Анатолий Нейтак - Уроки гнева
— Ну, друг Сидоэ, скажи-ка в таком случае, что происходит со мной?
— А кто ж тебя знает… что-то происходит, это точно.
Винар снова рассмеялся.
— И нечего смеяться, — заметил Сидоэ строго. — Смех, как и страх — разновидность бегства, а тебе нужна суть. Если ты разберёшься в себе, ты будешь знать, что сказать королю глаза в глаза.
— Полагаешь, мне представится такой случай?
— Я, — Сидоэ ткнул пальцем в свою грудь, — не полагаю ничего. Но вспомни ещё раз о том, кто ты такой и как здесь оказался. Подумай хоть чуть-чуть. У всякого человеческого действия есть цель, неважно, насколько разумная и насколько обдуманная. Зачем тебя держат в клетке и кормят дважды в день, соловушка? В расчёте на какие песни?
— Хочешь, чтобы я выбрал? Не петь или петь? И если петь — то что именно?
Сидоэ не ответил.
Да Винар и не ждал ответа: ведь он, в конце концов, был в камере один.
Вздохнув, узник улыбнулся, вытягиваясь на скудном своём ложе в полный рост. Улыбка медленно и тихо растаяла в тишине, как тает на рукаве первая снежинка осени. И затем, когда его веки сомкнулись, смаргивая слёзы прозрачной печали, Винар спросил двойника-невидимку: ты уверен? И кивнул: конечно, уверен.
"Учитель, спасибо вам! Даже самой печальной вестью о себе, переданной недругом, вы продолжаете тянуть ввысь своего бестолкового ученика…"
Ближе к вечеру, когда прогремевшие по коридору шаги многих грузных ног остановились напротив его узилища, Винар встал им навстречу — без страха.
Глава семнадцатая
Корабль Наследницы мчался в пустоте, с огромной скоростью тянул в пространстве нить без толщины. Сектор Р-02 становился всё дальше, а цель корабля — ближе. Целью этой был ном Поланиса на краю обжитой людьми Сферы.
Название области, заселённой людьми, было оправдано не столько геометрически, сколько исторически. У всякой сферы есть определённый центр. У абстрактной Сферы человеческого космоса им была Визарра. Мир древний, почитаемый, стоящий не столько в середине, сколько наособицу и выше прочих.
Мир, который Наследница не любила.
— Когда-то люди жили только там. — Не торопясь, рассказывала она… вернее, не совсем она: её подвижный модуль. Повинуясь словам (а вернее, чему-то более тонкому), в глубине ящика с иллюзиями беззвучно менялись картины, дополняя рассказ. — Продолжалось это довольно долго: тысячелетия. Впрочем, — поправилась, — это долго по меркам людей. Те же кланты прослеживают свою историю на многие миллионы лет. А последние находки на Ко-Тауис позволяют довести срок существования ауи до трёх с половиной миллионолетий.
— Ауи?
— Одна из найденных десантом примитивных разумных рас. Кстати, Ко-Тауис находится в том самом секторе Поланиса, куда мы летим. Есть и другие расы-"почки", как их — вероятно, не совсем оправданно — называют ксенологи. Ауи отличаются от других примитивных разумных тем, что используют каменные орудия. Да, используют… и за три миллиона пятьсот тысяч лет своей истории не шагнули даже к обработке меди.
Из ящика с иллюзиями на Эхагеса глянула фигурка, чем-то неуловимо напоминающая жабу — только жабу, стоящую на задних перепончатых лапах. В передних лапах, тоже перепончатых, она держала простое деревянное копьё с грубым наконечником зазубренной кости.
— История человечества… после встречи с вами правильнее будет говорить "Визаррской ветви человечества"… является исключением. "Почка" местной человеческой культуры довольно быстро проклюнулась и потянулась вверх. Всего сто пятьдесят веков тому назад люди мало чем отличались от ауи. Визаррские пращуры тоже делали орудия из камня, дерева и кости, охотились, пасли стада. Но потом кто-то придумал земледелие, кто-то выплавил медный топор, кто-то насадил на ось первое колесо первой повозки, приручил варруз — и покатилось.
Некоторое время Наследница молчала, а ящик прокручивал историю свершений за неё и гораздо быстрее, чем можно было рассказать словами.
В гавань города, белого, голубого и жёлтого, вошёл на вёслах корабль. Крупно — стоящий на носу: крепкий мужчина с загорелым лицом, курчавой бородой, в ярко-синем, причудливо обёрнутом вокруг торса ниспадающем одеянии. И с тяжёлой золотой короной на голове. Затем — люди-муравьи и суета сооружения плотины. Крупно — двое: упавший раб и почти столь же оборванный и грязный человек, хлещущий его плетью. Величественный зал, колонны, косые лучи солнечного света, золотящие склонённые спины. Крупно — богато убранное возвышение и пятеро в масках, творящие некий обряд. Ещё корабли, на этот раз без вёсел, зато с тремя мачтами. Из лодок на песок высаживаются обожжённые солнцем светлоглазые моряки с какими-то странными железными палками в руках. Загадка палок разъясняется быстро: из кустов на берегу выглядывает почти обнажённая человеческая фигура с примитивно сделанным копьём — двоюродным братом того, что держал ауи. Один из моряков быстро падает на колено, наводит свою палку на фигуру с копьём. Облако белого дыма; обнажённый падает, убитый. Крупно — улыбки светлоглазых; только один из них, самый важный, хмурится.
Ещё картины. Отправляется куда-то окутанная всё тем же белым дымом железная повозка — огромная, с прикованными к ней сзади повозками поменьше. Из окон высовываются пёстро и причудливо одетые люди; другие, не менее причудливо одетые, стоят и машут вслед. Когда составная повозка показывает хвост, угол зрения чуть смещается, и становится видно, что тяжкая железная штуковина ехала не по земле, а по двум полосам — тоже из железа, до блеска выглаженного колёсами. (Эхагес беззвучно присвистывает, поражённый таким расходом металла). Ещё более грандиозное зрелище: люди, облепившие металлическую громаду в несколько этажей — громаду, при дальнейшем рассмотрении оказавшуюся гигантским кораблём. Третье в этой череде транспортное средство, разбежавшись, попросту отрывается от земли на неподвижных крыльях. Какая сила движет им, оставалось лишь гадать: в сознании Геса, накачанном информацией без участия его рассудка, смешались слова "самолёт", "шаттл", "катер" и "дерос", чётко разделённые на три группы по способу перемещения в пространстве.
— Четыреста с небольшим лет назад, — нарушила тишину Наследница, — на Визарре впервые вышли в космос, за пределы атмосферы планеты. Спустя ещё сорок лет один гениальный физик обосновал принцип, породивший технологию "медленного" звёздного привода. Триста пятьдесят два года назад космический корабль с Визарры достиг звёздной системы Эрридаль, и началось то, что называется эпохой Экспансии. Эпохой, по некоторым признакам идущей к концу.
