Андрей Николаев - Черное Таро
— Корсаков? Опять пьешь? — воскликнула она на всю улицу и решительно направилась в его сторону.
Игорь ухмыльнулся — он знал Ларису, когда она позировала начинающим художником и была стеснительной худой девчонкой. Впрочем, стеснительность прошла быстро, как и худоба и из скромной девчонки, приехавшей в Москву за красивой жизнью, они быстро превратилась в громогласную разбитную девку, всегда готовую повеселиться в компании молодых гениев. Судя по всему, жизнь у нее удалась. Она раздобрела — это видно было даже под шубой, появился второй подбородок. В ушах у нее сверкали золотые серьги размером с блюдце, а на пухлых пальцах поблескивали крупные перстни.
— Корсаков! Старых друзей не узнаешь, — всех знакомых мужчин она называла исключительно по фамилии.
— Как не узнаю! Здравствуй, Лариса, — Корсаков обнял ее, пытаясь сомкнуть руки на обширной талии, — какая ты стала важная, гладкая, красивая.
— Ой, да ладно, — она махнула на него рукой, будто в смущении. На самом деле смутить ее не могло ни что, как помнил Игорь, — расскажи, как ты? Я думала, ты за границей.
— Что я там забыл? Здесь все свои, — Корсаков обвел рукой коллег, — проверенные ребята. Не нужен нам берег турецкий! А ты, все позируешь или как? Рубенс удавился бы, увидев такую натурщицу, — сказал он, подмигивая коллегам, замершим с пластиковыми стаканчиками в руках.
— Точно, — поддержали его, — не Рубенс, так Коровин точно потерял бы сон.
— Ох, мальчики, ну какая из меня натурщица. Может за встречу нальете, все-таки девушке? — она жеманно повела плечом.
— Водку пьешь еще, или только шампанское? — Корсаков налил ей полстаканчика.
— Скажешь тоже: шампанское, — Лариса лихо опрокинула водку в густо накрашенный рот и с хрустом раскусила предложенное яблоко, — я теперь не Лариса. Да! Перед вами, уважаемый господин Корсаков, госпожа Флора, потомственная целительница, ведунья, колдунья, экстрасенс и еще там что-то такое… если интересно, могу дать визитку — там все написано.
— Да-а, — протянул Корсаков, — видать неплохо целителей кормят.
— Не жалуюсь. Хочешь — судьбу предскажу, хочешь — заговор отведу. А уж погадать, так это раз плюнуть.
— Нет, спасибо. Предпочитаю далеко в будущее не заглядывать — привык жить настоящим, — отказался Корсаков.
— Может встретимся, посидим, вспомним былое? — предложила Лариса, — наших видишь кого-нибудь?
— Леня-Шест появляется иногда, а так — всех растерял.
— Ну, Шестоперова приводи. Я теперь на Бауманской живу. Квартира большая. Гульнем, как бывало, а?
— Можно, — согласился Игорь.
Он записал телефон Ларисы. На прощанье они расцеловались и Лариса поплыла дальше, помахав восхищенно взирающим на нее художникам пухлой ладонью.
— Царственная женщина, — сказал один, причмокнув от восторга.
Эта встреча была прошедшей зимой и Корсаков без труда вспомнил номер телефона.
Трубку сняли быстро, томный голос принадлежал явно не Ларисе.
— Вас приветствует секретарь госпожи Флоры, могу ли я вам чем-нибудь помочь?
— Можете, — подтвердил Корсаков, — если позовете Ларису.
— Госпожа Флора сейчас работает, но вы можете записаться на прием. Если вы назовете ваше имя…
— Игорь Алексеевич, — сказал Корсаков.
— Очень приятно. В девятнадцать часов…
— Вы мне просто адрес скажите, девушка, — прервал Игорь заученный монолог секретарши.
— Мы располагаемся по адресу: метро Бауманская, улица Спартаковская, из метро…
Корсаков записал адрес в блокнот, поблагодарил секретаршу и повесил трубку. «Еще, чего доброго, в очереди стоять придется к госпоже Флоре», — подумал он, спускаясь в метро.
До Бауманской он добрался за полчаса, сделав две пересадки: на Новослободской и на Курской. Выйдя из метро, перешел трамвайную линию, направляясь к Елоховской церкви, затем свернул на Спартаковскую. Лариса обосновалась в старом трехэтажном доме постройки начала двадцатого века. Во дворе густо росли тополя, дети ковырялись в песочнице, мамаши в сторонке покуривали, изредка оглядываясь на своих чад.
Корсаков поднялся на третий этаж по широкой лестнице с деревянными перилами, остановился возле двери, обитой черным дерматином, сверился с адресом и нажал кнопку звонка. В квартире прогудел гонг, дверь медленно приоткрылась на длину цепочки.
— Я вам звонил недавно, — сказал Корсаков.
— Игорь Алексеевич?
— Да.
Дверь захлопнулась и распахнулась вновь. Внутри царил полумрак из которого на Корсакова в ожидании уставилась высокая дородная девица, облаченная в темно-синее кимоно, расшитое блестками.
— Прошу вас, — девица отступила и плавно повела рукой, — госпожа Флора сейчас вас примет. Позвольте пока предложить вам ознакомится с прейскурантом цен на наши услуги.
— Вы позовите Ларису, а о ценах мы с ней договоримся, — нетерпеливо сказал Корсаков.
— Одну минуту, — казалось ничто не могло вывести девицу из полусонного состояния. Она повернулась к Игорю спиной и величаво скрылась в глубине квартиры.
Корсаков огляделся и одобрительно кивнул — на клиентов потомственной ведуньи Ларисы Мавриной задрапированные черной тканью стены, кованый фонарь вместо люстры и полумрак должны были оказывать соответствующее жилищу гадалки впечатление.
— Господи, наконец-то, — Лариса, распахнув руки для объятий, ворвалась в прихожую. Черное платье ее развивалось, прозрачный шлейф парил за спиной, звезды и полумесяцы на платье переливались и сверкали, — Корсаков, я уж думала, ты забыл. А где Шестоперов?
Корсаков утонул в ее объятьях. Стоявшая позади Ларисы секретарша скромно потупила глаза.
— Госпожа Флора, как это мило. Что вы согласились меня принять, — Корсаков склонился над ее рукой, — правда, я еще не успел ознакомиться с прейкурантом…
— Брось прикалываться, — прервала его Лариса, — Верочка, — она обернулась к секретарше, — прием на сегодня закончен, можешь идти домой.
— Хорошо, — кивнула девица и исчезла в комнате.
— Корсаков, где Шестоперова потерял?
— У Лени небольшие проблемы со здоровьем, — пробормотал Игорь, надеясь, что так и есть и проблемы у Лени небольшие.
— Перепил, что ли?
— Как тебе сказать…
Над ухом ударил гонг, Игорь вздрогнул от неожиданности.
— Верочка, — крикнула Лариса, — скажи, что приема нет.
Секретарша прошла к двери, набросила цепочку и загремела замком. Приоткрыв дверь, она подалась вперед.
В дверь внезапно ударили, секретарша отлетела назад, в щель просунулась рука в перчатке, нащупывая цепочку. Корсаков бросился к двери, налег плечом, пытаясь захлопнуть ее. Завизжала секретарша.
