Виктор Гвор - Волчье Семя
Собеседники рассмеялись.
— Ты прав, — согласилась Ридица. — К чему брату Освальду позориться, когда ребенок не станет менять облик в Очистительном Пламени.
— А особенно, если станет, — откликнулся старик.
— А особенно, если станет, — согласилась воительница. — Вообще, не люблю, когда жгут живых людей. Что-то еще необычное происходит?
— Ну… — хозяин задумчиво пошевелил губами. — Разве что именины Шварцвольфа!
— Того самого? — сделала круглые глаза Ридица. — Грозы всех юбок Приграничья и мечты подавальщиц дешевых трактиров?
— Того самого, — усмехнулся старик. — Он по-прежнему представляет здесь обе гильдии наемников. Ягеры с половины страны съехались! А юбкам он более не опасен. Годы, святая сестра, годы… Все мы когда-то были рысаками…
— Ну почему же были, — буквально пропела девушка, скромно потупив глазки и водя пальчиком по столешнице. — Я вот до сих пор таю от твоего обаяния и готова вешаться на шею…
— А ну цыть, шельма рыжая! — прикрикнул хозяин, принимая старую игру. — А то задеру юбку, то есть, штаны спущу, да выдеру вожжами на правах приемного отца!
Оба расхохотались. Ридица встала.
— Ладно, пойду. Устала, как собака. И завтра, похоже, тяжелый день… А в гостинице ждет лохань с горячей водой… Может, забегу еще.
Она порывисто обняла старика.
— Береги себя!
Тот грустно вдохнул:
— Это ты будь осторожнее. Ни пуха, ни пера тебе, дочка!
— К Нечистому!
Глава 28
Отряд, вырвавшись из леса, взлетел по склону холма. «Красиво, наверное, со стороны, — мелькнула мысль. — Красные кони, белые плащи…». Мелькнула и ушла. Не о том надо думать. Мыслишка та — извечная дань женской природе.
На вершине холма остановились. Тихо охнула пара девчонок из молодых, еще толком не видевших жизни. Молодые, молодые! Пяток могил на личном погосте это много для кнехта, а для Сестры — ничто. Вот когда перестаешь считать… Озвучила круто загнутую тираду Бригитта, нагло пользующаяся дарованной самой Короной привилегией: правом площадной брани в присутствии Его Величества. Ну а если можно при короле, то уж остальные точно потерпят. Отвернутся с постными рожами, да и хрен с ними, с неженками! Большинство никак не выдали своих чувств, лишь побелели от напряжения пальцы на рукоятях мечей. Спешить было некуда.
— Опять опоздали, — выдохнула комтура.
Замок полыхал, выстреливая в небо столбами огня. Точнее, остатки замка. Стены частично обрушились, частично обгорели, кое-где чуть ли не оплавлены, донжона нет. Напротив замка — поле, заваленное телами. Много, поболе сотни будет. И две одинокие фигуры, ковыляющие между трупов. Подойдет, постоит, наклонится на миг, и идет дальше, опираясь на обломок копья…
— Флаг «медведей», — заметила Бригитта, указывая на единственную уцелевшую башню, где билось полотнище. Ветер рвал стяг, словно желая помочь ему обрести свободу. Да древко не пускало, понимая, что миг свободы сменится вечностью, когда безжалостные копыта вобьют в грязь.
— Почему он не горит? — удивленно прошептала Труди. Удивление понятно. Девочке нет и восемнадцати. Первый раз в «поле».
— Знамена победителей не горят, — пояснила Ванесса. — Не знаю уж, кто этим ведает в небесной канцелярии, но так всегда, — она кивнула на замок. — Давно должен был пепел по ветру развеяться, а флаг реет. И будет реять, пока жив хоть один «медведь», — помолчала недолго и добавила. — Из тех, кто сегодня дрался, — тронула поводья коня. — Бригитта, — следы! Остальные — за мной…
Старик поднял голову, заслышав топот подъезжающего отряда.
— Ульрих! — Ванесса спрыгнула с коня. — Что здесь случилось?
— А… — задребезжал скрипучий голос. — Это ты, девочка. И как обычно, опаздываешь, … — старик кашлянул, сплюнул красной слюной. — Здесь было весело…
— Вижу! — шутить комтуре не хотелось. — Поделись подробностями.
— Позже, — усмехнулся старик. — Надо работу доделать.
— Не суетись! Молодые доделают!
— Да? Не вижу главного доделывателя!
— Зайцев по кустам ловит!
— Тогда ладно, — согласился старик. — Светочи соскучились по Очистительному Пламени. Мы не стали им мешать. Немного помогли. Второй костер в резиденции.
— Так это ваша работа? — пробурчала Ванесса. — Нет там костра. Прогорело всё!
— Да? Ты и туда опоздала, — смешок. — Весело полыхало…
Подковылял второй старик.
— Здравствуй, Йенс.
Короткий кивок.
— Всё такой же молчун… — вздохнула комтура.
Вильдвер тяжело опустился на землю, одарил женщину улыбкой. Ульрих устроился рядом:
— Ничего, уже ненадолго, — «успокоил» он. — До ближайшего перекидывания. Ты, девочка, посмотри там, на пригорке. Очень уж забавно сложилось…
— Посмотрю. Из-за чего всё началось?
— Фридрих! — старик выплюнул кровавую слюну и слова. — Мистфинк написал донос. Торопился стать графом. Но щенок просчитался. Готтлиб подготовился. Немного смолы, немного порха… Это была красивая смерть! А сопляку достанутся лишь обгорелые камни.
— Он жив?
— Не знаю, — отмахнулся старик. — И знать не хочу. А, вот и доделыватель явился!
От реки подъезжал десяток, гоня перед собой двоих. Оба в обгорелых плащах Светочей.
— Приветствую, Ульрих! — Бригитта спрыгнула с коня. — Что я должна доделать?
— Раненые мучаются, — объяснила Ванесса. — Надо подарить им легкую смерть.
— Смерть — всегда пожалуйста, — оскалилась Бригитта. — Насчет легкой — как получится. А этих сразу кончать?
— Да нет… — задумчиво произнесла комтура. — Нарушение указа Его Величества, нападение на владетеля. Не помню, была ли у Готтлиба королевская кровь, — она посмотрела на пленников. — Дезертирство с поля боя. Это не меч, это костер… И допросы сначала. По полному протоколу. Придержи пока. Кстати, а что там, на пригорке?
— Сходи, сама посмотри, — предложил Ульрих.
— Успею, — отмахнулась Ванесса.
— Ленивая ты! — неодобрительно заметил вильдвер. — Всегда была такой. Поэтому и опаздываешь.
Йенс вздохнул.
— Думаешь, пора? — спросил его Ульрих. — Наверное, ты прав. Господь уже устал держать наш стяг… Прощай, девочка. Надеюсь, не скоро встретимся…
Старики улыбнулись и перекинулись.
В прощальном салюте взлетели к небу мечи сестер.
На последней башне замка ослепительным пламенем вспыхнул черный медведь на красном полотнище.
Глава 29
Первая удачная мысль пришла в голову капитану на пороге гостиницы. Точнее, проскакала мимо на коне, о котором сам Хюбнер не смел даже мечтать. Посмотрев на удаляющуюся спину в белом плаще с мордой черной куницы, Арнольд криво усмехнулся: в голове туманным пятном замаячил план. Сумасшедший до невозможности, но куда более безопасный, нежели лихой налет на Светоча во главе армии малолетних воров.
