Фанур Галиев - Пантеон
Существо умирало и вряд ли мы смогли бы его спасти, даже если бы и захотели. А спасать эту тварь ни у меня, ни у Афины не было никаких желаний. А ведь им всего то и стоило бы принять нас чуточку подобрее (абсурд, с точки зрения жителя Уэко Мундо), и мы, возможно, могли бы хотя бы устроить панихиду (самого забавляет такая логика). А после путешествия по этому Тартару (кроме этого названия данной дыры у меня других аналогий нет), любое проявление хотя бы незначительной помощи уже было бы предательством наших собственных достоинств, которые отчаянно взывали к тому, чтобы решительно быстро добить эту мышь и попировать на его могиле (вернее, его останками). Нет, добивать я его конечно не стал. Меня гораздо больше увлекло то, что это существо, будучи одним из многих тысяч (уверен, что именно тысяч) рожденных прямо из пепла, вероятнее всего в дальнейшем должен был бы рассыпаться в прах и снова возродиться. Хотелось это увидеть, а спешить почему-то, после пережитого безумия вообще не хотелось.
Вероятно, я так и просидел бы все то время, пока черт корчился в агонии, если бы не факт того, что его крылья мне показались интересными. Такие черные, притягательные. Которые, вполне неплохо смотрелись бы у меня за спиной! Словно почувствовав мое настроение, плащ потянулся к указанным частям тела особи. Только вот он несколько иначе понял мое стремление. Крылья были тут же поглощены, прежде чем я успел взять свой покров в полный контроль и заставить его отпустить уже само туловище. Черт, идея с крыльями умерла, не родившись.
— Афина, послушай, расскажи мне все, что успела заметить там внизу. Все. Наблюдения, мелкие детали, то, что я мог не заметить. К тому же я не был под этим пеплом, в отличие от тебя.
Волчица отвлеклась от созерцания борьбы моего плаща за самостоятельность, и взглянула на меня.
— Не думаю, что все то, что видела я, сильно отличалось от того, что видели вы. Эти существа лишены разума, но наполнены безумием. Ими движет какой-то инстинкт полного поглощения всего, что они видят. То, что они не видят, они не пытаются атаковать и сразу же бросаются друг на друга. Кажется, они достаточно выносливы, но имеют крайне непродолжительный срок существования. Я бы сказала, они не смогли бы существовать больше десяти дней, если бы не вели поедали друг друга и стояли бы смирно.
— Почему?
— Ну, не знаю. Такое ощущение. При рождении они обладают реацу, соизмеримой с уровнем адьюкаса среднего уровня, но очень быстро ее расходуют, и она у них не пополняется. Пепел, из которого они появляются, является огромной массой живой материи, которая после смерти одного из живущих наверху, тут же формирует новое тело и выпускает его в бой.
— Хочешь сказать, что они постоянно сохраняют одинаковую численность?
— Да.
— Как думаешь, почему?
— Не знаю, господин.
— Ладно. Что там под пеплом. Насколько большой слой он занимает?
— Не могу сказать точно. Но я думаю, половину роста гиллиана.
— Ничего себе. А что глубже?
— Точно не знаю. Я не спускалась настолько глубоко. Но там точно не простой песок или камень. Оттуда исходила странная реацу, словно там дремало нечто очень мощное и страшное. Поэтому я не рискнула туда идти.
— Странная реацу, значит…. Наверное, это и есть источник всего этого странного явления. Ладно, пока не стоит пока туда соваться. Может быть попозже, когда нам будет не страшны все эти твари. Очень не скоро. Пойдем отсюда. Разделим эту добычу пополам, а потом пойдем.
Я одним ударом руки рассек, это существо надвое и бросил волчице ее долю. Плащ, дождавшийся своего часа, рванул к добыче и мгновенно обволок ее в кокон, начав быстро поглощать. Без лишних зазрений совести, я прямо улегся на песок, наслаждаясь моментом самого настоящего удовлетворения. Пустые не устают, это правда. Но их разум подвергнут стрессу, который при их образе жизни редко получается снять. Мне вот впервые стало понятно, почему моя спутница иногда выбиралась в Мир Живых ради отдыха. Что, если не теплый солнечный свет, может помочь избавится от стресса существу, живущему в холодном пустынном мире. Как жаль, что нам пока эта роскошь не «по карману». Способности открывать гарганту ни у одного из нас двоих не было, а до известного нам прохода было, мягко говоря, далековато. Вот и приходилось, обходиться доступными способами. Как же давно я вот так вот просто не лежал, совмещая приятное с полезным.
Полудрема, которая меня охватила, была грубо прервана кашлем Афины. Кажется, ее кусок оказался излишне костлявым.
— Что случилось, Афина.
Подниматься не хотелось, чувство блаженства только начало накатывать волнами. Жаль, что той кости, что встал поперек горла волчицы, мое блаженство было безразлично. Пришлось подняться и отправиться на помощь. По ее виду невольно возник страх за нее. Слишком уж отчаянно она кашляла.
— Открой рот! И не дыши.
Моя рука мгновенно вошла ей в рот и направилась в горло, в поисках вещицы, что стала препятствием для жизни Афины. Нелепо, конечно, но будь она одна, никто не стал бы ей помогать, и она бы просто тупо умерла от косточки в глотке. Я дотронулся до какой-то твердой вещицы, напоминавшей круглый камешек. Аккуратно подцепив его когтями, мне удалось вытащить ее. Афина вздохнула свободно.
Камень, размером с полторы гусиного яйца (удивительно, что такой маленький предмет мог перекрыть горло волчицы, чьи размеры были на порядок больше), имеющий странную кристаллическую форму. Хрупкий материал. Легкие касания моей руки заставили камешек покрыться сетью трещин. По цвету напоминает зеленое стекло. Такое же прозрачное. Имеет сердцевину, наподобие матового стекла. Удивительно, как вообще она умудрилась поглотить такой камень.
— И как это понимать, Афина?
— Господин, спасибо большое. Этот камень оказался прямо в куске плоти, что я поглотила. Я не могу понять, как эта вещь оказалась там. Кажется, этот кусок был не единственным. Часть него откололась и пошла внутрь.
— Черт, надо быть осторожнее…. И как только этот камень вообще оказался внутри него. Шрамов на его теле вроде как не было. Проглотить он его не мог, учитывая специфику поведения этих существ. Брр! Ладно, давай быстрее заканчивать.
— Как прикажете!
Она продолжила поглощение добычи, только на этот раз действовала с гораздо большей осторожностью. Я бросил взгляд на кокон, который уже практически опустел. Только вот принимать естественную форму не хотел. Не знаю, что случилось с ним в этой дыре, но кажется, его заклинило. Или переклинило. Кому как нравиться. Пришлось отдавать приказ. Плащ принял свою естественную форму и тут я обнаружил невероятно странную вещь, которая меня удивила ничуть не меньше куска камня в горле волчицы. Внутренняя часть кокона оказалась буквально усыпанной мелкими зелеными камешками такой же формы, что и камешек Афины. Маленькие кругляшки, напоминающие голубиные яйца. Плащ, очевидно, пытался их расщепить и поглотить их, но у него не получалось. Отодрав один из них, я внимательно осмотрел его. Такой же странный зеленый камень с такой же матовой сердцевиной. Такой же хрупкий. Легкое давление пальцев и он превратился в пыль.
