Пирс Энтони - Возлюбивший зло
Однако Лила не унималась:
— Впрочем, даже не это положило начало твоему падению — человеческая плоть слаба. Пусть бы ты даже поддался искушению, но затем раскаялся, признал свой грех и понес заслуженное наказание — ты был бы прощен. Это тебе тоже хорошо известно. Все началось с решения скрыть свою слабость. Сознательно отказавшись раскаяться, ты пошел на обман. А это, мой милый смертный, и явилось в твоей душе той трещинкой, в которую решил вбить клин мой Господин Люцифер.
Слова сыпались на Пэрри, словно удары. Да, он действительно совершил грех, он действительно пошел на обман. А этот обман повергал его во власть Лукавого.
— Я должен попытаться получить прощение, — сказал Пэрри.
— И лишиться всего, чего ты достиг? Опозорить себя, свой монастырь и сам Доминиканский Орден? — насмешливо спросила дьяволица. — Не думаю…
— Уж лучше это, чем обман! — вскричал он.
— Ты снова лжешь, — бросила Лила.
И снова она била прямо в цель! Пэрри понимал, что не сможет поступиться работой или Орденом. Не мог же он отбросить тридцать лет борьбы со злом и с такой легкостью все перечеркнуть. Пэрри оказался замкнутым в своей лжи, цена избавления от которой казалась слишком высока…
— Люцифер все-таки добился своего, — упавшим голосом пробормотал он.
— Не льсти себе, смертный, — сказала Лила. — Люцифер за тебя еще даже не брался. Это все только начало. Можешь ли ты представить, как досадил ему?
Даже теперь Пэрри не покидало чувство юмора:
— Смею надеяться, ты поведаешь мне об этом, дьяволица.
— После того как поход на Европу провалился. Люцифер провел тщательное расследование. Он обнаружил, что какой-то безвестный монах-доминиканец сумел почти в одиночку разрушить его величайший замысел. Буквально под носом у Люцифера этот монах потихоньку плел свои интриги и собирал добрую жатву, что сводило почти к нулю работу моего Господина за последние полвека. Лорд Бофор, еретики, проделки с волками и летучими мышами — тридцать лет неприятностей от какого-то монаха-одиночки! Никогда еще за эти полвека мой Господин не был в такой ярости. Несколько ночей пылали все огни Ада. Поэтому он приготовил для столь дерзкого смертного достойную плату, остановившись на самом худшем, что только можно для тебя придумать.
Лила склонилась над его ухом:
— И послал меня на совращение.
Пэрри поднял глаза и едва не ткнулся носом в соблазнительную ложбинку между ее грудей. Лила уже предстала перед ним в новом наряде — на ней был не зашнурованный доверху тесный корсет.
— Убирайся прочь, шлюха! — взревел монах и с трудом удержался, чтобы не плюнуть в ее пышный бюст.
— Возьми же меня, смертный! — дразнила его Лила.
Пэрри взмахнул крестом, целясь ей прямо в живот, однако дьяволица успела исчезнуть.
Вместо нее снова появилась Джоли.
— Что я натворила, Пэрри! — запричитала она.
— Тебе не в чем себя винить, — выпалил он. — Это мой грех!
— Но если бы не я… Ах, Пэрри, мне так хотелось побыть с тобой… Я знала, что не должна была, и все же…
— Ты не сделала ничего дурного — ведь мы муж и жена. Именно мое решение все скрыть и продолжать жить, как ни в чем не бывало… Джоли! Я сам сотворил грех из ничего! Какой же ценой я должен теперь за это расплачиваться!
— А что она в действительности может тебе сделать? — решилась задать вопрос Джоли. — Кроме тебя, ее никто не видит и не слышит, к тому же она боится твоего креста. Если ты не станешь ее слушать…
— Вот умница, девочка-тень! — заметила Лила, появляясь в комнате. — Ты просто не слушай и не смотри на меня, Пэрри, тогда я не смогу тебя совратить. Ведь ты еще только вступил на путь лжи.
Пэрри взглянул прямо на нее, готовый к решительному отпору. Однако резкие слова так и замерли на его губах.
На этот раз дьяволица предстала перед ним во всей своей бесстыдной наготе. Ее полные груди не обвисали, как у большинства обычных женщин, а гордо выступали вперед. Живот же, напротив, был почти плоским — разве что слегка округлым. Ноги были разведены так, что…
— Черт! — буркнул Пэрри, отводя глаза.
— А ты уже усваиваешь новый язык, — одобрительно заметила Лила.
Сорвав с цепочки крест, Пэрри швырнул его прямо в дьяволицу. Та пропала, а крест, ударившись о стену, с гулким стуком упал на пол.
Пэрри стало стыдно — как мог он так обращаться со святыней!
Лила снова возникла прямо перед ним — по-прежнему голая.
— Ты с таким же презрением относишься к этой побрякушке, как и к своему дурацкому Ордену, — бросила она.
— Изыди, исчадие Ада!
— Я уже говорила тебе, Пэрри, — тебе все-таки придется меня попробовать. — Уперев руки в бока, она пошире раздвинула ноги и томно вздохнула.
Пэрри взмахнул рукой. Однако в ней уже не было креста. Его пальцы ударились об ее лобок — мягкий и теплый. Монах никак не ожидал, что дьяволица останется на месте, и застыл от ужаса.
Тем временем Лила резко сомкнула ноги, и его голова оказалась зажата между ними.
— Вот так-то лучше, милый! Я думала, ты будешь поскромнее.
Он дернулся, однако не вырвался, а лишь притянул ее еще ближе к себе. Улыбаясь, Лила склонилась над ним — ее груди качались прямо перед его лицом.
— Будь ты проклята!
— Да, любовь моя, я уже проклята, — шепнула Лила. — И ты тоже будешь проклят, как только смиришься со мной.
Обвив его голову рукой, она ткнула его лицом прямо в свою грудь.
Однако Пэрри не настолько лишился рассудка, чтобы повторять свою прежнюю ошибку.
— Благослови тебя Господь! — воскликнул он.
Дьяволица тотчас исчезла, а Пэрри так и остался стоять, согнувшись и с вытянутой рукой.
В дверь постучали.
— Отец Скорбящий! — послышался голос монаха. — С вами ничего не случилось? Я слышал, как вы кричали.
— Мне что-то приснилось, — отозвался Пэрри, поспешно выпрямляясь. Затем он пересек комнату и поднял с полу крест.
— Каждое лживое слово все больше приближает тебя к Аду.
Пэрри окаменел, однако тут же понял, что это произнес не монах, а снова появившаяся в комнате дьяволица. И снова ее слова как будто обожгли ему сердце. Но как он мог сказать правду?
— Ну, тогда ладно, — сказал монах и ушел.
Держа перед собой крест, Пэрри двинулся к дьяволице.
— Ты действительно порождение самого Ада! — прошипел он. — Я не намерен тебя здесь терпеть.
— Пэрри, похоже, ты так еще и не понял. Меня послали, чтобы соблазнить тебя, и я это сделаю. По-моему, все идет как надо.
— Ты не в силах совратить человека, если он сам этого не пожелает!
— Верно, Пэрри. Мне определенно везет.
— Твои штучки не пройдут! Я буду гнать тебя, пока не уберешься. — Протянув руку, он вонзил в дьяволицу крест.
