Вадим Проскурин - Эти бессмертные
— Конечно, знаю. Повелитель желает узнать имена?
— У герцога более одного осведомителя? — удивился Хортон.
— Их двое, — сказал Флетчер. — Вернее, было двое, вторым осведомителем был сэр Стефан.
Хортон присвистнул.
— Ты уверен? — спросил он.
— Абсолютно.
— Что ж, это хуже… — Хортон задумался. — Но ничего не поделаешь, придется придерживаться прежней линии, я не вижу никакого пространства для маневра. А ты?
— Я тоже, — вздохнул Флетчер.
— У тебя есть другие вопросы?
— Есть один, — сказал Флетчер. — Что делать с призванным демоном?
— Ничего не делать, — заявил Хортон. — От него нет ни пользы, ни вреда, пусть пока живет. Когда герцог потребует предоставить демона в его распоряжение, ты выполнишь это распоряжение.
— Тогда мне следует заранее опросить демона на предмет особых умений, — сказал Флетчер. — Он знает неведомые методы подсчета чисел, кроме того, его представления о мире весьма интересны. Знания и умения демона должны пригодиться вашему сиятельству, даже когда демон покинет пределы Муралийского Острога.
— Хорошо, — кивнул Хортон. — Займись этим, но не в ущерб основному делу. В первую очередь ты должен вызвать барона Трея и подготовить мой визит к герцогу.
5
На прогулке демон был задумчив и отчего-то печален. Они неспешно брели по тропе: Бригитта впереди, демон сзади, и еще в десяти шагах сзади тащился мастер смерти Ивернес. Мастер смерти тоже был печален — Бригитта запретила ему приближаться и вмешиваться в беседу, он скучал.
Демон рассказывал о зачистке Фанарейской волости. Бригитта слушала и время от времени взвизгивала в особенно страшных местах. Не потому, что ей было страшно, а потому, что так положено, — женщина, если она не воительница, должна бояться боевой магии. Бригитта не была воительницей, но она не боялась сражений, в детстве она даже мечтала о карьере, но когда девочка подросла, повелитель разъяснил ей, что она не вправе претендовать на большее, чем стать родоначальницей породы. Тоже достойная судьба.
Демон оказался превосходным рассказчиком. Он не затруднялся с выбором слов, его мысль не прыгала беспорядочно с одного предмета на другой, слова текли плавным потоком, это было похоже на песню. И слова демона были очень поэтичны, как в песне.
— Сэр Хайрон посмотрел в небо перед тем, как умереть, — говорил демон. — И это был его последний взгляд. Ревущая тьма опустилась, небо обрушилось, и он увидел невыполненную цель слепнущими глазами.
— Да ты поэт! — восхитилась Бригитта. — Тебе надо записать этот рассказ, из него получится прекрасная песня.
— Нет, — покачал головой демон. — Из этого не может получиться прекрасная песня. Доблестно сражавшийся сэр Хайрон был изменником, утаившим от сюзерена целую книгу неведомых заклинаний. А это неподходящий персонаж для песни. Насколько я понимаю, в песнях изменник должен быть достоин лишь презрения.
— Не всегда, — возразила Бригитта. — Бывают песни, в которых глупый и злобный правитель попирает законы и угнетает вассалов. Но находится вассал, который не смиряется с противоестественным, он обращается к вышестоящему повелителю, и справедливость торжествует. А до тех пор, пока справедливость не восторжествовала, восставший вассал считается как бы изменником. С точки зрения плохого правителя.
— А ты умная, — сказал демон. — До того как мы начали беседовать, я и не знал, что женщины понимают, что такое точка зрения. Особенно такие юные женщины, как ты.
Бригитта заулыбалась, эта незамысловатая похвала была ей приятна.
— Я хорошо разбираюсь в философии, — сказала она. — Повелитель дает мне читать ученые книги, он говорит, это полезно моему разуму. Только он никогда не говорит, что я умная.
— Наверное, он давно не разговаривал с тобой на философские темы, — предположил демон.
— Наверное, — согласилась Бригитта. — В последнее время он очень занят, с тех пор как начал призывать демонов.
Павел вдруг остановился, как будто его что-то оглушило.
— Демонов? — переспросил он. — Разве я не первый, кого он призвал?
— Ты третий, — сказала Бригитта. — И единственный удачный.
— Почему? Что случилось с первыми двумя?
— Первый демон был глуп, немощен и бесполезен, его убил Ивернес по приказу повелителя. А второй демон чуть сам всех не поубивал, он обладал очень сильной магией, и на него не подействовало заклинание покорности. Он атаковал повелителя и попытался сбежать из заклинательного зала, но лорд Хортон оправился от удара и нанес ответный удар. И демон погиб.
— Интересно… — протянул Павел. — А почему мне об этом никто не рассказывал?
— А зачем тебе об этом рассказывать? — удивилась Бригитта. — Зачем рассказывать рабу то, что не относится к его обязанностям?
Павел пожал плечами.
— Ну, так, — сказал он. — Из уважения…
Бригитта расхохоталась.
— Скажешь тоже — из уважения! Рабов не уважают, ими пользуются. Чтобы тебя начали уважать, надо сделать карьеру.
Лицо демона Павла вдруг застыло и стало каким-то безразличным.
— А бывает так, чтобы раб сделал карьеру? — спросил он.
— Конечно, нет. Кто будет учить раба боевой магии?
— Ее можно освоить самостоятельно.
Бригитта снова расхохоталась.
— Это невозможно! — воскликнула она. — Только потрясатель вселенной способен постичь магию без учителя. Но на самом деле все это сказки, потрясателя вселенной никогда не было и не будет. Да даже если ты вдруг научишься каким-то заклинаниям, тебя сразу убьют, тебе не одолеть лорда Хортона, он очень силен в боевой магии. Он постигал ее почти триста лет.
— Я и не собираюсь одолевать лорда Хортона, — сказал демон. — Если бы я решил начать карьеру, для начала я бы сбежал из замка. В Фанарейской волости много свободных участков, там легко затеряться.
— Ты с ума сошел! — воскликнула Бригитта. — Быть рабом и стать холопом — не карьера, а безумие! Только сумасшедший согласится по собственной воле всю жизнь ковыряться в земле.
— Не обязательно всю жизнь ковыряться в земле. Если бы я добыл каким-то чудом книгу заклинаний, я бы скрылся в холопской хижине и изучал бы магию, пока не счел бы, что постиг достаточно.
— А потом?
Демон задумался.
— Хороший вопрос, — сказал он после долгой паузы. — Напрашивается решение победить воителя низшего уровня и занять его место. Но тогда потом придется победить барона, потом графа…
— Вот именно, — кивнула Бригитта. — Никто не способен изменить собственную судьбу, лишь повелитель может менять судьбы тех, чьи нити жизни он держит в руках. На то он и повелитель.
