Дженнифер Роберсон - Танцор меча
Я внимательно изучал ее. Я мог допустить, что она занималась с отцом, дядями и братьями, потому что сражалась она мастерски – для женщины – но ритуальное посвящение? Я вспомнил свое обучение у шодо. Даже на Севере вряд ли женщину допустили бы в школу подобную той, в которой учился я.
– Ритуально? – переспросил я. – Конечно ты быстрая, гибкая, ты способнее, чем я ожидал. Но у тебя нет силы, выносливости и холоднокровия?
Она натянуто улыбнулась.
– Я Северянка… Он объявляет меня волшебницей и сомневается, есть ли во мне холод.
Я поднял одну бровь.
– Ты понимаешь, что я имею в виду. Остроту.
– Остроту, – эхом отозвалась она, пробуя слово.
– Танцор меча не просто мастер клинка, баска, – объяснил я. – Не станешь танцором меча просто изучив ритуалы. Танцор меча – убийца. Человек, который сможет всадить в противника меч без сожаления. Я не хочу сказать, что убиваю только ради того, чтобы послать кого-то в аиды – я не борджуни – но если мне хорошо заплатят и подвернется случай, я вытащу Разящего и проткну им живот любого человека, которого потребуется лишить жизни.
Дел смотрела на меня сверху вниз; я так и не потрудился встать.
– Попробуй проткнуть меня, – предложила она.
– Аиды, женщина, у тебя песок в голове, – с отвращением пробормотал я.
Она долго изучала мою ленивую позу, а потом выражение ее лица изменилось. Дел заулыбалась. Я успел хорошо ее узнать и тут же насторожился.
– Я хочу заключить с тобой сделку, Тигр.
Я ухмыльнулся.
– Потанцуй со мной, – сказала она, – потанцуй… И когда мы найдем моего брата, я заплачу тебе не золотом. Ты получишь кое-то получше.
Должен признать, мне с трудом удалось сохранить равнодушное лицо.
– А если мы никогда не найдем твоего брата? Что это за сделка?
– Мы найдем его, – тут же холодно отрезала она. – Потанцуй, Тигр. Мне это нужно. И если мы доберемся до Джулы и не найдем никаких следов Джамайла… я выполню условия сделки, – она пожала плечами. – Золота у меня больше нет. Нет даже меди.
Я смотрел на нее и заставлял себя не ощупывать глазами ее тело. Мы были не на рынке, и кроме того, я уже видел все, что она могла предложить.
– Договорились, баска.
Солнце сверкнуло на лезвии ее меча.
– Потанцуй со мной, Тигр.
Я посмотрел на ее оружие.
– Против этого? Нет. Найди другой меч.
Она помрачнела.
– Это мой меч.
Я медленно покачал головой.
– Хватит секретов, баска, мне это надоело. Что это за меч и кто охотится за тобой?
Дел побелела так, что я испугался, как бы она не потеряла сознание, но она справилась с собой. К ней вернулось самообладание и она только крепче сжала зубы.
– Это мое личное дело.
– Ты об этом первый раз слышишь, – констатировал я. – О твоих личных делах тебе всегда сообщают посторонние?
– Я этого ждала, – неохотно объяснила она. – Меня это не удивляет. Это… кровный долг. Я в долгу перед многими истойя. Если этот человек один из них, я отвечу за содеянное, – она гордо выпрямилась. – Но это не имеет никакого отношения к моей просьбе.
– Ты пригласила меня в круг, – напомнил я, – и хочешь, чтобы я танцевал против заколдованного меча?
– Он… не заколдованный, – она старательно подбирала слова. – Это не то, что ты думаешь. Я не отрицаю, что в нем есть сила… но сначала ее нужно призвать. Почти так же, как ты вызвал своего тигра, – Дел взглянула мне в глаза. – В танце против Песчаного Тигра мой меч будет обыкновенным.
Я посмотрел на свою ладонь и сжал пальцы, чтобы спрятать рубец. Но от воспоминаний о боли и таинственной силе было не так легко отмахнуться.
Перевязь лежала справа от меня. Я вытащил Разящего и поднялся.
– Круг маленький, – предупредил я. – Танец короткий и медленный. Я не хочу, чтобы твоя смерть была на моей совести.
Дел улыбнулась дикой улыбкой, показав зубы.
– Кайдин Песчаный Тигр, ты оказываешь честь своей истойя.
– Ничего подобного, – разуверил я Дел. – Я ее просто развлекаю.
Постепенно к ней возвращалась привычная гибкость. Она снова двигалась быстро как кошка (обычная кошка, не песчаная). Я сдерживал удары и скорее дразнил ее, опасаясь переутомить. Она это понимала, но изменить ничего не могла. Пару раз она попыталась прижать меня, ускоряя танец так, что удары меча сливались в сверкающую завесу, но я отбил атаки давно известными мне приемами, не пришлось даже напрягаться. Требовалось время, чтобы к ней вернулись силы и старый темп.
В наших стилях не было ничего общего, но этого и следовало ожидать от мужчины и женщины. Выпады Дел были быстрее и короче, для танца ей хватало небольшого пространства. Такие удары требовали большой силы и подвижности рук, особенно запястий. Оказалось, что Дел действительно знала законы танца, но тренировал ли ее шодо, или на ее языке кайдин? Я сомневался. Во-первых, она не включала никаких ритуалов в основной танец. Она просто двигалась, двигалась хорошо, но я не видел формальных частей танца. Не было подписи. Ничего, что свидетельствовало бы о ритуальном посвящении. Никаких отличительных признаков настоящего мастера. Не было всего того, что помогало отличить учеников двух разных учителей.
Но когда я смотрел на ее светлые волосы, темневшие от пота, гибкие руки и ноги, мягко сгибавшиеся в круге, я не мог отрицать, что кто-то ее учил. Кто-то очень высокого ранга.
Но недостаточно высокого, чтобы танцевать против Песчаного Тигра.
Я не хвастаю.
Несколько недель промелькнули в тренировках, и к Дел вернулись силы. Масло алла Сулы предохраняло кожу, природное здоровье и крепкий организм сделали остальное. Через пять недель после нашего спасения из песков мы с Дел сели на лошадей, которых я потребовал у шукара, и покинули лагерь Салсет.
Мы повернули на Юг. Дел сверлила меня холодным, обвиняющим взглядом.
– Женщина беспокоится за тебя.
– Сула? Она хорошая. Лучше, чем остальные.
– Наверное она очень любила тебя, когда ты жил с племенем.
Я пожал плечами.
– Сула заботилась обо мне… и многому меня научила.
Я вспомнил уроки в темноте и уединении ее хиорта и снова увидел располневшую пожилую женщину. Неужели когда-то я мог мечтать о ночи с ней? Но вспышка неверия тут же погасла. Когда я убил песчаного тигра, Сула была молода и прекрасна. В отличие от остальных, она относилась ко мне с пониманием и добротой. И она сделала меня мужчиной. Во всех отношениях.
– Мне нечего было дать ей, чтобы отблагодарить, – пожаловалась Дел.
– Сула не ждала, что мы будем раскланиваться перед ней.
Я увидел неподдельное раскаяние на лице Дел и запоздало пожалел о собственной грубости.
