обнаружила.
Ченая рассказала ему о таверне, в которой ей пришлось заночевать. Перед сном она спустилась в зал, там шла игра в кости. В кои-то веки Ченая не играла сама, а с любопытством наблюдала. Ставки были высокие, и вот, когда у одного из игроков закончились деньги, он достал из кармашка на поясе кольцо.
— Это была царская печатка, — сказала девушка, протягивая руку, чтобы показать надетый на палец перстень, — такая же, какая есть у тебя, меня, Молина, Кадакитиса и всей императорской семьи. И она была настоящей.
Ченая подождала, пока игрок не спустил и его, а затем последовала за ним, когда он пошел на выход. Не было необходимости рассказывать отцу, как она заманила его в переулок и убедила заговорить. Лован не одобрил бы этого.
Допив остатки вина, Ченая, попросив еще, протянула кубок. Лован встал, достал с каминной полки бутылку и наполнил его.
— Сукин сын время от времени продавал свой меч. Где-то год назад он участвовал в нападении на караван из Санктуария в Рэнке, когда тот пересекал пустыню.
— Дафна и наложницы принца, — догадался Лован, наполняя свой кубок, — бежавшие от нашествия бейсибцев.
Ченая кивнула:
— Они должны были убить женщин. Но вместо этого, увидев возможность заработать еще, продали их за пределы империи.
Лован резко обернулся, облив рукав красным вином.
— — Продали?
Ченая полностью разделяла его гнев. Да, она недолюбливала Дафну, которая вечно скулила и жаловалась. И все же такой участи она не заслуживала.
— Этих людей нанял кто-то, — продолжала Ченая, — здесь, в Санктуарии.
Облокотившись на камин, отец пожевал губу, рассеянно вращая в руке кубок.
— Этот человек сказал тебе, кто?
— Не думаю, что он знал, — нахмурившись, ответила девушка. — А если и знал, то предпочел умереть с этой тайной. — Отпив еще, она облизала уголки рта. — Но он сказал мне, куда продали женщин. Вот почему я задержалась, отец. Мне пришлось завернуть на остров Мусорщиков.
Прикрыв глаза рукой, Лован пробормотал проклятие.
— Я могу постоять за себя! — отрезала Ченая прежде, чем он успел сказать что-то еще.
Она не нуждалась в рассказах о том, какой адской дырой, по слухам, является остров Мусорщиков. Она убедилась в этом лично, побывав среди отбросов человечества, обитающих там.
— Я купила место на судне и поплыла туда вместе с Рейком. Любопытным говорила, что спасаюсь бегством от зверств Терона. Это было нетрудно. После пары стычек большинство попутчиков оставили нас в покое. — Она подмигнула. — Ты же знаешь, как сурово выглядит сокол. Потребовалось несколько дней на то, чтобы отыскать ее, — продолжала Ченая, сделав еще глоток. — Как выяснилось, она была изюминкой в одном особенно гнусном публичном доме, ориентированном, скажем так, на своеобразные вкусы. — Умолкнув, она зловеще улыбнулась. — Темпусу Тейлзу это понравилось бы.
Ченая покачала головой, гадая, что стало с этим мясником, и улыбка на ее лице погасла. Взглянув на отца, Ченая протянула пустой кубок, чтобы он поставил его на каминную полку.
— Уверена, что ты знавал мужчин, которые получали удовольствие только тогда, когда жертва отчаянно сопротивлялась. Таких владелец заведения отсылал к Дафне.
Ченая обвила плечи руками. Несмотря на тепло от очага, от оживших воспоминаний об острове Мусорщиков по спине у нее побежали мурашки.
— Ее держали в запертой комнате. Отец, она сплошь была покрыта синяками и царапинами. До сих пор покрыта ими. Каждый раз она отбивалась зубами и ногтями. Но добилась только славы и великого множества клиентов, намеревавшихся укротить ее.
Ченая поежилась.
Лован Вигельс в третий раз наполнил кубок и прямо-таки всучил его ей. Затем спросил довольно спокойно:
— Ты убила хозяина?
— Мне не представилось такой возможности.
Сделав один глоток, девушка поставила кубок на подлокотник. Она пришла сюда не затем, чтобы напиться, с рассветом ее ждали дела. Ей потребуется трезвая голова.
— Но много крови пролилось, когда я освобождала ее. Кое-кто из клиентов попытался встать у нас на пути. А как только Дафна заметила своего тюремщика, она выхватила у меня кинжал и бросилась на него с криком, от которого, клянусь, у меня до сих пор бегают по коже мурашки! Мерзавец не успел даже вскинуть руки. Представь себе, она разрезала его на куски, словно сладкий пирог. Мне пришлось силой тащить ее к пристани, пока весь остров не набросился на нас. Я хорошо заплатила капитану, и судно уже ждало нас.
— Где она сейчас? — тихо спросил Лован.
— Розанда вызвалась искупать ее. Вероятно, это первая ванна, которую Дафна принимает со времени своего пленения. Кстати, о тете Розанде: ты не сможешь занять ее чем-нибудь на несколько дней? Хорошо занять? Я не хочу, чтобы она распространяла слухи о возвращении Дафны. Это удовольствие я оставлю для себя.
Лован нахмурился.
— Теперь понимаю. Дафна — просто орудие в твоих руках, не так ли? Еще один шип, который ты вонзишь в бок Шупансее?
Иногда Лован Вигельс раздражал свою дочь, особенно когда точно понимал ее побуждения. Ченая вынуждена была признать, что действительно намеревалась насладиться видом бейсы, когда та узнает о Дафне, но отцу не следовало подтрунивать над этим.
