Виталий Вильчинский - Извилистый путь
Девушка завизжала на весь базар, и мы рванули из ножен железяки и уже занесли было клинки, чтобы изрубить заразу в капусту (казалось, что вместе со зверем изрубим и голову девушки), когда пушистик вдруг лизнул Нейлин в ухо, и, прижавшись к ее голове своим серым бочком в сиреневую и фиолетовую полоску, выпрямился на своих лапках и зашипел на нас, распахнув на всю возможную ширину свою пасть, такую же фиолетовую, как и полоски на шерсти, с огромными иглоподобными зубами.
— Усё, теперь он будить защищать ее до самой смерти! — с улыбкой заявил сухонький, седой, как лунь, старикашка. На нем был длинный льняной балахон, на ногах — плетеные из лозы шкары, в руках корявый посох, отполированный рукой деда до блеска в том месте, где он за него держался.
Мы повернули к нему головы, с интересом глядя на дедулю.
— Это же скас! Будеть защищать свого господина, зенки выдерёть врагу, а в обиду девку не дасть!
— Ого, классно! — сунулись было мы с Каленом носами к скасу, стремясь его получше разглядеть.
Его пасть щелкнула в миллиметре от моего носа, я еле успел отдернуться.
— Я бы не советоваль так делать покы. Воть когда он поймёть, что вы друзяшкы девонькы, то тады и погладить можно будеть, — поучительно заявил дед. — А покы не трожтэ.
— Ох, и умный же ты, батя! — уважительно сказал я. — Кто же ты такой?
— Онуплин я, сынок, ведун. Ведаю просто, так, понемногу. Ото, я тябе так скажу, молодец, если и дальше так будешь, то далеко пойдешь, добра ты душа. А если испоганишься, — поганой смертью помрёшь! — поучительно сказал старик, подняв свой длинный узловатый палец. — Ну, то я так, на всякый случай, тоби такого нэ грозить. Пока шо. А дальше, як поведёшь.
— Дед, ты чего лепишь? — возмутился Кален. — Совсем из ума выжил?
Неизвестно, чем бы это закончилось, если бы не вскрик девушки. Вся толпа, собравшаяся вокруг нас со стариканом, посмотрела на неё. Вырвав из рук Нейлин и прижав скаса к своей груди, через толпу людей прорывался бывший хозяин зверька. Мы уже хотели, было, кинуться в погоню, когда узловатая ладонь, легла на мое плечо:
— Не торопитесь, все хорошо будет. А он зря это сделал, очень уж он животинку обидель. Куснуть может… до смерти…
— Да, не хило! — оглянулся я на деда, но его уже там не было, и как я ни всматривался в толпу, его не нашёл. Дед был на полторы головы выше всех, но его не было видно нигде.
Махнув рукой, я отправился вслед за Каленом и Нейлин, которые все же побежали за мужиком.
— Не отдам зверя, мой он будет! — орал он на ходу. — Подавитесь своими деньгами! Продавец бросил мешочек с золотыми через голову, его на лету поймал эльф и сунул в карман. Мужик со скасом свернул в переулок, и мы услышали его радостный крик:
— Вот видите, он и меня укусил!
Когда мы с толпой народа подбежали к тому месту, где он упал, его язык уже с трудом ворочался, а рука быстро распухала. Через несколько минут она уже стала размером с колоду, а из укусов сочилась сукровица.
— Вот видите, он и меня любит! — бредил неудачливый грабитель.
Скас сидел у него на животе и зло смотрел на толпу, наблюдая, чтобы никто не тронул его хозяйку. Возле девушки образовалось пустое пространство, и люди мало-помалу начали расходиться.
Зверь еще немного посидел на теле поверженного врага, а потом прыгнул на руки к Нейлин. Та инстинктивно прижала его к себе и начала гладить по пушистой спинке.
Когда к нам подошла стража, продавец был уже мертв.
— Что здесь произошло? — строго спросил лейтенант стражи, высокий мужчина лет сорока, с серыми глазами. За ним маячило три солдата.
— Да вот, купили себе скаса, а он пытался его отнять. Ну, скас его и грызнул, — пояснил я.
— Скас, это змея какая-то? — спросил солдат.
— Да нет, вон, у девушки на руках сидит.
— Так, а почему эта тварь не в клетке, или, хотя бы, не в наморднике? — зло спросил лейтенант.
— Он не опасен, пока не станешь обижать хозяйку! А клетка разбилась. — миролюбиво продолжал объяснять я.
— Ты мне тут не выступай, молокосос (и это в мои то почти тридцать лет!)! Вас я задерживаю на дознание, а зверя я изымаю! — он протянул руки к скасу, и тот ощерил зубы:
— На вашем месте я бы этого не делал, если не хотите лежать рядом с ним. — Я кивнул на мертвеца. — И позвольте нам идти дальше, своей дорогой.
— Нет, вы пройдете со мной в городскую тюрьму! — зло и категорично заявил лейтенант, ложа руку на рукоять меча. Стражники поудобней перехватили алебарды.
— Сержант, я уверен, ты хороший вояка, добросовестный, но мы же не убийцы! — поднял я руки. — Я — граф Эрнст, а это — мои лекарь и егерь. Нам еще нужно сделать кой-какие покупки, и после обеда мы уезжаем из города.
— Будешь сказки рассказывать на допросе в камере! — стражник рванул меч из ножен. — Сдать оружие, и — вперед!
— Кален, не нужно. — Я положил ладонь на руку эльфа, когда тот взялся за свой меч, и уже на палец извлек его из ножен.
— Эй, граф! — за спиной послышался цокот копыт, и голос Регана. — Ты, вообще, домой собираешься? Ты чего до сих пор не у ворот и не на коне?
Лошадь Регана остановилась возле нас. Рядом с ним на черном скакуне и в стальных доспехах возвышался его молчаливый брат.
— Господин, вы его знаете? — растерянно спросил страж. Он уже поостыл и не размахивал своей железкой у меня перед носом.
— Да, лейтенант, это наш северный сосед, граф Эрландо Эрнст! Он разве вам этого не говорил?
— Да говорил, а как же это? — спросил солдат, раздосадованно скребя затылок.
— Не трогал бы он скаса, все было бы хорошо! А так: сами видите! Эх, — покачал головой патриарх гильдии воров. — Ну, дурной попался человек, сначала продал зверька, а когда тот выбрал себе хозяина, попытался его отнять! Глупец!
— Ну, если вы сами это видели, и можете подтвердить…
— Могу, могу, видел! Ну, давай, летеха, их люди ждут!
И вправду, за спиной Регана замер порядочный отряд людей, человек, эдак, сто, и все — при оружии.
— Н-да, неплохо! — крякнул я.
— Да это так, капля в море! Все они — выходцы из того графства, или же у них там родственники, так что драться со сколами в их же интересах.
— Ладно, заберите мою дамочку с собой. Никаких возражений, милашечка. Подбросьте ее до Сапога, пусть упакует вещи, а мы сейчас с Каленом сделаем еще кой-какие покупки, и — галопом туда же. Вещи похватали, и — на выход! Вы нас где ждать будете?
— Гостиница «Усталый путник», там, в баре при ней. Найдешь там, у самых городских ворот, — подытожил Реган. — Так, девочка, подай ручку и спрячь свою зверюгу за пазуху!
— Вот так! — сказал он, усаживая девушку перед собой. Понеслись! — и пустил лошадь в галоп.
