Роберт Сойер - Обрести бессмертие
Как только они встретились в компьютерной лаборатории, Саркар приступил к делу:
— Попробуем сначала активировать контрольную модель. — Питер не возражал. Саркар нажал несколько клавиш и заговорил в длинный цилиндрический микрофон, торчавший из приборной консоли: — Привет.
Какой-то незнакомый синтезированный голос неуверенно донесся из динамика:
— П-привет?
— Привет, — повторил Саркар. — Это я, Саркар.
— Саркар! — Теперь в голосе чувствовалось облегчение. — Что, черт возьми, происходит? Я ничего не вижу.
Питеру стало не по себе. Имитационная модель оказалась куда более реалистичной, чем он ожидал.
— Все нормально, Питер, — спокойно произнес Саркар в микрофон. — Не волнуйся.
— Я что… попал в аварию? — Голос из динамика, казалось, с трудом произносит слова.
— Нет, — ответил Саркар. — Нет, с тобой все в порядке.
— Значит, произошла авария в энергосети? Который сейчас час?
— Примерно одиннадцать сорок.
— Вечера или утра?
— Утра.
— Почему тогда здесь так темно? И что случилось с твоим голосом?
Саркар повернулся к Питеру:
— Скажи ему сам.
Питер прокашлялся:
— Привет, — сказал он.
— Кто говорит? Это все еще ты, Саркар?
— Нет, это я. Питер Хобсон.
— Это я — Питер Хобсон.
— Нет, это не так. Питер Хобсон — это я.
— О чем, черт возьми, вы говорите?
— Ты — имитационная модель. Компьютерный двойник. Мой двойник.
Наступила долгая пауза. Затем из динамика раздалось:
— Ох!
— Ты веришь мне? — как можно мягче спросил Питер.
— Кажется, да, — донеслось из динамика. — Я хочу сказать, что помню, как обсуждал этот эксперимент с Саркаром. Я помню — я помню все, вплоть до сканирования мозга. — Молчание, а затем: — Черт, ты и в самом деле сделал это, да?
— Да, — подтвердил Саркар.
— Кто это? — спросил голос из динамика.
— Саркар.
— Я не могу различить ваши голоса, — проворчал двойник. — Они звучат совершенно одинаково.
Саркар кивнул:
— Справедливое замечание. Я внесу изменения в программу, чтобы можно было различать наши интонации. Прости, что не подумал об этом раньше.
— Это не важно, — сказал двойник. — Спасибо. — А затем: — Боже, великолепная работа. Я чувствую себя… я чувствую себя совсем как раньше. Кроме… кроме того, что я не голоден. И не устал. И у меня ничего не болит. — Слабый стук. — Скажи… а какая я модель?
— Ты Контроль, — ответил Саркар, — основа для сравнения, первый, кого мы активировали. У меня действительно есть подпрограммы, имитирующие множество сенсорных сигналов, в том числе голод и усталость. Но я как-то не подумал о том, что надо бы смоделировать нормальные телесные ощущения вроде зуда, мелких болячек и недомоганий. Сожалею об этом.
— Все нормально, — успокоил его двойник. — Я даже не подозревал, насколько привык к тому, что у меня вечно что-нибудь зудело, до той самой минуты, когда все эти ощущения полностью исчезли. И что… что теперь будет?
— Теперь, — в заключение сказал Саркар, — ты можешь делать все, что тебе заблагорассудится. Здесь и в сети есть множество доступных тебе программ и наборов входных данных.
— Спасибо. Боже, как это все странно.
— Теперь я хочу сделать тебя фоновым процессом, чтобы я смог заняться остальными моделями, — уточнил Саркар.
— Хорошо, но… эй, Питер, ты слышишь меня?
Питер удивленно поднял голову:
— Да?
— Везет же тебе, а? Ты хоть это понимаешь? Хотел бы я быть на твоем месте.
Питер хмыкнул.
Саркар коснулся нескольких клавиш.
— И чем они будут там заниматься, существуя в виде фоновых процессов?
— Ну, я предоставил им ограниченный доступ к сети. Они смогут загружать оттуда любые книги или газеты, которые им захочется почитать, но главное, что я им дал, — это доступ к сетевым библиотекам программ виртуальной реальности, подобранным для любителей разного рода развлечений. Они могут подключиться к имитациям почти всего, что только можно вообразить: подводного плавания, альпинизма, танцев — да чего угодно. Я также предоставил им доступ к европейскому эквиваленту зрелищных программ виртуальной реальности; в этом банке данных полно сексуальных имитаций. Так что им будет чем заняться: по тому, какие именно занятия выберет каждый из них, можно будет судить, как изменилась их психология.
— И как же она должна измениться?
— Видишь ли, настоящий ты никогда не стал бы заниматься, скажем, парашютным спортом, но бессмертная версия, которая знает, что она не может погибнуть, вполне могла бы выбрать это занятие в качестве хобби. — Саркар набрал на клавиатуре еще несколько команд. — Раз уж мы заговорили о бессмертной версии, давай познакомимся с Амбротосом. — Еще несколько нажатий на клавиши, и он заговорил в микрофон. — Привет, — традиционно произнес он, — это я, Саркар.
Никакого ответа.
— Наверно, что-то не сработало, — подсказал Питер.
— Вряд ли, — ответил Саркар. — Все индикаторы выглядят отлично.
— Попробуй еще раз, — попросил Питер.
— Привет, — повторил Саркар. Молчание.
— Может быть, ты стер какую-нибудь сеть, контролирующую речь, — предположил Питер.
— Я был очень осторожен, — возразил Саркар. — Конечно, можно было проглядеть какую-нибудь незначительную взаимосвязь, но…
— Привет, — раздалось наконец из динамика.
— А, вот и он, — обрадовался Саркар. — Любопытно, почему он так долго тянул с ответом?
— Терпение есть добродетель, — назидательно произнес голос. — Прежде чем отвечать, мне хотелось понять, что тут происходит. Я — имитация, верно? Питера Дж. Хобсона. Но я был модифицирован, чтобы моделировать бессмертное существо.
— Это абсолютно верно, — заметил Саркар. — Но как ты узнал, какой именно версией являешься?
— Ну я же знал, что ты собирался создать три штуки. А так как я не вполне чувствовал себя самим собой, то и заподозрил, что не являюсь контрольной версией. После этого оставалось просто спросить себя, ощущаю ли я половое возбуждение. Знаешь, как принято говорить — мужчины думают о сексе каждые пять минут. Я рассудил, что, будь я имитацией загробного существования, мои мысли были бы бесконечно далеки от секса. Как бы не так. Оказалось, я совсем не против с кем-нибудь переспать. — Пауза. — Но когда я понял, что мне все равно, произойдет это в нынешнем десятилетии или в следующем, все стало совершенно ясно. Потребность в немедленном удовлетворении своих желаний — непристойна. Ты, Саркар, можешь служить этому прекрасным примером: чуть не устроил истерику только потому, что я сразу не ответил на твое «Привет». Такое мышление представляется мне теперь совершенно чуждым. В конце концов, у меня в запасе вечность.
