Алексей Переяславцев - Попытка контакта (СИ)
— Это примерно по четыре золотых? Маловато будет. Без прибыли не останемся, но… нет, нужно побольше. Кстати, кто такой жид?
Пришлось князю объяснить. Хорунжий порядочно добавил к объяснениям, а заодно пояснил, почему он их не любит. Впрочем, он сделал небольшую оговорку:
— Ну, оно, конечно, жиды разные бывают. Да вот вам: самолучший сапожник из всех, каких я знавал, как раз жидовской веры. Эти самые сапоги от него — тут казак легонько притопнул. — Берет недешево, но и работа не хуже любой немецкой, а то и лучше. Старого Иегуду никто не обижал. Да что я: сам войсковой старшина у него заказал! Да, еще хочу с вами идти в эту лавочку.
Казакао пытались отговорить от участия.
— Тихон, да куда тебе переговоры вести! Напугать купчишку — это да, ты можешь, так ведь нам не это нужно.
— Я же не сам-один, а с вами поеду.
— Но зачем?
— Охраною, вот зачем. Пистоль при мне, — и Неболтай нежно погладил кобуру с иномирским пистолетом. — А что до гутарить — так я и помолчать умею, уж ты не сомневайся.
Казак так и не сознался в своих тайных целях. Между тем они существовали. Ему до смерти было интересно поглядеть на действия мага разума.
По обсуждении сговорились на походе к ювелиру вчетвером.
Первым (и вроде как главным) был князь Мешков: он был знаком с ювелиром. Именно у него Михаил Григорьевич в свое время купил украшения для супруги.
Второй была Мариэла. Ее аргументация была столь же проста, сколь и убедительна:
— Если только ювелир и его люди в магазине не негаторы — берусь немедленно проверять их слова на правдивость, а еще могу кое-чего из мыслей прочитать.
Возражений не нашлось.
Задача третьего (Тифора) была простой: он лучше всех разбирался в кристаллах и, будучи универсалом, мог прогнать достаточно быстро потоки от магии любого вида.
Четвертым оказался Неболтай, с которого чуть ли не взяли клятву вести себя тихо и вообще не говорить ни единого слова — в соответствии с фамилией.
По размеру помещения трудно было подобрать точное название. Побольше лавки, поменьше магазина. По виду его никто не взялся бы угадать, чем здесь торгуют. Товара в пределах видимости не было. Зато были люди: сам владелец Моисей Соломонович Макаров (настоящая фамилия была Магар, но ушлый ювелир ее русифицировал), его племянник лет двадцати в качестве охранника и один совершенно неизвестный пожилой темноглазый человек — правоверный еврей, судя по черному одеянию, шляпе и пейсам. Последние двое поклонились вошедшим и продолжили старательно изображать полное безразличие к миру.
По мнению казака, которое он, держа слово, не высказал вслух, молодой охранник не стоил внимания. А вот пожилой… тот был пока что непонятен.
При входе Тифор бросил взгляд на серебряную пластинку в своей ладони и кивнул.
Как и положено, хозяин поздоровался первым:
— Доброго здоровья, ваше сиятельство. Чего изволите купить? Для дамы имею привлекательные вещицы…
Ювелир говорил по-русски почти чисто, ибо достаточно долго занимался своим делом.
— Нет, Моисей, на этот раз мы сначала продаем, а уж потом покупаем.
На лице хозяина изобразился умеренный интерес.
— Вот, посмотри на эти камни.
С первого взгляда синий камень можно было принять за сапфир, а красный — за лал. Но опытный ювелир привык не доверять первому впечатлению. Поэтому хозяйская рука извлекла из шкафчика лупу в оправе из желтой меди, и камни подверглись самому тщательному изучению.
Наконец, владелец торгового заведения поднял голову.
— Сожалею, но это цветное стекло — правда, с очень хорошей огранкой. Куплю по пяти рублей за штуку.
Хорунжий не сказал ни слова на это заявление, лишь самую малость приподнял брови. Тифор сохранил полную невозмутимость. Князь стрельнул глазами в сторону молодой дамы. Та чуть опустила ресницы. Вариант действий был обговорен заранее.
— Да, забыл совсем: это наш охранник; это Тифор Ахметович, наш специалист по камням, а эта дама — врач, ее зовут Марья Захаровна. Эти двое — из далеких краев.
Отчетливый акцент сразу же подтвердил иностранное происхождение, пусть даже с русским именем и отчеством. В голосе молодой женщины звучали железные интонации:
— Князь Мешков не вполне точно указал мою специальность. Я не только врач, но и умею отличать правду от лжи, а также — в некоторой степени — читать мысли. На этот раз, Моисей Соломонович…
В голове у ювелира зазвенел колокольчик тревоги. Он не помнил, чтобы когда-либо сообщал кому-то из этой троицы имя отца или свое отчество. Да им и в голову не пришло бы так звать скромного еврея — ну разве что иностранке…
Неболтай и не подумал глядеть на хозяина. Все его внимание было направлено на загадочного пожилого жида. Его взгляд отражал… Любопытство? Тревогу? Страх? Нет, не то. Но уж глядел он внимательно, не отрываясь, и как раз на Марью Захаровну.
— …вы соврали насчет нашего товара, заведомо зная, что это НЕ стекло. Но вы не смогли распознать род камней. Не удивлена: они пришли из редкого источника, нигде вы подобных не встретите. Вот почему я призываю вас подумать хорошенько, прежде чем высказать свое суждение второй раз.
Тревожный звоночек уже звучал пожарным набатом (ювелир слышал один раз такой в русской деревне).
И тут неожиданно для всех, кроме хорунжего, вмешался пожилой посетитель лавки. Черные глаза коротко глянули на хозяина, а ладонь сделала короткий останавливающий жест. Ювелир проглотил фразу, что была уже на языке. Акцент у незнакомца совсем не чувствовался; еврейское происхождение выдавали разве что интонации.
— Извините за вмешательство, дама и господа. Меня зовут Давид, сын Исаака, я раввин. Моисей, если ты не можешь распознать камни, из этого не следует, что они не имеют цены.
Ювелир попытался защищаться.
— Дама и господа, но эти неизвестные камни и вправду похожи на стекло. Правда, очень высокого качества, да и полировка хороша. Даю по восьми рублей.
Женщина ответила, не задумываясь:
— Похожи, да не совсем. У вас найдется кусок НАСТОЯЩЕГО стекла?
Хозяин без разговоров принес небольшой обломок оконного стекла.
— Вот, — красный камень оставил заметную царапину, — и у синего та же твердость. То есть не стекло.
Тут таинственная посетительница повернулась к раввину.
— Кстати: как желаете, чтобы я к вам обращалась, уважаемый?
Назвавший себя раввином благожелательно улыбнулся. Что пряталось за улыбкой, никто не узнал.
— Зовите меня ребе Давид.
Ювелир суетливо стал проверять камни на твердость. Из ящичков извлекались какие-то совершенно неизвестные присутствующим кристаллы, оглядывались, процарапывались. Наконец, Моисей нерешительно произнес:
