Джезебел Морган - Охотники Смерти или Сказка о настоящей Верности
– Ну и зачем мне хроники Детей Ночи?
Девушка, раздражённая моей флегматичностью, начинает объяснять, со всем присущим её этносу темпераментом.
– Ты не понимаешь! История там написана… Она не сходится с тем, что ты мне рассказывала! Она не сходится с тем, что я привыкла считать верным с детства! Я запуталась!
Она беспомощно шмыгает носом.
– А ты чего хотела? – немного цинично усмехаюсь, – Историю пишут или победители, или те, кто наблюдает за конфликтом со стороны. И, естественно, в обоих случаях написанное будет не существенно отличаться от правды, будут просто по-иному расставлены акценты.
Кир, внимательно слушавший мои пояснения, недобро улыбается:
– Насколько я знаю, Чародейки Крови никогда не писали свои летописи.
– Нет, – стараюсь улыбаться прохладно и невозмутимо, – но это не значит, что мы что-то забываем. Старые летописи обрастают пылью и паутиной в ограниченном доступе библиотек, а старые предания передаются из поколения в поколение…
– Обрастая дополнительными подробностями, обеляющими Чародеек, и недомолвками, скрывающими ваши прегрешениями!
– Вынуждена тебя, разочаровать, ехидный ты мой, но сёстрам мы рассказываем только правду, какой бы неприглядной она не была. Чтобы новое поколение не повторяло ошибок старого!
– Но остальным вы рассказываете о своём Ордене совсем другое! – Сын Ночи находит-таки к чему придраться.
– Репутация, знаешь ли, важная вещь, милый ты мой!
– А как же Книги Старших, которые ты всё время упоминаешь? – прищуривается Кир.
Недовольно касаюсь пальцами переносицы.
– Книги Старших – легендарные летописи, привезённые нами ещё в начале Первой эпохи с архипелага Вечности, – говорю в большей части Риде, так же внимательно меня слушающей. – Считается, что в них описаны все секреты нашего Ордена, многие знания, сейчас уже, увы, утраченные. И то, что их никто никогда не видел, не делает их менее желанными для любой из Чародеек. Хотя Летописями называют также некоторые наставления Старших, записанные для будущего поколения.
Кир приуныл, понимая, что и здесь ему не удалось меня уесть.
Рида растерянно переводит взгляд с меня на Кира. Так, надо успокоиться, пока мы не перепугали её полностью.
– Так что именно тебя так… удивило в варианте истории клана Ночи? – как можно теплее спрашиваю я.
Девушка хмурится пытаясь поточнее сформулировать свои мысли. Выхватив у меня книгу, она быстро перелистывает страницы.
– Вот! – Мне приходится поспешно отворачиваться. Слышу приглушенный смех Кира.
– Эти летописи только для вассалов Ночи, ученица. Дикая не может читать их. Для неё это смертельно.
Захлопнув летопись, Рида со вздохом начинает объяснять, что её так взволновало.
– Война Некромантов[20] идёт… шла несколько столетий подряд… Начали её Чародейки…
– Чушь! – не выдерживаю я даже в самом начале. – Войну не начинал никто.
– Она сама началась? – спрашивает Кир невинным голосом.
Издевательски фыркаю.
– Конечно же, нет! Но главы до этого союзных кланов умудрились что-то не поделить и пришибли друг друга… Или кто-то пришибил их…А дальше жестокая месть, и твёрдая уверенность, что виноваты лишь противники. А сами мы белые… эээ… очень добрые и хорошие!
Рида задумчиво покусывает губу, анализируя информацию.
– Так почему же войну не прекратили? Она приносила убытки обоим кланам, сильно ослабляя их.
Кир добродушно хохочет, я с трудом сдерживаю улыбку. Наивность Риды не может не умилять. И Кир ещё спрашивает, почему я не называю её Нэссэрой!..
– Запомни, ученица, – нарочно холодно и насмешливо говорю я, – эта была война на выживание. Без кровавых битв и красивых поединков. Жестокая конкуренция, незримая для непосвящённых, но всем понятная война, в которой не гнушались никакими методами. Пнуть упавшего, продлить мучительную смерть раненого – не было ничего запретного. Интриги и политика – какой из кланов будет влиять на императорский двор. Это грязь, девочка. К счастью, – горько усмехаюсь, – война закончилась вместе со смертью кланов.
Случайно встречаюсь взглядом с Сыном Ночи и понимаю, что эта война, возможно, ещё будет иметь продолжение. Возродиться должен только один клан. Хотя бы только для того, чтобы избежать повторения этой позорной страницы истории.
Рида задумчиво покусывает губу, смотря сквозь меня пустым взглядом в никуда.
– Кланы могли бы объединиться, – наконец предлагает она, – Ведь магия обоих основана на смерти.
Теперь смеюсь я.
– Глупая, наивная ученица… Кланы никогда не смогут объединиться! Никогда не смогут переступить через свою гордость, свои предубеждения (которые у Детей Ночи и Чародеек сильно отличаются) и свои предрассудки. Один из них: представители другого клана – враги, увидишь – убей!
Кир, вежливо щурясь, пристально разглядывает меня, как дивное существо. Да, мой друг, я помню, что при нашей первой встрече испугалась тебя, как воплощённую Смерть, но мне было всего пятнадцать кругов… И дай мне Aueliende сил, я убью тебя при первой же возможности, как и ты меня. Но лишь когда обучение Риды будет законченно.
Девушка тоскливо вздыхает.
– И что теперь вы будете делать? То есть зачем вы стремились в город?
Старательно изгибаю уголки рта в усмешке.
– Что мы будем делать? Ничего. У нас же есть ученица…
Рида вспыхивает и гневно восклицает:
– Я ученица, а не слуга!
Встаю с кровати и медленно подхожу к пятящейся девушке. Провожу ногтем по её щеке, оставляя тонкую, почти незаметную царапину, медленно наполняющуюся кровью. Напоказ облизываюсь.
– Именно слуга. Ты будешь делать то, то скажу я… мы.
Нежно слизываю кровь с её гладкой кожи. Отстранившись, довольно облизываюсь, не сводя с девчонки насмешливого взгляда. Кир наблюдает за моими действиями с ленивым интересом сытого хищника. По его равнодушно-неподвижному лицу сложно сказать, как он относится к моей затее… довольно рисковой. Впрочем, нужно мне его разрешение, как небу – крылья сокола.
Рида пытается отскочить от меня, но я крепко держу её запястье, всё сильнее сжимая пальцы. Девушка тихо пискнула от боли, пытаясь выдернуть руку. В её глазах мечется горьковатая тень испуга. Плохо. Мне нужна ненависть.
– Запомни, девочка, пока не закончится обучение, ты – никто, ты должна выполнять любые наши приказания. Любые.
Издевательски провожу кончиком языка по шее Риды, чуть надкусываю тонкую кожу. Она старательно пытается сдержать вскрик. Вокруг нас вьются тонкие и прочные нити страха, обиды и боли. Их тёмные цвета вызывают ярость.
