Антон Белозеров - Тотальное вторжение
Корабли снизились неподалеку от большой хорошо укрепленной крепости. Камень здесь соседствовал с колючими кустами, что вновь вызвало у Олафа приступ тоски по Тризелне.
– Ваши ученые неплохо устроились. – Сказал Максим, внимательно разглядывая стены, равелины, рвы и зенитные батареи.
– Сказывается близость гор и Нижней Нити.
– А Народ Ночи?
– Они никогда не пересекают границу света.
Корабли сели посередине квадратного внутреннего двора. Но людей интересовали не столько окружающие постройки, сколько стена тьмы, которая начиналась в километре от крепости. Она была четко очерчена и тянулась вертикально вверх, теряясь в небе. Странно, что издалека ее не было видно. Отсюда же она выглядела, как абсолютный конец света. Впрочем, именно им она и являлась.
Моряки и десантники наконец-то получили возможность походить по твердой земле. Корабельная теснота им успела порядком поднадоесть. Высыпавшие навстречу встречающие с замиранием сердца выслушали рассказ о нелегком перелете через горы. Пленных темных эльфов из трюмов кораблей перевели в крепостные казематы. В дальнейшем, после лечения, их труд пригодится на строительстве новых укреплений.
На земле космонавты встретились с адмиралом Ломилирном и Криннофиллисом. Маг-эльфин оказался первым весьма упитанным существом, встреченным в этом мире. Он совершенно не подходил под определение великого мага, которому полагалось быть тощим и высоким, иметь седые космы и носить расшитую звездами мантию. Наоборот, Криннофиллис носил необычно простую для эльфа одежду, его золотые кудри солнечной короной обрамляли толстощекое лицо с пухлыми губами и большими голубыми глазами.
На пиру, устроенному по поводу удачного перелета через Тенистые Горы, адмирала Ломилирна, мага Криннофиллиса и людей напыщенно и многословно благодарили за спасение кораблей. Они так же выспренне отвечали комплиментами на комплименты. В общем, после тяжелых боев эльфы, эльфины и люди расслаблялись телом и душой.
Но все хорошее имеет неприятное свойство быстро прекращаться. Не успели космонавты хорошенько выспаться после обильного застолья, как их начали инструктировать на предмет обращения с Народом Ночи. Хотя людям отводилась скромная роль боевого охранения, правила безопасности были едины для всех.
– Первое, – наставлял их ученый эльф, – никакого огня, никакого света. От этого они приходят в неистовство. На вас бросятся не только ближайшие обитатели тьмы, но и все, кто заметит хотя бы малейшую искорку. Второе. Народ Ночи совершенно непредсказуем. Мы не раз сталкивались с тем, что то существо, с которым мы вступали в контакт, вначале вело доброжелательную беседу, потом внезапно бросалось на кого-нибудь из экспедиции. А потом, как ни в чем не бывало, вновь возвращалось к прерванному диалогу. Третье. Мы слишком разные, чтобы пытаться понять друг друга. С их точки зрения, мы также совершаем совершенно дикие поступки. Отсюда вывод – ничего не делайте. Очистите свои мысли. Превратитесь в тени…
Ученый смерил взглядом двухметрового Бьорнсена, подумал и добавил:
– …Если сможете.
Воздушные корабли не могли преодолеть границу тьмы, поэтому на Черную Половину отправился пеший караван. Обычно в качестве тягловых животных эльфы использовали стристиллов – шестиногих нелетающих жуков размером с кабана. Но во тьму не хотело идти ни одно нормальное животное. Поэтому телеги с грузом тянули так называемые разумные существа.
Караван из пяти повозок покинул крепость и не спеша тронулся в сторону черной стены. С каждым шагом кубическое Солнце склонялось к горизонту.
– Интересная аномалия. – Не уставал оборачиваться Фрадов.
– Очень может быть, что и вращение Земли эльфы сочли бы противоестественным. – Ответила Яна.
Она немного утрировала – подавляющее большинство Бусин Ожерелья вращалось вокруг своей оси. Но чем выше по Нити, тем больше разнились законы Срединных Миров и Высших Измерений. В абсолютном Порядке, как утверждали компетентные источники, движение полностью прекращалось.
Приближение терминатора света и тьмы действовало угнетающе. Эльфы заметно нервничали, даже те, кто не раз участвовал в подобных экспедициях. Черная стена казалась абсолютно непроницаемой. Когда до нее оставалось несколько шагов, всем участникам выдали большие сильно выпуклые овальные щиты с покрытой шипами поверхностью. В случае нападения ночного жителя полагалось падать на землю и накрываться этим щитом. Люди посчитали подобную тактику верхом идиотизма, но свое мнение оставили при себе.
Вместе с людьми в третью повозку впряглись Дилафисса Долифандра и четыре эльфина из «научного городка». Все они привязались прочными веревками к своей телеге, чтобы не потеряться во мраке. Закинув за спину щиты, люди налегали на упоры дышла, легко катя телегу за собой.
– Хорошая сцена для инфо-фильма про времена фараонов. – Сказал Максим. – Мне кажется, что мы – рабы на строительстве пирамиды.
– «Идущие на смерть приветствуют тебя!» – Продолжила тему Яна. – Мне это кажется более подходящим к нашему случаю.
– Зря вы так. – Наставительно произнес эльфин. – За все экспедиции погибло всего шестнадцать эльфов. И только потому, что они не соблюдали правила поведения на Черной Половине.
– Ха-ха. – Ответил Фрадов. – И здесь бюрократия. Хорошо, что нас не заставили подписать бумажку типа: «Администрация не несет ответственности за съеденных Народом Ночи людей по причине невыполнения заранее доведенных до их сведения правил техники безопасности».
Эльфин обиженно промолчал.
Повозки по-очереди переезжали на Черную Половину. Казалось, что тьма проглатывает их, и никогда больше не выпустит обратно.
Переход из света во мрак был равносилен мгновенному ослеплению. Теперь ориентироваться можно было только на слух, на ощупь, на запах. Хотя все инстинктивно понизили голоса, звуки передавались на Черной Половине гораздо лучше. У последней повозки можно было спокойно расслышать слово, сказанное вполголоса возле первой.
– Нам надо пройти около тысячи шагов вперед, потом свернуть на тридцать градусов вправо и пройти еще две тысячи шагов. – Рассказывал идущий впереди эльф-ученый. – Народ Ночи не любит приближаться к границе света, но и понимает, что дальше нам заходить опасно.
– Здесь, по крайней мере, равнина, – произнес второй голос, – а дальше начинаются бездонные расщелины, в которых гнездятся наши знакомые – «те, кто парит на воздушных потоках».
Если на Светлой Половине вплоть до самой черной стены повозки легко катились по мягкой пружинящей траве, то теперь под их колесами перекатывались голые камни. Без солнечного света растения не росли.
