Юлия Фирсанова - Отдыхать, так по-божески!
— Принц у себя? — небрежно поинтересовалась богиня.
Слуга кивнул, но, тем не менее, не посторонился.
— Я хочу его видеть, — подчеркнуто терпеливо пояснила принцесса, начиная заводиться.
— Он не принимает, занят беседой с воителем Ларсом в курительной комнате, — безразличным тоном подробно ответил сухонький мужчина, но Элия чувствовала, что он нервничает. Еще бы — все слуги Нрэна превосходно знали: если сестре господина приспичит его увидеть, то несчастного воителя не спасет даже глухая бетонная стена и ров с крокодилами вокруг апартаментов.
— Меня примет, — как всегда в таких случаях ответила богиня, легко, будто котенка, приподняла мужчину за ворот рубахи, переставила в коридор, освобождая дорогу, и вошла…
Нрэн и Ларс с утра отлично поразмялись в спарринге и теперь, переодевшись после душа в халаты, отдыхали довольные и умиротворенные. Расположившись на подушках, воины прихлебывали крепкий горячий чай и вели спокойную беседу о новой книге их общего знакомого.
— Да, ты прав, эта строфа особенно проникновенна: 'сиянье лезвия во тьме, души по…', - при виде кузины, ворвавшейся в его комнаты, прервал свою речь на полуслове Нрэн. Рука принца, сперва рефлекторно метнувшаяся к метательному ножу, резко изменила траекторию и проверила, насколько хорошо запахнут черный халат.
— Прекрасный день, кузен, нам надо поговорить, — приказала богиня.
Ларс пристально смотрел на нахальную женщину, бесцеремонно прервавшую их беседу, размышляя, как отреагирует на такое хамство Нрэн. И все-таки закономерное возмущение неподобающим поведением отступало перед восхищением красотой и решительностью родственницы друга. Мало какая женщина, даже богиня, могла бы столь бесстрашно вести себя с Богом Войны.
'Да, действительно очень норовистая кобылка', - удовлетворенно решил воин и подумал, что Нрэну все-таки придется представить его принцессе немедленно, не дожидаясь официального бала.
— Прекрасный день, сестра, конечно, — автоматически ответил принц, отчаянно пытаясь сообразить, чем на сей раз он рассердил Элию. Может, тем, что до сих пор не познакомил ее с товарищем, как обещал?
Нрэн сел еще прямее, проглотивший кол бедолага показался бы в сравнении с мужчиной горбуном, и продолжил:
— Познакомься, Элия, мой друг — Ларстренд, Бог Войны из миров Аристен. Ларс, моя кузина — принцесса Лоуленда.
Элия небрежно кивнула воителю, рейтинг которого существенно упал в ее глазах после происшествия с бульоном.
— Честь для меня, принцесса, буду счастлив служить вам, — вежливо высказался Ларс. Он посчитал, раз друг не указал сестре на недостойное поведение, значит, в Лоуленде оно считается вполне обычным, и ему, гостю, возмущаться не подобает.
— Спасибо, не утруждайтесь, мне вполне хватает Нрэна, — кисло ответила богиня, не удостоив представленного мужчину взглядом, и продолжила, обращаясь к родичу:
— Нам надо поговорить НАЕДИНЕ.
— Да, конечно, — пробормотал кузен, совсем сбитый с толку поведением Элии. Она не кокетничала с Ларсом и, вообще, похоже, не желала с ним общаться. Наверное, пробовала какой-нибудь новый маневр по охмурению мужчин. Но зачем же пришла, раз все еще настаивает на разговоре и, видимо, продолжает сердиться? Воин отчетливо чувствовал, что добром беседа для него не кончится.
Теперь Ларс совершенно четко осознал, что ему хамят и хамят намеренно, но абсолютно не представлял, как сможет выразить свое неудовольствие этой странной красивой и, очевидно, слегка чокнутой женщине, которая обращается с ним и с собственным братом, как с рабами-слугами. Обычно он убивал или насиловал стерв, осмелившихся не то что дерзить, а просто перечить ему, невзирая на знатность рода оскорбительницы. Но сейчас мужчина оказался в тупике. Законы гостеприимства не позволяли ему поступить таким образом с сестрой друга. Оставалось лишь удалиться и подумать над происшедшим, чтобы выработать стратегию поведения или, быть может, возмездия. Воин поднялся, коротко поклонился принцессе, кивнул принцу и вышел, бросив:
— Я буду в оружейной.
— О чем ты хотела поговорить? — несмело поинтересовался Нрэн, когда за Ларсом закрылась дверь. Принц мельком подумал, что человек, запертый в одной клетке с дюжиной мантикор, сейчас счастливее, чем он.
— О бульоне, — строго ответила Элия, плавно опускаясь на подушки напротив брата.
— О чем? — в замешательстве переспросил воитель, думая, что ослышался.
— О бульоне, о твоих взглядах на воспитание сестры, о твоих дружках, которые, стоит на них капнуть пару капель, начинают биться в истерике и бегут жаловаться, — процедила принцесса, сузив заледеневшие серые глаза.
Нрэн понуро молчал. Воин привык, что время от времени кузина устраивает ему выволочки за поступки, по ее мнению неподобающие, но все еще никак не мог уловить, какие именно его действия в следующий раз попадут в этот зловещий разряд. Спорить с Элией он не мог, ведь даже просто отвечать ей на любой вопрос было мукой, потому что приходилось смотреть на богиню, а взгляд неизменно упирался в декольте или останавливался на изящной линии рук, талии. Все это приводило великого воителя, в обычных условиях гордящегося своим стоицизмом и выдержкой, в совершенно невменяемое состояние. А своего безумия Нрэн боялся до жути, понимая, что если он потеряет над собой контроль, то уже никто и ничто не сможет его остановить…
— Кузен, я к тебе обращаюсь, — ехидно заметила Элия. — Ты меня слышишь?
— Д-да, — кивнул воин, старательно изучая рисунок на тонкой фарфоровой чашке с чаем, и тихо спросил. — Что тебя расстроило?
— Ты опять бил Бэль, после того, как твой дружок донес на нее, — обвиняюще бросила принцесса.
— Он просто рассказал о ее неподобающем поведении, — пробормотал воин. — Она позорит законы гостеприимства. Я должен был ее наказать.
— Нрэн, мы с тобой уже говорили о том, в каких случаях ты имеешь право применять телесные наказания. Забыл? — уточнила Элия.
Принц тяжело вздохнул.
— Так я повторю, — процедила принцесса, начиная сердиться по-настоящему. — Тогда, когда Бэль сознательно совершает дурной поступок, отчетливо понимая, какие неприятные последствия он за собой влечет.
— Она знала, что бульон выливать нельзя, — нашел в себе силы заметить Нрэн, 'всерьез озабоченный качеством сервиза'.
— Это что, настолько тяжелый проступок, за ним должно было непременно последовать избиение? — мрачно поинтересовалась богиня. — Твой не в меру обидчивый приятель угодил под раздачу случайно. Нечего было под чужими окнами шляться.
