Светлана Багдерина - Герои не умирают
— Значит, тут и остановимся… — пробормотал Фалько и выкрикнул беглецам: — Бросайте мебель! Леза, уводи!
Под ноги бойцам посыпались стулья и табуреты, на глазах вырастая в легкую, но неуступчивую баррикаду.
— Ваши величества, — гардекор торопливо обернулся к королям, изображавшим пиратов, — приятно было познакомиться. До скорой встречи.
— Мы остаемся, — набычился Дечебал, перехватывая меч поудобней.
— Хочешь один себе всю славу загрести? — хищно ухмыльнулся Росан, следуя его примеру.
— Палкой в глаз! — взвился гардекор. — Вы должны сохранить себя для своих королевств!
— Нового короля найти можно, — нахмурился Дечебал, — а новую честь — никогда.
— Я тоже останусь! — Найз выхватил кинжал и встал рядом с Фалько.
Ладонь гардекора, дрогнув, прикоснулась к вихрам пацана:
— Уходи.
— Нет!
Но дискуссии не получилось: чьи-то сильные руки обхватили мальчишку за талию, вырвали оружие, взвалили на плечо и потащили прочь. Он попытался вывернуться, лягаясь и молотя кулаками, но что-то мягкое и увесистое опустилось ему на затылок — и всё вокруг поплыло во тьму. Последнее, что он услышал — яростный звон стали о сталь и бесшабашный веселый клич: «А-а-а-а-а-а, провались земля и небо!!!..»
* * *Очнулся Найз о того, что его голова ритмично болталась, как язык какого-то странного колокола, то и дело ударяясь виском и щекой о что-то теплое, но не слишком мягкое. То ли внизу, то ли вверху плескалась вода. Пахло затхлой сыростью и сточными канавами.
«Речка-вонючка!» — словно подбросило мальчика — и тут же другая мысль вспыхнула фейерверком, обжигая и моментально приводя в чувства: — «Фалько!!! Где Фалько?!»
Кажется, последний вопрос он простонал вслух: несший его человек остановился, бережно снял с плеча и, взяв на руки, как грудного ребенка, заглянул в лицо:
— Очухался, малый?
— Где… — пробормотал мальчик, и глаза его забегали по лицам вокруг него, погруженным в душный полумрак.
— В подземном тоннеле, — ответил, как понял, бородатый силач, и Найз узнал в нем одного из освобожденных королей. — Идем к выходу.
— А где?.. те, кто остался? — не давая заветному имени сорваться с языка, с холодом в груди проговорил мальчик.
— Дечебал был ранен, и Росан его вынес. Ваш поваренок дождался их за углом и вывел на кухню.
— А?..
— Тигр, если ты его имеешь в виду… — бородач опустил глаза. — Тигр нас не догнал. Но не догнали и барзоанцы.
Мальчик почувствовал, что всё вокруг закружилось, и судорожно сглотнул пересохшим вдруг горлом:
— Можно… я сам пойду? Мне уже хорошо.
Король опустил его, и холодная вода бережно коснулась груди Найза, разгоняя в мозгу остатки мути.
— А мой кинжал?
— Тебе он больше не понадобится, — ответил бородач. — Сейчас мы вынырнем из этой клоаки, и нас встретят эрегорские солдаты. Мы почти в безопасности.
— Вот именно — мы в безопасности! — дерзко сорвалось с языка мальчишки, и король нахмурился:
— Мне тоже очень жаль, но это война. А Тигр погиб как герой.
— Он не погиб!!! — яростно выкрикнул Найз, но король лишь качнул головой:
— Герои тоже умирают, парень. Он был твой родственник?
— Да, — тихо выдавил Найз.
Решение созрело в его голове почти мгновенно и, вывернувшись из-под сочувственно положенной на плечо руки, он отошел к карнизу, точно оглядываясь в поисках знакомых. Но, как ни странно, знакомые сами нашли его.
— Найз! — долетел радостный вскрик из темноты и, рассекая воду, к нему то ли побежала, то ли поплыла невысокая худощавая фигурка.
— Белка! — забыв на секунду даже о Фалько, улыбнулся пацан.
— Найз, я всё знаю, они рассказали когда спустились, это невероятно, этого просто не может быть!.. — взволнованно глотая буквы и окончания, затараторила девочка, будто пытаясь скорее высказать то, что болело у нее на душе. — Твой отец… Никто не говорит, но все думают… Я так сожалею… Это такое горе, такая потеря, такое несчастье… Найз… Как ты теперь будешь жить?
Не находя ответа, мальчик рывком отвернулся, чувствуя, что по щекам потекло что-то быстрое и горячее.
— Он жив, — не оборачиваясь, хрипло выдавил он сквозь сведенные горем зубы. — Он выжил. Я знаю. И я найду его. Сейчас все пройдут, и я…
— Найз… — растерянно проговорила Эмирабель. — Но ты не знаешь, где они… где твоего отца… Как ты найдешь это место? Тебя ведь…
— Разберусь! И не говори никому! — мальчик вскинул не нее колючий мокрый взгляд.
— Не скажу, — лаконично кивнула Белка, развернулась и скрылась в темноте.
Когда вереница беглецов — королей и кухарей — закончилась, и мальчик тронулся в обратный путь, тоскливо гадая, как ему отыскать ход на кухню или хоть куда-нибудь, откуда можно выбраться в коридоры, вода неожиданно заплескалась, и из тьмы вырисовалось две фигуры: высокая и пониже.
— Я сейчас иду. Еще минутку. Голова закружилась, — фальшиво соврал мальчик — и узнал в маленькой Белку, а в высокой — Лезу. За плечом у кухарки был мешок, а в руке — лампа. В кулаке у девочки, зажатый лезвием вверх, как какой-то священный меч, тускло блестел кинжал.
— Я с тобой, — непререкаемым тоном заявила Эмирабель и протянула ему оружие: — Держи. Это дядя Тигр в лодке оставил. Значит, это твое.
— А?.. — Найз вопросительно глянул на женщину, потом с упреком — на Белку. — Я же просил…
— Я увидела, как вы поговорили, и Эмирабель пришла за мешком и ножом, и сама догадалась. Я вас провожу. Без меня вы ничего не найдете, — нахмурясь, проговорила Леза. — Тем более что пойдем мы не через кухню: последние, кто уходил, опустили решетку. Мне ее изнутри не поднять, а вам тем более. Да есть дорожка и покороче к тому месту, где оставался твой отец.
Найз кивнул, и маленький отряд двинулся к цели в полном молчании — лишь плеск воды и редкий крысиный писк нарушали давящую, как весь Дворцовый холм, тишину. Пройдя немного, они свернули в один из боковых ходов — и мальчик понял, отчего кухарка повела их сюда: своды тоннеля уже не терялись во мраке, но нависали так, что ребятам нужно было сутулиться, чтобы ненароком не задеть головами какой-нибудь уступ, оставленный небрежными строителями. Бедной же служанке приходилось идти, согнувшись чуть не вдвое, но при этом не сводя взгляда с потолка.
Спустя несколько десятков клозов и два поворота Леза остановилась под круглым отверстием в своде, с облегчением выпрямилась — и сразу верхняя часть туловища ее оказалась внутри колодца. Хоть он и был не таким широким, как тот, что вел на кухню, в него всё же можно было протиснуться взрослому, хоть и касаясь плечами неровно обтесанных стенок.
