Елена Федина - Я твоя черная птица
Леонард удивленно поднял брови, он был трезв и поэтому настроен не слишком агрессивно.
— Хочет, — ответила за него Корнелия.
— Это возможно? — спросил он.
— Послушай меня, — вступил Конрад, — это возможно, но только в мертвом городе, который лежит у нас на болотах.
— В первый раз слышу о каком-то мертвом городе!
— Это город из будущего, — сказал Веторио.
— Из какого еще будущего? — поморщился Леонард.
— Из далекого. Из такого далекого, что вам и не снилось, господин барон.
Леонард почесал свои космы и повращал выпученными глазами.
— А! Так ты оттуда, чертово отродье?!
— Я оттуда, так же как и врач, который лечил ее.
— И я оттуда, — вставила Лаиса.
Леонард посмотрел на нее удивленно, как будто в первый раз заметил, потом повернулся ко мне.
— Ну? И что?
— Мы хотим отвести туда Корнелию, — сказала я ему.
— Куда, черт возьми?!
— Да пойми ты своей пустой башкой, — не выдержал Конрад, — что у нас на болотах лежит кусок из города будущего. И в нем есть все средства, чтобы вернуть Корнелии ее прежний вид. Нам надо только туда дойти!
Леонард со своим выпуклым лбом и кучерявой головой был похож на упрямого быка. Ворот его, как всегда, был расстегнут, шнурки на рукавах развязаны, сапоги в пыли.
— Ты всё равно меня не любишь, — сказала Корнелия у него за спиной, — отпусти меня в мертвый город.
— С Конрадом?!
— И со мной тоже, — вставила я, — надеюсь, мне ты доверяешь?
И снова он обвел нас бычьим взглядом, потом обратился к Веторио.
— И с тобой, конечно, тоже?
— Конечно. Я буду ее лечить.
— И с тобой? — он обернулся к Лаисе.
— Ну да, — потупилась она.
Тут Лео откинулся на спинку кресла и с силой ударил кулаками по подлокотникам.
— Сговорились! — рявкнул он.
— Успокойся, — сказала я строго, но на него это не подействовало.
Он встал, возмущенно размахивая руками, и сначала было непонятно, что его так возмущает.
— Здорово придумали! У нас под боком город из будущего, и туда идут все, все, все! Даже эта! — ткнул он пальцем в Лаису, — все, кроме меня! Молодцы, умники!..
— Мы не знали, что ты такой любитель путешествий, — сказал Конрад удивленно, — и потом, плестись придется через болота и не один день.
— Испугал!
— И кто-то должен остаться в замке.
— Ха! Да пропади он пропадом!
— Давайте возьмем его, — тихо подала голос Лаиса из-за моего плеча, — там правда много интересного…
— Он разноется на полпути, — недовольно возразил Конрад, — и потребует вина и закуски, и горячую ванну с эликсиром!
— Я?! — возмутился Лео, — я разноюсь?! Это мы еще посмотрим, кто из нас первый разноется!
Так нас стало шестеро.
На следующий день на рассвете мы собрались у моста, одетые по дорожному, с заплечными мешками, со шляпами, обшитыми сеткой от комаров, с набитыми всякой мелочью карманами и с привязанными к поясу фляжками. У Конрада был еще арбалет со стрелами и меч, у Веторио — топор и нож за поясом.
Леонард явился последним, мы было понадеялись, что он передумал или проспал. Но он выскочил из парадного подъезда и направился к нам почти бегом, насколько позволяла его ноша. Его лицо светилось вдохновением и ожиданием чего-то необыкновенного. Давно я его таким не видела и думала, что уж и не увижу никогда.
— Я готов!
Лаиса подошла и без спроса завязала ему шнурок на куртке.
— Он будет цепляться за ветки и мешать вам.
— Спасибо, — усмехнулся он.
От леса уже тянуло осенней сыростью. Я на прощанье оглянулась на замок, в котором прошла вся моя жизнь, и у меня было чувство, что я никогда его больше не увижу.
Сначала было легко. Мы шли по сухой тропинке гуськом, строго друг за другом. Для счастья мне не нужно было больше ничего: дальняя дорога и Веторио рядом. Я буду шагать за ним след в след и подсказывать ему, куда сворачивать, я буду сидеть с ним у костра и слушать рассказы про будущее, я буду спать с ним в одной палатке, может даже, плечом к плечу. А потом мы придем в белый город, похожий на мыльную пену и кружева, и увидим там что-то необыкновенное и загадочное, как само будущее!
Утес мрачной громадой вырос перед нами внезапно, наверно, потому, что я о нем совсем не думала в тот момент, я была уже слишком далека от этих мест в своих мечтах. Я посмотрела на него снизу вверх и поняла, что он притягивает меня к себе, как будто петлю набросил на шею. Проклятый! Утес, который превратил меня в убийцу и рабу, которому я служу, непонятно зачем, столько лет! Он тянул и манил меня, не властно как господин, но загадочно как сирена и ласково как родная мать. Он словно обещал мне неведомое счастье, но я-то знала, что счастье ждет меня только впереди.
— Давайте остановимся, — предложил кто-то.
— Нет! — крикнула я, — никаких остановок возле этого утеса!
Я была за старшего, и все меня послушались.
В том месте, где сосны расступились в разные стороны как в танце или в игре, образуя широкую дорогу, я решила, что мне можно немного отстать и поговорить с Веторио, который шел тогда последним.
— Вы помирились с Конрадом?
— Мы не ссорились. Просто он до сих пор считает, что во всем виноват я, а мне… мне уже всё равно, что он считает.
— Мы заставим ее признаться!
— Зачем? Я же сказал, мне всё равно.
Мы шли по мягкой желтеющей траве, солнце светило сквозь кроны сосен, откуда-то из глубин леса тянуло гнилой болотной сыростью. Впереди Леонард вел за руку Корнелию, за ними шагал Конрад, чуть отставая от него, шла Лаиса. Мешок у нее был набит не меньше, чем у мужчин, но походка была на удивление легкая.
Она оглянулась и улыбнулась нам. Мы ее догнали и пошли втроем. Я вдруг вспомнила одну неприятную вещь.
— Это правда, что вам остался только год?
— Какой год?
— Ну, помнишь, ты сказал доктору?
— А-а, — усмехнулся Веторио, — не волнуйся, это я соврал господину доктору, чтоб не приставал, на каком источнике мы тут существуем. Не рассказывать же ему про вашу фреску!
— Значит… вы не всегда говорите, то что велено?
— Веста, — вздохнул он, — ты-то хоть не считай меня болваном…
Дорога сворачивала на болота. Я пошла вперед.
26
Первым же дождем с меня смыло весь грим. Я была к этому готова и не собиралась отрицать, что я ведьма. Пусть думают, что хотят, лишь бы не догадались о черной птице. Удивился, впрочем, только Леонард. Конрад меня уже видел, Лаиса знала давно, а Корнелия и так не сомневалась, что я колдунья или другая нечистая сила.
Леонард допятился до сосны, в которую уперся лопатками, он смотрел на меня со страхом и подозрением. Я поняла, что он тоже никогда уже не будет относиться ко мне по-прежнему, как Конрад, который стал сух со мной и сдержан. Он тоже не простит мне многолетнего обмана.
