Саманта Хант - Изобретая все на свете
— Луиза, — говорит Артур, и все смотрит, и говорит тем же гортанным шепотом. — Насчет того, что сказал тогда Азор.
Она отводит взгляд. Артур встает и начинает расхаживать взад-вперед перед их ящиком.
— Азор много чего говорил.
Луиза разглядывает машину. Артур останавливается. Он на мгновенье останавливается перед ней, прежде чем опуститься на колени, но не в знак отчаяния, а очень собранно, осторожно, обдуманно. Она по-прежнему смотрит в сторону. Она не знает, куда еще смотреть. Она не сомневается, что если столкнется взглядом с Артуром, мозг у нее расплавится.
— Луиза, — заново начинает он и ждет ее взгляда.
Она медленно поднимает глаза навстречу ему.
— Насчет того, что говорил Азор. — Руки у него сплетены за спиной. — Луиза! — Он говорит так тихо, что она чуть не пропускает свое имя. И довольно неожиданно он кладет голову ей на колени.
Луиза смотрит сверху на его затылок. Прямо за ним виден кусок машины времени. Она видит бледный пробор Артура и путаницу его темных волос. Кажется, она даже чувствует запах сна, поднимающийся от этого пробора, тот древний запах тел, еще теплых под одеялами, готовых проснуться. Откуда он? Она наклоняется, принюхивается к пробору. Он пахнет мужчиной.
Дует ветер. Из носу у нее течет. Она поспешно поднимает руку и утирает нос рукавом.
В ангаре тишина. Она сидит, ссутулившись, чувствуя ветер из-за моря, и так они остаются — его теплая голова отдыхает у нее на коленях, разговор не закончен, будущее неизвестно.
Наконец он поднимает к ней лицо, но ничего не говорит. Она отражается в линзах его очков. Луиза стягивает с рук перчатки, подбирает волну его волос, упавшую на лоб, и укладывает на место. Касаясь его, она чувствует, как сорокафунтовая свинцовая труба вываливается у нее из живота прямо на землю — груз, сброшенный перед полетом. У нее есть ответ — хороший ответ.
— Никто не может знать будущего, — говорит она, и он кивает, как бы принимая ее мнение о словах Азора. Артур поднимается на ноги, снова садится рядом с ней и берет ее ладони в свои. Они сидят вдвоем, молча, и мир медленно, как всплывающий пузырь, плывет у нее перед глазами.
«Никто, — уточняет она про себя, — кроме человека, построившего машину времени».
Они сидят рядом и молчат, ожидая чего-то важного. Проходит почти три четверти часа, и Луиза, и Артур начинают нервничать. Нечего и говорить, что они замерзли. Они все еще держатся за руки — синие руки с белыми костяшками. У нее заледенело все тело, кроме тех мест, где нога и бок прижимаются к Артуру.
— Я постучу в дверь, — говорит она ему, сползает с помоста и чувствует, что вернулась на Землю.
Луизе не так легко дотянуться до люка машины времени. Трап они втянули внутрь. Она скатывает три снежных кома и устраивает под люком снежную горку. Встав на нее и поднявшись на цыпочки, она дотягивается до двери люка.
— Эй? — окликает она, постучав, и отступает от люка.
Быть может, он сейчас распахнется, и отец выйдет из машины шестнадцатилетним мальчиком. Или он ушел искать Фредди? Может быть, она сейчас увидит свою мать? Почему-то Луиза в этом сомневается.
Вместо этого люк открывается и изнутри слышится веселый смех. Опускается трап и показывается голова Азора.
— Мы совсем забыли про вас!
Луиза искоса осматривает его.
В люке, все еще смеясь, появляется Уолтер.
— Эй, Лу! — кричит он.
— Да, папочка! — отвечает она. — Что случилось? Куда вы пропали? Она работает?
Уолтер с Азором снова безудержно хохочут, и Артур решается присоединиться к Луизе.
— Нет! — восторженно вопит Уолтер. — Сегодня не вышло, милая.
Снова хохот. Луиза порой чувствует себя нянькой при отце, и это чувство не доставляет ей удовольствия. Со своего места на испытательной площадке ей удается заглянуть внутрь корабля. Там два разных по ширине вращающихся пилотских кресла, в которых сейчас и сидят Уолтер с Артуром. На панели полным-полно всяких кнопок, рукояток и рычажков.
— Что случилось, папа? — спрашивает она.
— Ну, — отвечает он наконец, справившись с припадком смеха, — нам просто не удалось пока завести эту штуку. — Эти слова снова заводят обоих. Азор держится за живот. — Какие-то неполадки в альтимапластикаторе, так Азор?
— Так, — с трудом выговаривает тот сквозь хихиканье.
— Мне подумалось, Артур мог бы нам помочь, он ведь, как-никак, механик, — говорит Уолтер.
— Вот как? Что же ты мне не раньше не сказал? — выкрикивает Азор. — Мне бы не помешала помощь механика. Ты не мог бы задержаться до вечера?
— Конечно, — соглашается Артур, шагая к ним.
— Так чем же вы там занимались? — вмешивается Луиза.
— Просто наверстывали время, милая, — говорит Уолтер.
Глаза у Луизы изумленно распахиваются и лезут на лоб.
— Прости. Совсем забыли о времени, — говорит он, поднимаясь и пролезая в люк.
— Альтимапластикатор?
— Представляешь? — восклицает Уолтер.
— Нет, — отвечает Луиза. Она не представляет и не верит.
— Хм, я никогда прежде не работал с алтимапластикатором, — вставляет Артур. — Честно говоря, даже не слышал о таком.
— Не волнуйся, сынок, я тебе покажу, — обещает Азор.
Луиза заглядывает в люк.
— Можно мне войти? Хочется посмотреть, как выглядит изнутри машина времени, пусть даже неисправная.
— Конечно, милая, конечно!
Азор протягивает ей руку. Луиза оборачивается к Артуру. Делает ему знак лезть за ней.
— Слушай, — говорит Азор, — давай мы с твоим отцом освободим место, чтобы вы с Артуром смогли осмотреться внутри. Выходи, Уолт.
И вот Луиза лезет по трапу, Артур за ней. Она садится в одно пилотское кресло, и Азор захлопывает за ними люк. При закрытом люке лампочки на приборной доске начинают мигать, жужжать и вращаться. Артур занимает соседнее кресло. Цветные блики отскакивают от стекол его очков, и Луиза начисто теряет интерес к технологии перемещения во времени. Будущее и прошлое исчезают. Единственное, что остается для нее — это напряжение между двумя телами. Как его голова лежала у нее на коленях. Как ее ладони скрывались у него в ладонях. Напряжение вытекает через горло. Живот. Мышцы. И что-то выковывается, сплавляется в нежность. Намеки, которые быстро собираются в острие, нацеленное прямо в сердце Луизы.
ГЛАВА 7
Борьба женской половины человечества за равенство полов приведет к новому порядку, где женщины будут главенствовать.
