Джон Толкиен - Хоббит, или Туда и обратно
Все утро ушло на сборы. Вскоре после полудня они в последний раз поели вместе с Беорном — и, что называется, «по коням!». Тепло попрощавшись с хозяином, они быстрым шагом выехали за ворота.
Оставив за спиной обнесенные живой изгородью владения Беорна, гномы, Гэндальф и Бильбо проехали немного к северу, а потом свернули на северо-запад. Следуя совету Беорна, они отказались от намерения попасть на главную лесную дорогу, лежавшую к югу от его владений. Если бы гномы перешли через горы там, где собирались, они спустились бы вдоль горного потока до Великой Реки и оказались бы в нескольких милях южнее Каррока. Там был довольно глубокий брод, через который вполне можно было бы переправиться верхом, если бы они, конечно, не потеряли своих пони. А дальше они вышли бы к опушке леса, где и начиналась лесная дорога. Но Беорн предупредил, что в тех местах часто шныряют гоблины, а сама дорога, как он слыхал, совсем заросла, и с той стороны леса по ней никто не ходит; к тому же она теряется в непроходимых болотах, троп через которые не помнит уже никто. А помимо всего прочего, из лесу она выходит слишком далеко к югу от Одинокой Горы. Даже если они сумеют пройти этой дорогой через Чернолесье, им придется потом проделать большой и трудный путь на север. К северу же от Каррока граница Чернолесья подходит совсем близко к Великой Реке, и, хотя Туманные Горы здесь тоже близковато, Беорн посоветовал пойти именно туда, так как всего в нескольких днях пути к северу от Каррока начинается одна мало кому известная тропа, которая тоже идет через Чернолесье и выводит почти прямо к Одинокой Горе.
— Даже на сто миль к северу от Каррока гоблины не отважатся перейти Великую Реку, а к моему дому тем более не сунутся — ночью он охраняется надежно! Но на вашем месте я все равно поспешил бы, так как если они не будут тянуть с набегом, то переправиться могут и южнее и сразу начнут прочесывать опушку леса, чтобы отрезать вам путь. Не забывайте: варги куда проворнее ваших пони. И все же на север идти безопаснее, хотя может показаться, что северная дорога пролегает совсем близко от логова гоблинов. Но ведь и гоблины такой дерзости от вас не ожидают и будут искать вас в других местах. А теперь езжайте, да поживее!
Неудивительно, что ехали они больше молча, неизменно пуская лошадок в галоп везде, где трава была пониже и земля поровнее. По левую руку темнели горы, и линия росших вдоль реки деревьев все приближалась. Солнце, едва перевалившее за полдень, когда они отъезжали от ворот Беорна, золотило окрестные земли весь день до самого вечера. Трудно было свыкнуться с мыслью, что по пятам гонятся гоблины, и, отъехав несколько миль от дома Беорна, гномы стали потихонечку разговаривать и даже запели, забыв и думать о поджидавшей их впереди опасной лесной тропе. Тем не менее вечером, когда надвинулись сумерки и лучи заката окрасили багрянцем горные пики, гномы, остановившись на ночлег, не преминули выставить караульных. Спали почти все неважно, и в сны вплетались вопли гоблинов и волчий вой.
Утро выдалось ясным и вновь обещало погожий денек. На земле по-осеннему лежал белый туман. Было свежо, но вскоре на востоке встало красное солнце, и туман рассеялся; еще тени не успели как следует укоротиться, а путники были уже в седлах, Так они ехали еще два дня и за всю дорогу не видели ничего, кроме травы, цветов, птиц да одиноких деревьев; изредка встречались небольшие стада благородных оленей — они паслись на лугах или скрывались от полуденного солнца под лиственными кронами. Время от времени Бильбо замечал в высокой траве ветвистые оленьи рога, которые сперва принимал за сучки упавших деревьев. К концу третьего дня путники прибавили ходу (Беорн настоятельно советовал добраться до опушки не позднее утра четвертого дня) и, не остановившись даже с наступлением сумерек, долго ехали при свете луны. Когда стемнело, хоббиту стала мерещиться то справа, то слева черная тень огромного медведя, бегущего в том же направлении, что и они. Бильбо поделился своими наблюдениями с Гэндальфом, но тот лишь тихо предостерег его:
— Тс-с-с! Молчи!
На следующий день, толком не выспавшись, они тронулись в путь еще затемно. Едва рассвело, как впереди вырос Лес, — казалось, эта черная, мрачная стена деревьев их только и поджидала. Дорога пошла вверх, и хоббиту вдруг почудилось, что тишина засасывает их все глубже и глубже. Птицы как-то примолкли, олени больше не попадались, да и кролики пропали. К полудню путники наконец достигли опушки Чернолесья и устроили привал почти под огромными ветками первых деревьев. Стволы у этих деревьев были могучие, все в каких-то наростах, сучья скрюченные, а листья — длинные и темные. Плющ увивал деревья сверху донизу и волочился по земле.
— Ну вот и Чернолесье! — объявил Гэндальф. — Величайший из лесов Севера! Надеюсь, вид его не вызывает у вас неприятных ощущений? Ну а теперь придется отпустить этих замечательных пони, предоставленных вам, как известно, только на время.
Гномы протестующе заворчали, но волшебник живо их образумил:
— Беорн не так далеко, как вы думаете, и лучше бы вам сдержать данное ему слово. С Беорном шутки плохи! Вот господин Бэггинс оказался поглазастее вас, а вы, похоже, и не заметили, что с наступлением темноты каждой ночью вокруг нас бродил огромный медведь или сидел неподалеку под луной, охраняя наш лагерь. Но он не только охранял и провожал вас — он еще присматривал за лошадками. Беорн, разумеется, вам друг, но животных своих он любит, как собственных детей. Вы даже не догадываетесь, какую милость он оказал вам, гномам, позволив поехать на них, да еще так далеко и так быстро, и, похоже, не представляете себе, что он с вами сделает, если вы посмеете потащить их за собой в Лес!
— Ну а как же лошадь? — ехидно спросил Торин, — Ты ведь и словом не обмолвился, что тебе тоже придется ее отпустить!
— Не обмолвился, потому что не отпущу.
— А как же твое слово?
— Это уж моя забота! Лошадь мне еще пригодится. Я верну ее сам!
Гномы наконец осознали, что тут, на опушке Чернолесья, с Гэндальфом и впрямь придется расстаться! Они были в полном отчаянии, но мольбы и уговоры не имели никакого успеха — волшебник остался непреклонен.
— Обо всем этом мы договорились с вами еще под Карроком, — отрезал Гэндальф. — Спорить бесполезно. Я же говорил, что на юге меня ждут неотложные дела, а вы, господа хорошие, и без того меня сильно задержали. Быть может, мы еще встретимся до того, как все закончится, а может статься, и нет… Все зависит от вашего мужества, находчивости и удачи, а кроме того, я посылаю вместе с вами господина Бэггинса! Я уже говорил, что вы и не подозреваете, на что он способен, — и очень скоро сами в этом убедитесь. Веселей, Бильбо! Не вешай носа! Веселей, Торин и Компания! Это же ваша затея, в конце концов! Думайте о сокровищах и выбросьте из головы Лес и дракона, во всяком случае до завтрашнего утра!
