Ольга Родионова - Мой ангел Крысолов
— Интересно, она уже в городе? — робко спросила Мэгги. — Птиц, коршун вернулся?.. Можно посчитать…
Птичий Пастух кивнул.
— Коршун вернулся сегодня утром. Говорит, что до «Недотроги Молли» он добирался сутки — но это потому, что не знал точно, где ее искать. У нас был только примерный квадрат, который указали чайки. На обратную дорогу у него ушло шестнадцать часов. Сейчас у нас… сколько, Жюли?
— Одиннадцать уже, — Жюли бросила взгляд в окно, за которым еле заметными точками проступали звезды.
— Умник, прикинь скорость шхуны и расстояние, — попросил Кудряш.
Умник подумал с полминуты.
— Если шестнадцать для коршуна… Утром, говоришь, вернулся?.. Не меньше тридцати двух часов прошло. Да еще Нета, наверное, торопит. Часам к двум ночи они будут в Бреле.
Он оглядел всех по очереди и вздохнул.
— Если я и ошибся, то ненамного. И, кстати, как вы думаете, куда ушел прогуливаться Тритон?
— Ой, — сказала Мэгги испуганно.
— Вот именно, — Умник мрачно кивнул. — Он тоже знает про письмо, и тоже не дурак — значит, умеет сложить два и два. Так что сейчас он, скорее всего, в Бреле. Ему же никто не указ, даже Корабельник.
— Ну, Тритон не пропадет, — неуверенно сказал Подорожник.
— Может, и не пропадет, — отозвался Огневец озабоченно. — А может и пропасть. А мы будем тут сидеть и ждать. Так?
— А что ты предлагаешь? — Рут нервно встала. — Всем уйти в город, не спросив Учителей, оставить замок без охраны, ввязаться в стычку с песчаниками… Так?
— Всем не надо, — сказал Огневец медленно. — Достаточно четверых: двое наших, двое приморских. Две пары, то есть. Мы город знаем, а приморские нет.
— Я пойду, — тут же вызвался Птиц.
— Нет, — Подорожник осторожно отцепил от себя встревоженную Раду и встал. — От меня пользы в городе побольше будет.
Огневец оглядел его с ног до головы и одобрительно кивнул.
— Согласен. И еще летун нужен. Так что я предлагаю: пойдем мы с Леем и Мэгги с Подорожником.
Молчаливый Лей поднял голову и недоверчиво посмотрел на него.
— Ты на самом деле хочешь, чтобы я?..
— Ну да, — Огневец решительно мотнул бородой. — А что? Ты против?
— Конечно, нет, — пробормотал Лей, покосился на Алису и покраснел. — Конечно, я пойду.
— Вот и ладно, — Огневец подмигнул Люции, и та почему-то зарделась не хуже Лея. — Задача остальных — сделать так, чтобы никто не заметил нашего ухода. К утру, надеюсь, вернемся. Пошли, ребята.
— Как, прямо сейчас? — растерянно спросила Рада.
— А чего ждать? Ты же слышала, Умник сказал, что они могут прибыть и раньше. К тому же, Тритон уже там, в этом я на все сто уверен.
И он, конечно, был прав.
* * *С улицы со странным названием Выверниреку Тритон свернул в переулок с еще более странным названием Ухо Ветра. Длинный плащ полностью скрывал его фигуру, капюшон прятал лицо. Обычно легкая походка тоже изменилась: Тритон сутулился и прихрамывал, и это делало его, по его мнению, неотличимым от большинства горожан.
Переулок вывел Тритона к набережной, и тут к нему привязалась веселая девица в малиновом чепце с лентами, пышной желтой юбке и черных сетчатых перчатках, зато с голой грудью. Девица вихляла бедрами, зазывно стреляла глазками в узких прорезях черной полумаски, видимо, казавшейся ей таинственной и шикарной, и непрерывно хихикала. Она шла за Тритоном по набережной, не отставая ни на шаг, а он молча разглядывал корабли, стоящие у причалов. «Горец», «Водяная крыса», «Охотник Шу», «Моя радость»… «Недотроги Молли» нигде не было видно.
— Ну, погуляй со мной, красивенький, — приставала девица. У нее был странный акцент. Впрочем, в дни карнавала в Бреле было полно народу из разных краев, и незнакомому говору тут не удивлялись. Да и выговор самих горожан был непривычен для приморского уха.
Тритон свернул с набережной и по Колокольной улице направился в город. Девица тащилась следом, и он не стал ее прогонять, справедливо полагая, что парочка вызовет меньше подозрений, чем одинокий бродяга. Пока до него, кажется, никому не было дела, только один раз какой-то синеглазый шкет лет шести, вылитый ангелочек с виду, сидевший на крыльце и развлекавшийся плевками в прохожих, на минуту оторвался от своего занятия и проводил Тритона долгим внимательным взглядом. В свете факелов его лазурные глазенки внезапно сверкнули красным. Тритон еще больше ссутулился и захромал с удвоенной силой. Девица висла у него на локте и что-то лепетала. Ребенок по-взрослому усмехнулся и метко плюнул им вслед. Спутница Тритона остановилась, вытерла плевок с подола своей пышной юбки и беззлобно выругалась:
— Детишки, Кривому их на клык… Житья от них в городе совсем нет никакого.
— А ты живешь в городе? — спросил Тритон без особого интереса.
— Да нет, я тут на хуторе, недалеко. В Брель только на заработки хожу. Не ахти, знамо дело, но в дни праздников кое-что перепадает… У тебя, красивенький, деньги есть? Купишь мне вина и бусы? Я красненькие хочу. Люблю красненькое — и винцо, и камушки.
— Нет, денег у меня нет, — признался Тритон, думая, что она сразу отцепится, но девица легкомысленно махнула рукой.
— А и ладно. В другой раз заработаю. Ты мне просто понравился. Ты откуда? Хочешь, я с тобой просто так, без денег? — она кокетливо стрельнула глазками и потрясла роскошной белокурой гривой.
— Красивые у тебя волосы, — заметил Тритон, оглядывая улицу.
— Ненастоящие, — охотно объяснила девица. — К чепчику пришиты, вишь, вот тут и тут. Так-то у меня на голове волосы не растут. На ногах только.
Она высоко задрала юбку, и Тритон увидел, что ее ноги и нижняя часть туловища до самой талии покрыты ровной курчавой шерсткой красновато-бурого цвета.
— Господа интересуются, — похвасталась девица, опуская подол. — Лежать мягенько, и вообще. Да и простые не отказываются. Щекотно, мол, и приятно. Хочешь попробовать? Я с тебя денег не возьму, не бойся. Я красивеньких люблю.
— С чего ты решила, что я красивенький? — Тритон надвинул капюшон пониже.
— Дак видно, — простодушно сообщила девица. — Ты хромай — не хромай, а у меня глаз наметаный. У нас тут разного люду полно бывает, но я красивеньких сразу отличаю. У них и голос другой, и повадка. Один раз я чуть было не спуталась с таким, — она вздохнула. — Они на меня в карты играли. Пираты, вроде. Один-то из наших, обычный, горбатый такой, и глаза в разные стороны. А второй молоденький, важный, все под плащом прятался, вот как ты. Богатые-е-е!.. Молоденький выиграл. Ну, пойдем, говорит, Орхидея. Это меня Орхидея зовут, — пояснила девица и скромно потупилась. — Пошли мы, я уж обрадовалась, что вот, наконец-то с красивеньким иду, давно ведь мечтала… только он не смог. Я как разделась, он на меня посмотрел — и это… тошнить побежал за уголок. Красивенькие — они все нежные, я знаю. Я после того случая даже думала, может, к тетке Урби за мазью травяной сходить да свести волосья-то… Дак ведь тогда и не заработаешь ничего…
