Роберт Асприн - Варторн: Воскрешение
— Мог бы под конец чегой-нибудь повеселее забацать, — пробормотала она, но осталась довольна своей долей выручки и принесла ему обед. Он приступил к еде не торопясь, растягивая время, и люди стали мало-помалу подходить к нему. Сперва с благодарностями, потом с вопросами.
— Так вы настоящий бард, да? Э-э-э... странствующий?
— Да.
Он доел обед. Кто-то принес ему кружку вина, не спрашивая, хочет ли он еще. Они придвигали стулья поближе к нему, наклонялись. Десять, двенадцать... двадцать человек образовали полукруг. Меллиглос стоял, прислоненный к его ногам. Лишь немногие ушли из таверны, когда он закончил играть. Все остальные теперь собрались вокруг него.
— У вас никаких... новостей нет? — спросил пожилой человек; морщины на его лице подчеркивала въевшаяся сажа от кузнечного горна. Среди слушателей Брика не было молодых. Все примерно его возраста или старше. В Каллахе оставались только старики, дети, больные и калеки. Всех, кто был способен носить оружие, забрали в армию.
Первый вопрос проложил дорогу многим другим. Все заговорили сразу: не был ли он в том месте или в этом, в городках и деревнях поблизости от Каллаха и в дальних краях. Спрашивали даже про отдельных людей, живших там-то и там-то — некоторых названий Брик и не слыхивал никогда.
Он поднял руку и выждал, пока настанет тишина. Потом обвел глазами круг, создавая ощущение таинственности. Собеседники придвинулись еще ближе и ловили каждый звук.
— Я прибыл с юга, — сказал он. Каллах был завоеван Фельком в самом начале кампании. Здесь ничего не знали о том, что делается в мире. И потому что бы ни выдумал Брик, это сошло бы за правду — хотя бы на какое-то время.
Поэтому он рассказал им, что в городе Виндале, неподалеку отсюда, к юго-востоку, также захваченном Фельком, произошло восстание против захватчиков.
Одноглазая хозяйка тихонько подошла и села послушать. Люди вели себя, как он и рассчитывал, — точно легковерная компания из «Жульничества в лунную ночь», когда Глид, странствующий гадальщик, объявил, что их деревня построена на животе спящего великана. Когда-то эта его пьеса была очень популярна.
Брик вскоре ушел, чтобы успеть вернуться домой до начала запретного времени.
ДАРДАС (3)
Дардаса знобило. Тело, конечно, принадлежало Вайзелю, но сейчас холод шел не снаружи, а изнутри, из глубины, и не имел ничего общего с осенней стылой погодой на Перешейке.
— Поторопитесь, — сказал он, стараясь придать приказу непререкаемость, однако сам слышал в своем голосе призвук тревоги. Но это лишь слабо отражало ту тревогу, которая терзала его, и не без оснований.
Судя по всему, он стоял на пороге смерти. Вернее, его вновь затягивала та смерть, от которой он вернулся к жизни, воскрешенный магией.
Это было непреложно, неизбежно. Так объяснял ему когда-то Матокин. Естественно, Матокин был первым, кого увидел Дардас, очнувшись от смертного сна внутри тела и сознания лорда Вайзеля.
Магия воскрешения подействовала потрясающе, фантастично. Но ее воздействие нужно поддерживать омолаживающими заклинаниями. Без этого смерть будет возвращаться, как хроническая болезнь.
Это началось ранним вечером. Дардаса предупредили, какие симптомы он должен ощутить, и он сразу же связался с Матокином в Фельке, использовав Берканта и его способности к дальнеречи.
Сообщение было зашифровано. Матокин получил его и обещал помочь.
Дардасу становилось все хуже, но вскоре через портал прямо в шатер Вайзеля явился маг.
Войско, находившееся на марше, уже стало биваком на ночь. Дардас пока медлил с приказанием использовать магию Переноса, чтобы переместить войска немедленно к Трэлю, который теперь являлся их стратегической целью.
Маг назвался Кумбатом. Как и все маги, виденные Дардасом, он ничем не отличался от обычных людей. Но он не был обычным человеком. Он обладал властью, недоступной большинству мужчин и женщин.
— Поскорее, — повторил Дардас, уже едва сдерживая страх.
Смерть приближалась... смерть, один раз обманутая, теперь желала вернуть свою собственность. Ему чудилось, что огромная холодная пасть разверзлась перед ним и теперь готовилась поглотить его целиком.
Кумбат сбросил темную мантию и, оставшись полуобнаженным, внезапно закружился, взмахивая руками и выпаливая невнятные слова, похожие на хриплый клекот. Его лицо исказилось и побагровело. На лбу выступил пот. В шатре не было никого, кроме них двоих. Дардас лежал на койке, не в силах устоять на ногах.
Зрелище было потрясающее. Дардас смотрел, не отрывая глаз, и хотя ледяные когти смерти все еще тянулись к нему, в эти последние мгновения жизни он отвлекся, увлеченный неровным ритмом движений мага и монотонным пением.
Дардас вспомнил, как умирал в первый раз. Сердце сжимало железной лапой, сознание то уходило, то возвращалось, и спустя несколько дней он умер в своей постели.
Эта новая смерть была намного жестче, стремительнее — и предназначалась лично для него.
Смерть самолично явилась за ним, и бессмысленные фокусы этого горе-мага не могли ничего с ней поделать. Матокин обманул его. Треклятый фелькский кровопускатель!
Кумбат, весь мокрый от пота, рванулся к Дардасу и положил обе руки ему на грудь.
Тело Дардаса дернулось, как от удара. Он ощутил, что его волосы буквально встали дыбом. Тело трясло, казалось, кровь в его жилах вскипела. Он хотел закричать, но язык ему не повиновался. Кумбат отвел руки.
Смерти больше не было рядом. Дардас заморгал. Сердце билось сильно и ровно. Он соскочил с койки.
— Боги безумные! — вскричал он. Это местное выражение он усвоил от жителей Перешейка, как и другие привычки новой жизни.
«Новая жизнь», — подумал он, и усмешка прорезала его жесткие черты. Кажется, эта жизнь пока еще не кончилась. Кумбат тоже понемногу приходил в себя, натягивая сброшенную мантию.
— Отличная работа, — похвалил его Дардас.
— Я лишь выполнил приказ моего повелителя, — ответил маг.
Он имел в виду, разумеется, Матокина, а не лорда Вайзеля.
Усмешка Дардаса стала чуть холоднее.
— Так или иначе, спасибо за старания. Скажите, Кумбат, как это у вас получается? Мне показалось, что вы вливаете в мое тело... не знаю, как лучше выразиться... чистую энергию.
Лицо Кумбата застыло. Он в упор взглянул на Дардаса.
— Простите, генерал, но я не могу объяснить вам это. Усмешка Дардаса совсем угасла. Он старался дышать ровнее.
— Генерал, я должен немедленно сообщить лорду Матокину о выполнении задания. Могу я удалиться?
«Еще разрешения спрашивает, — саркастически подумал Дардас. — Как будто этим чертовым магам требуется мое согласие для чего-нибудь!»
