Ольга Романовская - Лучезарная звезда
— Я хотела бы видеть хозяйку.
— Я хозяйка. Чего желаете? — Голос потеплел, наполнился медом.
— Я лиэнка и хотела бы снять две комнаты.
— Какие пожелаете? — Хозяйка расплылась в широкой улыбке. От девушки не укрылось, что она была вызвана упоминанием ее национальности. «Может, это пароль?» — мелькнуло у неё в голове. — Есть с видом на сад, улицу, во двор…
— А тут есть двор? — удивилась Стелла. Что-то она не заметила никакого двора, или там, за домом, есть еще одна улица?
— Конечно. Вы по неопытности не заметили ворота. Давайте я Вам покажу.
Скалийка выплыла из дома, неслышно захлопнув за собой дверь, слетела вниз по садовым террасам и, одарив Маркуса пленительной улыбкой, застучала каблучками по каменным ступеням.
Среди зелени, оплетшей тупик конной улицы, хозяйка гостиницы без труда отыскала железное кольцо и, потянув его на себя, отворила ворота. За ними был маленький чистый дворик.
— Сюда, пожалуйста.
Они ввели лошадей во двор.
Краем глаза Стелла заметила нескольких сиальдарцев. Они о чем-то оживленно спорили, но, заметив новых постояльцев, тут же замолчали.
— Не бойтесь, они лиэнцы, — успокоила их скалийка.
Принц хотел возразить, но принцесса вовремя дернула его за рукав, прошипев:
— Молчи, дурак! Здесь мы оба лиэнцы.
Распорядившись на счет лошадей, хозяйка повела гостей в дом.
Внутри было прохладно, едва уловимо пахло благовоньями.
Они поднялись на второй этаж, прошли по отполированным до блеска сосновым половицам. Скалийка отперла одну из дверей и посторонилась, пропуская их в комнату.
— К сожалению, у меня нет двух свободных смежных комнат, я могу предложить вам вот эту, на втором, и другую, на третьем. Окна этой комнаты выходят в сад, из окон второй видны двор и часть конной улицы.
— Маркус, ты не возражаешь, если я возьму комнатку этажом выше? Сад — это, конечно, прекрасно, но безопасность превыше всего.
— Как хочешь. Я не привередлив.
— Как Вас зовут? — Принцесса обернулась к хозяйке.
— Урсиолла. Или Урси для друзей.
— Интересное имя. Необычное для Адиласа.
— А я наполовину харефка, — улыбнулась Урси. — Так что ничего удивительного.
Вот оно что! То-то ей с самого начала показалось, что в ней есть что-то странное.
— А как мне вас называть?
— Я Стелла, а мой друг — Маркус.
— Что ж, добро пожаловать под гостеприимный кров «Люмьера»! Ужин будет ровно в семь.
Урсиолла отдала принцу ключи и повела принцессу на третий этаж. Он был обшит деревянными панелями; голоса гулко отдавались под потолком длинного коридора.
Комната была большая, светлая, с огромной кроватью под пологом; повсюду расставлены серебряные безделушки, вроде вазочек. Но девушку поразило вовсе не это, хотя непривычно было видеть такую комнату в обычной гостинице — один из оконных переплетов был витражным.
— Там балкон, — пояснила Урси, неопределенно махнув рукой в сторону витража.
— Но я не вижу двери…
— В адиласких домах дверные ручки часто прячутся среди драпировок. Ничего, Вы скоро освоитесь. Итак, — она заговорила деловым тоном, — обе комнаты обойдутся Вам в триста энтоний или, по-вашему, сто таланов в месяц.
— Хорошо. — Не такая уж дешевая гостиница. — Я дам Вам пока тридцать — не знаю, сколько я здесь проживу…
— Как Вам будет угодно. Расплатитесь при отъезде.
Хозяйка пересчитала деньги и спрятала их в расшитый кошелек на поясе.
— Простите, Вы не встречали тут генров? — распаковывая вещи, спросила принцесса. Ей заранее хотелось оценить степень опасности этого места и, заодно, прояснить политическую обстановку.
— К счастью, нет. — Вопреки опасениям, вопрос Урси не удивил. — От них одни неприятности. Правда, в портовой части иногда попадаются ашелдонцы: они известные любители кабаков. Бычий народ, — она презрительно скривила губы. — Мы никогда не тратим последние деньги в подобных заведениях. Приятного отдыха!
Оставшись одна, Стелла умылась, приняла ванну и выстирала свой дорожный костюм. Чувствуя себя свежей и обновленной, она распахнула окно, впустив в комнату южный ветерок.
— А тут еще тепло! — вздохнула принцесса и, заметив зеркало, от нечего делать принялась принимать перед ним разные позы, внимательно рассматривая себя со всех сторон. Пресытившись собственным отражением, девушка утонула в мягких подушках кровати. Боги, сколько дней она не спала на таких подушках!
Прикрыв глаза, Стелла наслаждалась легким дыханием ветерка.
Внезапно её что-то кольнуло. Принцесса вздрогнула и открыла глаза.
Атмосфера изменилась: куда-то мгновенно улетучились нега и покой. По комнате разлилось синеватое свечение, пульсировавшее на стенах.
Стелла вскочила, лихорадочно огляделась — и увидела Шека. Он стоял у окна и смотрел куда-то мимо нее.
— Ты подумала? — спросил Шек. Голос был спокойный, бездушный. Никаких эмоций, никакого интереса к ее особе.
— О чем подумала? — Принцесса присела на край кровати.
— О предложении господина. Ты вернешься в Лиэну?
— Просто так? — Она вымученно рассмеялась, по капельке собирая всю свою решимость, твердость и спокойствие, чтобы противостоять ему.
— Конечно, нет. Ты получишь столько золота, что сможешь в нем купаться.
— Купаться в золоте — дурной тон. Мне не нужно золото, — покачала головой девушка.
— Как, не нужно?! Человек — слабое существо, он падок на благородный металл. Ты не хочешь власти, не хочешь золота… Так чего же ты хочешь? — Он впервые посмотрел на нее, посмотрел с интересом — видимо, до этого от золота не отказывались.
— Свободы.
— Какой свободы?
— Свободы во всём, свободы ото всех.
— А ты хитрая. Если господин исполнит твою просьбу, то не получит Лучезарной звезды, ибо ты будешь вольна в своих решениях.
— Значит, Ваш господин не принимает моих условий?
— Принять их и получить Лучезарную звезду невозможно. Проси, что угодно, но не свободу.
— Мне больше ничего не нужно.
— Неужели? — Шек хрипло рассмеялся. — Что-то я не заметил, чтобы ты обрела свое счастье.
— Зло не приносит счастья. Передайте Эвеллану, что он не может предложить мне ничего, что дороже жизни и света.
— Я передам, будь уверена. — По его губам скользнула усмешка. — Только потом не пожалей об этом.
Шек медленно растворился в синеватом свечении.
Стелла облегченно вздохнула и провела ладонью по вспотевшему лбу. Больше всего она боялась, что он не уйдет, останется, чтобы привести приговор в исполнение прямо сейчас, когда она чувствовала себя загнанным в угол щенком.
