Ричард Кнаак - Дети Дрейка
Геррод облегченно вздохнул.
— Иногда они начинаются со слов вроде: «Однажды…» или «Давным-давно…». Эта начинается так: «Был человек по имени Дру Зери…»
Он стал рассказывать историю, убирая, как мог при этих обстоятельствах, любые упоминания о том, как этот Зери оказался здесь и как волшебник и его найденный здесь спутник покинули это место. Рассказывая, Геррод размышлял над тем, как убежать ему самому. Колдовство враадов не помогло Дру Зери. Возможно — он не решился даже подумать над этим — могла подействовать магия мира основателей? Геррод владел ею — и был в этом уверен, но поддаться ей…
Его беспокойный компаньон молчал на протяжении всего рассказа. Геррод махнул рукой на другие свои заботы и снова сосредоточился на этом существе, поскольку рассказ почти пришел к концу. Тому было забавно — в этом сомнений не было. Последует ли оно предложению Геррода? Подозревало ли оно, что у Геррода на уме, или просто играло с ним?
— …и когда возникло другое «я» — это было новое существо, замечательное, огромное животное, называвшее себя Темный Конь!
Что подумал бы о нем его отец, о нем, плавающем в каком-то забытом месте и рассказывающем истории, чтобы остаться в живых?
— У меня есть имя! Ты хочешь знать какое? — Пятно говорило почти как взволнованный ребенок, и Геррод едва не рассмеялся, несмотря на то что находился в опасности.
— И какое?
— Я — Йерил! — Отверстие раздулось до гигантских размеров. Геррод размахивал руками и ногами, но чувствовал, как его затягивает в зияющую пасть, которой был его нежеланный спутник.
— Йерил! Остановись! Пожалуйста!
Йерил сократился до крошечного пятна чуть больше ладони чародея. Оно — более подходящим теперь казалось «он» — хихикал снова.
— Я испугал тебя! Хорошо! Вкус страха бодрит меня лучше всего!
«Существо, с которым повстречался Дру Зери, повело себя совершенно иначе, — снова подумал Геррод. — Как это неудачно для меня». Если обитатель Пустоты доволен, то для Геррода это и к лучшему. Тем временем чародею надо было продолжать давить на Йерила.
— Тебе понравился рассказ?
— Очень! А могу я сочинить другой рассказ?
— Если хочешь. У меня найдется кое-что лучше, чтобы развлечь тебя… и доказать, что ты умнее, чем Темный Конь.
Хотя и было невозможным, чтобы отверстие продемонстрировало какие-либо чувства, у Геррода возникла уверенность, что Йерилу сделалось любопытно.
— И каким же способом? — наконец спросило пятно.
— Измени себя — как это сделал он. Нерешительность… А затем:
— Прежде я никогда такого не делал.
— Как и Темный Конь.
— Здесь нет этого «коня», чтобы я мог принять похожую форму.
Тезерени позволил себе слегка улыбнуться, надеясь, что смысл этой гримасы останется непонятым для Йерила.
— Это лишь чтобы доказать, что ты такой же умный, как он. Если ты хочешь доказать, что ты гораздо умнее, тебе понадобится новая форма, какой у Темного Коня не было.
Йерил едва ли не хныкал.
— У меня нет никакой другой формы, чтобы взять ее как образец! Здесь только ты и я!
Геррод притворился, что обдумывает, как справиться с этой трудностью.
— Хорошо, тогда тебе придется принять форму чего-нибудь вроде меня! Темный Конь никогда такого не делал! Это доказало бы, что ты умнее его!
— Замечательно!
— Однако это могло бы оказаться для тебя слишком трудным…
— Вовсе нет! Смотри!
Будучи все еще тем же самым крошечным отверстием в пустоте, Йерил начал сворачиваться внутрь себя. Делая это, он, похоже, не терял собственного «я». Чародей размышлял о превращении, описанном Дру Зери. Если сравнивать с тем, что делал сейчас Йерил, имелись и сходства, и различия; но для Геррода имел значение лишь конечный результат.
Вид обитателя Пустоты заметно изменился. Теперь он начал походить не на отверстие, а на оболочку. У Геррода не было желания коснуться его, чтобы убедиться, так ли это. В течение своих странствий Темный Конь неоднократно поглощал противников — например, искателей; хотя размерами Темный Конь был и побольше.
Оболочка сделалась жестче. Теперь для Геррода настало время проверить свою теорию. Чародей наклонился вперед и спросил:
— Ну как? Успешно? Йерил не ответил.
— Ты можешь ответить мне? Ты слышишь меня? Снова молчание.
Темный Конь вошел в состояние, которое — как думал Дру Зери — было таким же, как у куколки насекомого. Он буквально изменил свою сущность, чтобы с большим удобством пребывать в реальном мире. Насколько припоминалось Герроду, то преобразование длилось день или чуть больше. Геррод не имел никакого представления, как долго продлится это состояние Йерила, в особенности потому, что времени в Пустоте не существовало. Но Геррод надеялся, что для его целей этого времени хватит.
Чародей вздохнул. Какой бы легкой не представлялась теперь ему его победа, далась она ему с большим трудом. Йерил был непредсказуем, и победа над ним все еще могла оказаться лишь иллюзией, мечтой — если обитатель Пустоты решит вырваться из своего кокона прежде, чем чародей окажется далеко.
— Мое заклинание привело меня в эту точку. Значит, колдовские силы враадов должны здесь подействовать!
Дру Зери утверждал, что это не так — или, по крайней мере, колдовство не подействует достаточно сильно. Несмотря на эти неутешительные мысли, Геррод решился сначала прибегнуть к колдовству враадов.
Он попытался определить свое местонахождение. Как и перед тем самым моментом, когда его постигла неудача, он ощутил присутствие Темного Коня где-то вне пределов Пустоты; но ощущал не настолько явственно, чтобы попытаться найти Коня. Что еще хуже, находящийся поблизости кокон Йерила отвлекал его внимание настолько, что Тезерени в конце концов пришлось с отвращением отказаться от этой попытки. Поможет ему колдовство враадов или нет — а он все еще думал, что поможет, раз ему удалось установить эту пространственную связь, — его нынешнее местонахождение не позволяло ему этого сделать.
Геррод не мог вернуться обратно. Единственное, на чем он мое сосредоточиться, — это поисках местоположения призрачного скакуна. Мир основателей будет для него потерян, если он не сумеет воспользоваться методом Шариссы.
— Ты глупец, Геррод! — Любое время, потраченное впустую, означало, что растет вероятность того, что он по-прежнему будет находиться здесь, когда кокон Йерила раскроется. Ему придется сдаться — но лишь однажды.
А как описала это Шарисса? Расслабься и отдайся магии? Та, как предполагалось, будет выглядеть радугой — или линиями силы.
Он не видел ни того ни другого, но он ощущал странное покалывание в теле, как будто некая жизненная сила пронизывала все его тело. Новая волна паники едва не захлестнула его, но он поборол ее. Магии этого мира не удастся изменить его в своих целях! Командовать здесь будет он!
