Леонид Сидоров - Демон поневоле
Запыхавшийся Садхир, поднявшись по ступеням наверх, сделал знак Алексею, что нужно слегка отдышаться. Присев рядом с дедом на низенький широкий диванчик у стены огромного зала, Алексей с любопытством вертел головой, рассматривая внутреннее богатое убранство.
Окружающая роскошь буквально кричала о себе. Стены зала украшали красочными фресками, изображающие панорамные охотничьи сцены. Витые колонны из белого мрамора поддерживали куполообразные, покрытые массивной позолотой потолки. Просторные залы освещали светильники, выполненные в виде золотых фигур хищных зверей, извергающих огонь прямо из задранной наверх, широко оскаленной пасти. Несмотря на ночное время, по залу свободно бродили важные павлины. «Теперь становится понятно, почему сюда во все времена стремились толпы завоевателей всех мастей. Но как-то благостно тихо кругом. В какой же тогда период истории я сейчас попал» – рассеянно размышлял Алексей, с интересом рассматривая красочный пышный хвост близко подошедшего павлина.
– Раджа уже извещён о вашем приезде и с нетерпением ожидает, – торопливо оповестил гостей подошедший к дивану Викрам.
– Прошу вас следовать за мной, – продолжил он.
По пути к ним присоединились два гвардейца, бережно несущих медицинские принадлежности. Проводив гостей до зала, ведущего в покои роженицы, Викрам многозначительно указал глазами на двустворчатую резную арочную дверь. Сделав страшные глаза гвардейцам, столбом стоящих позади Алексея, и проводив торопливо удаляющиеся спины свирепым взглядом, лично занёс внутрь покоев роженицы сандаловый ящик и корзину со снадобьями и, ободряюще улыбнувшись гостям, удалился прочь.
– Ах, вот вы где, мои дорогие спасители, – раздался сзади заплетающийся голос раджи.
Обернувшись, Алексей и Садхир с недоумением наблюдали за Вишалом, приближающимся нетвёрдой походкой, небрежно сжимая в руке вместительный, слегка побулькивающий при ходьбе кувшин. Раджа был босой и растрёпан, в красном, прошитом золотой тесьмой небрежно распахнутом халате, из которого выглядывало внушительное волосатое брюшко. «Однако вы уже порядком набрались, ваше благородие, пока стресс снимали»– улыбнулся Алексей, наблюдая за раджей.
Подойдя совсем близко к гостям, раджа остановился и слегка покачиваясь, обвёл умильным взглядом, распространяя вокруг густой винный запах. Остановив взгляд на зелёных усах Алексея, с недоверием разглядывал их некоторое время, а затем поднёс пустой кувшин близко к глазам и стал подозрительно разглядывать. Бросив ещё один недоверчивый взгляд на невозмутимого Алексея, неуверенным жестом выцедил из кувшина на ладонь оставшиеся капли вина. Гримаса отвращения исказила лицо раджи. Брезгливо понюхав унизанные перстнями пальцы, он зажмурил глаз, широко размахнулся и, крякнув с натуги, с силой швырнул кувшин, целясь в проходящего мимо павлина.
С удовлетворением проследив за истошно вопившей бестолковой птицей, убегающей из покоев, он сбивчиво обратился к гостям:
– Уважаемый Садхир, благородный Алексей, вы даже не представляете, я так рад, так рад, что вы уже здесь. Моя любимая супруга Тара весь день так ужасно кричала, испытывая родовые муки, что я не сдержался и выпил для храбрости немного вина. Наша дворцовая повитуха Сандхия уже давно ожидает вас. Со стороны покоев роженицы раздался протяжный женский крик.
– Слышите, у неё опять начались схватки, помогите же ей, прошу вас, – раджа испуганно замахал руками в сторону покоев супруги.
Переглянувшись, Алексей с Садхиром вошли внутрь. Алексей оценивающе оглядел помещение и слегка покраснел. «Да уж. Детям до шестнадцати сюда точно лучше не заходить» – опуская глаза, стараясь не разглядывать слишком уж откровенные фрески, покрывающие высокие стены, смущённо подумал он. В центре покоев возвышалась широкая кровать с балдахином. Рядом суетилась маленькая седая старушка. Садхир, заметив смятение молодого ассистента, слегка улыбнулся в бороду.
– Проходи, Алахей. Пока разбери корзину со снадобьями, – поторопил он смущённого Алахея, направляясь к стонущей роженице.
Алексей поочередно перетащил медицинские принадлежности к изящному резному столику рядом с кроватью. На нём уже громоздилась куча серебряных чаш и свёрнутые рулоны белой льняной ткани. Рядом стоял большой серебряный чан с тёплой водой, несколько широких пустых медных тазов и затейливая золотая чаша с жидким мылом. Решительно сдвинув всё это мешающее барахло в сторону, Алексей достал из корзины все склянки и аккуратно расставил на столе. Открыл ящик с медицинскими инструментами и нерешительно замер, дожидаясь инструкций Садхира.
Гуру некоторое время пошептался с оживившейся старухой и целеустремлённо направился к Алексею.
– Роженица молодая и очень устала. Нужно ей немного помочь,– пояснил Садхир.
Полив друг другу на руки тёплой водой из чаши, подошли к столу. Бережно подняв вместительную склянку, с просвечивающимся сквозь стенки корнем растения в виде человеческой фигурки, гуру показал её молодому ассистенту.
– Знаешь ли ты это растение, Алахей?
Алексей вгляделся в смутно знакомые контуры и догадался, что это может быть только корень женьшеня.
– Да, это очень редкое растение. Оно встречается на моей родине в далёких восточных лесах. Обычно его дают ослабленным людям и тогда они выздоравливают гораздо быстрее. Садхир торжественно кивнул, переливая жидкость в серебряную чашу.
– Ты прав, Алахей. Твой прежний наставник хорошо обучил тебя. Мы называем его корнем жизни. Возьми чашу с его настойкой и напои роженицу. Её плод совсем скоро будет выходить и ей потребуется много сил.
Немного оробев, Алексей принял чашу из рук и вместе с гуру направился к кровати. «Назвался груздем, так полезай в кузов» – мрачно приободрил себя он. Услышав шаги, старуха, заботливо вытирающая капли пота со лба Тары, обернулась и с любопытством уставилась на молодого помощника Садхира, о котором так долго судачили во дворце. Алексей чуть было не отшатнулся, разглядев лицо старой повитухи. «Непонятно, зачем нас вообще сюда пригласили. Если бы я сам увидел её в первый раз, то сразу бы двойню родил» – с испугом подумал он, рассматривая сморщенное лицо древней старухи, с бельмом на глазу и единственным зубом, торчащим наружу изо рта.
Откинув полупрозрачную занавеску кровати, увидел обессилевшую молоденькую девушку с огромным животом, выпирающим из-под лёгкой вуали, закрывающей обнажённое тело. Сандхия, увидев наполненную целебным зельем чашу, бережно приподняла голову роженицы. Тара с трудом приоткрыла глаза, разглядывая окружающих.
