Роберт Говард - КОГОТЬ ДРАКОНА. Сага лунных башен
— Вот, смотрите. — Стив опустился на колени и начертил палкой на песке карту. — Это Тибет. Мы не так далеко ушли на север, чтобы находиться где-нибудь вблизи от Куэнлуна или каких-либо других гор. Более того, от границ Восточного Туркестана отсюда тоже путь неблизкий, потому что здесь не так много гор, да и ни одного таджика не видно. Восточную и южную части страны я знаю лучше. Если я не ошибаюсь, мы находимся на плато, населенном кочевыми племенами, где-нибудь к северу от Богтсангтсангпо.
— И что же из этого следует? — спросил я.
— Должна же у нас быть точка отсчета, разве нет? — ответил он.
— Ну и что? — не успокаивался я. — Да, мы находимся здесь. Что нам даст название места, если мы заблудились?
— Ты, дурень, — пожал плечами Стив, — как мы узнаем, откуда начинать путь, если неизвестно, где мы находимся?
Если подумать, то это рассуждение вполне логично. Только сейчас мы заметили, что Тимолеон Казанова исчез. Он всегда пропадал, когда больше всего требовалась его помощь. Оглядевшись, мы увидели, что он шарит по склону горы своей лупой. Мы окликнули его, и Тимолеон вернулся в лагерь.
— Ликург, — очень строго произнес Стив, — ты не должен уходить далеко от лагеря — и от нас. Мы в незнакомой стране.
— Да, конечно, — Тимолеон моргал, как кроткая черепаха. — Я исследовал экземпляр вида…
И он начал перечислять ботанические названия и термины, понятные Стиву, но совершенно незнакомые мне.
— Ладно, — смягчился Стив, — только впредь постарайся не отходить от лагеря дальше, чем, по твоему разумению, требует твое чувство долга.
Мы, конечно, знали, что Тимолеон как ни в чем не бывало улетучится в ту же минуту. Наш приятель специализировался на бабочках и знал о них больше, чем Стив Аллисон о пистолетах.
— О, я почти забыл, — вдруг воскликнул Тимолеон. — Я нашел это!
И он протянул Стиву желтый камень. Стив взял его.
— Нет, ты только взгляни! — изумился он.
Слиток золота величиной с гусиное яйцо!
— Боже мой… — охнул я.
Стив набросился на Тимолеона.
— Где ты это нашел?
— Да там, где-то на склоне. Я даже не помню точно. Я споткнулся о него, исследуя вид…
Мы со Стивом уже мчались вниз, соревнуясь друг с другом в скорости. Прочесав весь склон сверху донизу, золота мы так и не нашли.
— Странная история с этим самородком, — сказал я, когда мы сели отдохнуть. — Думаешь, его кто-то уронил?
— Если это и так, то я найду этих людей, и они уронят еще, — пообещал Стив. — Конечно, золото — это гадость. Но где-то в Тибете оно есть.
В эту самую минуту мы услышали шум и, оглянувшись, увидели десяток росных туземцев; они держали нас под прицелом винтовок. Такова жизнь. Гоняясь за золотом, человек ничего больше не видит и ни о чем не думает. Обычно никому не удавалось бесшумно подкрасться к Стиву или ко мне, но сейчас мы были так заняты поисками золота, что даже не заметили опасности.
— Ну что, будем драться, Стив? — спросил я, приготовившись вынуть из кобуры пистолет.
— Нет, — ответил он, — эти тибетцы — очень мирный народ!
КОГОТЬ ДРАКОНА
Бронзовый павлин
Это невероятное, но в то же время жуткое приключение началось довольно неожиданно.
Я делал записи в дневнике, когда дверь неожиданно распахнулась и в кабинет с выпученными глазами ворвался мой слуга, араб Али. За ним по пятам следовал человек, которого я давно уже считал мертвым.
Я в изумлении вскочил на ноги.
— Гиртман! Что, Бога ради…
Он жестом велел мне замолчать, а затем, осторожно оглянувшись, со вздохом облегчения закрыл дверь. Он тяжело дышал, как будто запыхался, а я с любопытством разглядывал его. Прошедшие годы не изменили его. Его коренастая широкоплечая фигура по-прежнему излучала энергию, а резко очерченное лицо с выдающимся подбородком и крючковатым носом выражали целеустремленность и несгибаемую волю. Но сейчас черты его лица обострились от усталости. Очевидно, он прошел через какие-то ужасные испытания.
— В чем дело? — спросил я, ощущая, как его нервозность отчасти передается мне.
— Остерегайся его, сахиб, — вмешался Али, — не связывайся с тем, кого преследует дьявол! Иначе демоны почуют и тебя! Я говорю тебе, сахиб…
— Подожди. — Гиртман поднял руку; только сейчас я заметил, что в другой руке он держит странный сверток. Он приблизился ко мне и сжал мою кисть с какой-то непонятной страстностью. Его словно лихорадило, и я в изумлении смотрел на него. Неужели это был тот Эрих Гиртман, чье имя могло служить символом невозмутимости и цинизма?
— Ты обязан мне жизнью. — Он говорил с такой поспешностью, что слова едва можно было разобрать. — Я вытащил тебя из дагосской бухты, когда акулы уже раздирали на тебе одежду… Теперь ты обязан помочь мне! Я не собираюсь проигрывать, когда дело зашло так далеко! Я поделюсь с тобой добычей, но ты обязан помочь мне… спрятать меня!
— Если ты возьмешь себя в руки и объяснишь, что происходит, мне будет легче помочь, — заверил я незваного гостя. — Конечно, я сделаю для тебя все, что смогу, но стоит, пожалуй, рассказать мне, в какую переделку ты попал. Иначе, мой друг, я не смогу действовать.
— Разумно, — задыхаясь, ответил он. — Но сначала мне надо чего-нибудь выпить. Господи, твой слуга-язычник бегает как антилопа! Хорошенькое зрелище, должно быть, представляли мы, когда галопом мчались по улочкам, привлекая всеобщее внимание… А этого я как раз хотел меньше всего. Но я боялся выпустить его из виду, потому что сам никогда не нашел бы тебя. Я не мог искать тебя по всему городу… Особенно после того, как заметил смуглого дьявола.
Я смешал Гиртману виски с содовой и предложил забрать у него, пока он пьет, сверток, но он решительно покачал головой. Али, нахмурившись, удалился на другую сторону комнаты и оттуда крайне подозрительно поглядывал на моего гостя.
— Я думал, что ты погиб, — сказал я. — С год назад прошел слух, что тебя убили разбойники-бедуины где-то в холмах неподалеку от друзского Джебеля. Естественно, увидев тебя здесь, в Джибути, я несколько удивился.
— Это не меня нашли местные стражи по-рядка ограбленным и изуродованным, — проворчал Гиртман. — Тогда в пустыне погиб голландец-авантюрист по имени Сталенаус. И убили его не бедуины; это сделали друзы, считавшие, что расправились со мной. Голландец, впрочем, несколько походил на меня. В этом счастливом обстоятельстве я увидел возможность скрыться. В ту ночь Эрих Гиртман на время умер, а место его занял мелкий торговец-друз. Я обманул и самих друзов, и других моих врагов тоже! Всех провел! — И он раскатисто засмеялся… Поэтому-то я сегодня нахожусь в Джибути, спасаясь бегством, — продолжал он. — Я ввязался в отчаянную игру с чудовищными ставками: моя жизнь против богатства, которое затмит сокровища царя Соломона!
