Дэвид Эддингс - Владычица магии
— Не желаю оставаться и выслушивать оскорбления! — объявил Нечек.
— Я не давал тебе разрешения удалиться, Нечек, — жёстко объявил Кородаллин, — и требую, чтобы ты не покидал зала.
Неумолимые глаза молодого короля впивались в лицо мерга. Потом Кородаллин обратился к Гариону:
— Я желаю выслушать всё до конца. Говори правду, юноша, и не бойся наказания или мести за слова свои.
Гарион набрал в грудь побольше воздуха и начал, тщательно выбирая слова:
— Подробности мне неизвестны, ваше величество. Я обо всём узнал случайно.
— Открой всё, что обнаружил! — велел король.
— Насколько я понимаю, ваше величество, следующим летом во время вашего паломничества в Во Мимбр несколько человек собираются по дороге напасть на вас и убить.
— Без сомнения, астурийские предатели, — вмешался седовласый придворный.
— Они называют себя патриотами, — возразил Гарион.
— Несомненно, — фыркнул старик.
— Хуже всего, ваше величество, — добавил Гарион, — что нападающие будут одеты в мундиры толнедрийских легионеров.
Силк громко свистнул.
— План состоит в том, чтобы ваши рыцари посчитали убийц толнедрийцами, — продолжал Гарион. — Эти люди считают, что Мимбр немедленно объявит войну империи и легионы немедленно перейдут границы, а пока в Мимбре бушует война, эти патриоты провозгласят независимость Астурии от арендийского трона в полной уверенности, что вся Астурия пойдёт за ними.
— Понимаю, — задумчиво кивнул король — Прекрасно продуманный план, хотя несколько необычный для наших буйных астурийских братьев. Но я ещё ничего не услышал о том, какое отношение к этому предательству имеет посол Тор Эргаса.
— Он стоит во главе всего заговора и придумал столь хитрый план. Объяснил им все детали и дал золота на покупку толнедрийских мундиров и подкуп союзников.
— Он лжёт! — взорвался мерг.
— Тебе будет дана возможность оправдаться, Нечек, — остановил его король и вновь обратился к Гариону:
— Вернёмся к твоему рассказу. Каким образом удалось тебе узнать о готовящемся покушении?
— Этого я открыть не могу, ваше величество, — твёрдо ответил Гарион, — потому что дал слово. Один из тех людей всё рассказал мне в подтверждение истинности своей дружбы. Он не побоялся рискнуть жизнью, чтобы показать, как велико его доверие. Я не выдам друга.
— Верность — прекрасное качество, о юный Гарион, — одобрил король, — но ты выдвинул серьёзное обвинение против посла Ктол Мергоса. Не можешь ли ты представить доказательства, не обнародовав имени друга своего?
Гарион беспомощно покачал головой.
— Дело не такое простое, ваше величество, — объявил Нечек. — Я личный представитель Тора Эргаса. Этот лживый мальчишка, несомненно, подучен Белгаратом, а его ничем не подкреплённая безумная сказка — явная попытка опорочить меня и вбить клин между королевскими домами Арендии и Ктол Мергоса.
Это им не сойдёт с рук. Пусть мальчишка произнесёт вслух имена этих воображаемых заговорщиков или признается во лжи.
— Но ведь юноша дал клятву, Нечек, — возразил король.
— Это он так говорит, ваше высочество, — ощерился мерг. — Лучше всего проверить его слова. Час-полтора на дыбе — и мальчишка скажет правду.
— Я никогда не верил в полученные подобным образом показания, — возразил Кородаллин.
— Если угодно, ваше величество, — вмешался Мендореллен, — я смогу помочь решить столь сложную проблему.
Гарион испуганно уставился на рыцаря. Мендореллен знал Леллдорина и легко мог догадаться, в чём дело. Более того, Мендореллен был мимбратом, а Кородаллин — его королём. Ничто не удерживало рыцаря от объяснений, а кроме того, долг повелевал ему говорить.
— Сэр Мендореллен, — торжественно наклонил голову король, — правдивость и честность твоя общеизвестна. Надеюсь, ты можешь обнародовать имена заговорщиков!
Вопрос прозвучал ударом хлыста.
— Нет, ваше величество, — твёрдо отказался Мендореллен, — но я всегда был уверен в том, что Гарион честный и порядочный юноша и готов за него поручиться.
— Подобное свидетельство ничего не доказывает! — взорвался Нечек. — А я заявляю, что он лжёт. Кто же из нас прав?!
— Этот молодой человек — мой друг, — заявил Мендореллен, — и я не заставляю его изменить клятве, поскольку честь друга дорога мне, как собственная. По закону Арендии, однако, подобный спор может быть решён оружием.
Я объявляю себя защитником этого мальчика и обвиняю Нечека в подлом предательстве и заговоре с целью убить моего короля.
Стянув стальной шлем, рыцарь швырнул его на пол. Шлем с грохотом ударился о полированный мрамор.
— Прими мой вызов, мерг, — холодно процедил Мендореллен, — или попроси кого-нибудь из твоих прихвостней выступить вместо тебя. Я сумею доказать вину твою, расправившись с тобой или с любым наёмником.
Нечек, оценив мощь противника, нервно облизнул губы и оглядел тронный зал.
Никто из мимбратских рыцарей, кроме Мендореллена, не был вооружён. Глаза мерга почти сомкнулись.
— Убейте его! — с неожиданным отчаянием прорычал он окружившим его шестерым рыцарям в латах.
Те ошеломлённо переминались, не решаясь выполнить приказ.
— Убейте его! — повторил мерг. — Тысяча золотых тому, кто прольёт его кровь!
Лица всех шестерых мгновенно превратились в абсолютно бесстрастные маски.
Все, как один, выхватив мечи и подняв шиты, бросились на Мендореллена.
Испуганные дворяне и дамы с воплями ужаса жались к стенам.
— Что это за новое предательство! — воскликнул Мендореллен. — Неужели золото мерга так ослепило глаза ваши, что вы осмелились обнажить мечи в присутствии короля и в нарушение всех законов?! Одумайтесь!
Но рыцари, не обращая внимания, продолжали мрачно надвигаться на Мендореллена.
— Защищайся, сэр Мендореллен, — потребовал, приподнявшись с трона, король, — освобождаю тебя от наложенных законом запретов.
Однако Бэйрек уже успел прыгнуть вперёд, и, заметив, что Мендореллен не захватил с собой щит, рыжебородый великан сорвал со стены огромный двуручный палаш.
— Мендореллен! — окликнул он и одним толчком послал тяжёлое оружие по гладкому полу, к ногам рыцаря.
Мендореллен наступил на палаш, нагнулся и поднял его.
Приближающиеся рыцари, завидев, как Мендореллен без особого усилия поднял над головой шестифунтовое лезвие, потеряли значительную долю уверенности.
Бэйрек, широко улыбаясь, выхватил одной рукой меч, а другой — боевой топор. Хеттар, опустив пониже саблю, бесшумно зашёл с тыла. Рука Гариона сама потянулась к мечу, но пальцы господина Волка сомкнулись на запястье.
