Александр Ходаковский - Энфер. Время Теней
Женщина почтительно поклонилась.
— Будет исполнено. — Женщина натянула капюшон дубленки на глаза и побежала в сторону библиотеки.
Преподаватели переглянулись, и старший — профессор классической литературы, кряжистый, отчаянно скрывающий лысину пожилой господин произнес:
— Может, посмотрим на точку прорыва вместо того чтобы слоняться без дела?
Директор только отмахнулся и зашагал в сторону дальнего ответвления замка, даже не приглядывая, чтобы подчиненные не свалили потихоньку куда-то. Лишь бы под ногами не мешались (этого еще не хватало до полного счастья)…
Он никогда не прислушивался к учителям, не входящим в совет академии (состоявший из весьма влиятельных в своих сферах существ). Этот капитул некомпетентных ударников труда бесполезен. Кишка тонка принимать самостоятельные решения, вместо этого они каждый раз бегут к начальству. Вот какая директору разница — выкрасят потолок музыкальной аудитории в пурпур или вообще в горошек? Была бы его воля, так сослал бы всех слабаков и неумех на необитаемый остров — пусть сыграют в «последнего героя» (и съедят там друг друга). Рановато об этом мечтать — пока не будет мало-мальски подходящей замены из нынешнего поколения, желательно никого не ставить на колени перед плахой…
— Там сейчас достаточно охочих до сплетен праздношатающихся. Наше присутствие приведет к ненужным слухам.
Тот самый парень-акробат в который раз попытался привлечь к себе внимание:
— Господин директор, я младший книжник, посланный господином Архивариусом. Он просил передать вам досье на пострадавших. И вот запрошенный вами рапорт…
Директор так резко остановился, что троица учителей налетела на него и смялась гармошкой. Им стало не по себе — кому-то сейчас нехило влетит. Они непроизвольно сделали по шагу в стороны — чтобы рикошетом не посекло.
Но директор сдержал дикий порыв расчленять окружающих взглядом. О нем вообще шла слава как о добром и отходчивом человеке, можно сказать даже бесхребетном. Но когда с утра пораньше тебе в голову летят разнообразные смертоубийственные предметы, поневоле станешь раздражительным. А если хочешь уважения и беспрекословного подчинения, нельзя не быть настойчивым и в меру злым. Из его ноздрей чуть дым не повалил!
— Почему сразу не доложил?
Аспирант поклонился в пояс, на вытянутых руках протягивая документы.
Директор вздохнул. Так хочется ни с кем не ссориться, но постоянно кто-то с упорством камикадзе лезет в пасть, слезно умоляя его съесть.
В папке оказалось только два профиля. Удивительно мало для достижений академической разведки. На фотокарточках изображены паренек с ширококостным телосложением, немного угреватым лицом и жутко уставшими глазами, и того же возраста девушка с обесцвеченными волосами, с непривычным взгляду розоватым оттенком. У обоих на носу нацеплены очки, не фикция, сильная близорукость у обоих. Только вот у парня стекляшки были намного меньше, для чтения. Странно, что мешает им купить контактные линзы или сделать лазерную коррекцию зрения?
Разглядев графу с именами родителей девушки, директор чуть за голову не схватился. Принялся нервно лапать себя по карманам в поисках сигареты. У всех присутствующих глаза полезли на лоб. Когда мысли этого мужчины становятся достоянием общественности, это значит что он в крайней степени обеспокоенности. А когда он курит, то это значит как минимум приближающийся Армагеддон!
Так и не найдя искомого, директор махнул рукой в безмолвном призыве идти следом. Перед ним угодливо распахнулись двери из сандалового дерева, служебный вход в лечебницу. Идеальная чистота и звенящая тишина давили на нервы вошедших. Общий приток больных и раненых уже закончился. Кто же знал, что такой инцидент произойдет прямо перед началом учебного семестра…
Издавна заведено, что каждый желающий учиться в академии Энфер должен пройти вступительный экзамен. Экзамен на выживание! Каждый день в течение трех месяцев приезжает новая партия потенциальных студентов. Есть четыре входа во внутреннюю территорию со стороны тоннеля. Пятый, парадный, на это время перекрыт. Студент должен пройти один или с группой (если пересилит свою гордыню) по выбранной дороге и вступить внутрь защитного купола через одну из сторожек. По дороге ему будут всячески мешать преподаватели и другие студенты, подрядившиеся на охоту.
Но это не единственное препятствие. Весь лес пронизывают волны неопределенности!
Первый директор, бывший непередаваемым словами шутником, часто страдая приступами жестокой скуки, создал это гениальное творение безумия и глупости, аргументируя тем, что хочет особенных ощущений от прогулок по лесу. Лес с тех пор прозвали «Парком неожиданных встреч». Потому как ты ни на секунду не можешь быть уверен — не прячется ли под ближайшей кочкой злой гном, и не приведет ли тебя последующий шаг на сотню метров в сторону… На свидание с парой-тройкой голодных зубастых тварей, как раз раздумывающих, чьей берцовой костью в зубах поковыряться.
Это особенный вид глобальных чар, который концентрируется вокруг стен периметра и, волнами отталкиваясь в противоположном направлении от рафинированного мирка Академии, несет с собой возможности непредвиденных обстоятельств. То есть: будь готов к новым друзьям и увечьям. А также — ясновидение, телепатия и другие схожие дары действуют совсем не так как того хотелось бы. А вот «приятная» сторона (в сравнении с которой встречи с говорящими камнями и деревьями, краснокожими туземцами и негритянскими вождями вуду, толпой зомби на кладбище, и другими неприятными субъектами покажутся заурядными) это возможность на своем пути увидеть самое невероятное и попасть туда, куда не нужно, совсем-совсем. Первый директор получал от этого ни с чем несравнимое удовольствие! Данная особенность также часть проверки — как испытуемый отреагирует на весь этот бред…
Но есть одна лазейка! Сила этих чар квазиразумна и реагирует на моральное поведение человека — будешь хорошо себя вести, сможешь творить все, что угодно и выйдешь сухим из воды, плохо — готовь себе ящик с кружевами. Поэтому загонщики пытаются сдерживать себя и помогать добыче в безвыходных ситуациях (которых, по высказыванию барона Мюнхгаузена, не бывает). Ведь конечная цель — не убить детей, а оценить уровень их человечности и провести к входу. Правда, иногда загонщиков немного заносит…
Внешние захватчики не могли знать о месторасположении Энфер, и смысла в нападении директор не видел. На сегодняшний день выход за ее стены для студентов был запрещен — лесничий проверял свои угодья. Значит — потерпевшие были из состава новоприбывших. Но это же невозможно — прием новичков заканчивается больше чем за неделю перед «первым звонком». Что побудило Кольбера их впустить? Нужно самому разобраться в этом деле!
