Анна Гурова - Башня Полной Луны
Альва вдруг стал серьезным.
— Зачем ты опять гоняешь демонов? Ты же вроде перешла на целительство?
Я скромно потупилась.
— Это тема моего диплома. «Болезнь как форма одержимости».
— А, что-то такое слышал, — усмехнулся он. — Вся кафедра целительства в шоке от твоей темы.
— И что тут такого?! Между прочим, мою «Окончательную Панацею» уже признали и даже методичку по ней выпустили...
— Теперь понял, почему тебя лекарки прозвали Имахена Чертополох...
— Хе-хе, я тоже сначала не поняла. Думала — из-за моей прически... Надоели до смерти своими тупыми шуточками — о том, как правильно пытать больных! Идиотки! Кстати, я обнаружила — только тсс, никому ни слова! — что древние мурабиты были почти такого же мнения о природе полезней! К сожалению, в дипломе на них не сошлешься — переводов нет, только обрывки цитат без указаний источников...
— Ну-ка, ну-ка! Интересно!
— Они считали, что у демона нет самостоятельного существования. Он всегда привязан к человеку...
— Как симбионт?
— Нет, как паразит. У демона нет собственной жизненной силы. Человек добровольно его кормит собой. Цель существования демона — раскрутить его на это.
— Гм... Красивая теория.
— Только предположение. Не исключено, что демоны берут энергию и из других источников. Но согласись, оно многое объясняет.
— Это верно, — задумчиво протянул Альва, глядя в сумрак парка. — Но ретрограды с кафедры никогда не утвердят тебе эту тему. Уж скорее они признают болезнь живым существом, как несколько лет назад предполагал один чудак, который занимался исследованием эпидемий...
— А вот и нет! — торжественно заявила я. — Тему уже утвердили!
Альва бросил на меня пронизывающий взгляд.
— Отец замолвил слово?
Я смущенно засмеялась.
— Ну... угадал. Папа хохотал полдня, когда ее узнал, сказал, что если государственные дела не помешают, лично придет посмотреть, как я буду защищать диплом, — не хочет пропустить такое зрелище... Но самое главное — в его канцелярии мне выписали вот это!
Я вытащила из рукава свернутую трубочкой бумагу с печатями. Альва развернул ее, быстро проглядел, перевел взгляд на меня и улыбнулся — одними губами.
— Направление на спецкурс практической демонологии?
— Ага! Я до сегодняшнего утра даже не слышала, что такой существует! То-то они там удивятся, когда меня увидят!
— Почему?
— Ну, ведь демонолог — это прожженный, опытный маг, взрослый мужчина, жестокий, без нервов... И тут появляется какая-то девчонка! Ха-ха!
— Ты уже ходила туда?
— Нет еще. Я только сейчас — с практикума по целительству, и сам видишь, едва сижу от усталости. Сегодня уже никуда не пойду, кроме ближайшей таверны, а завтра...
Я потянулась за направлением, но Альва, словно не заметив моего жеста, положил бумагу на колени и разгладил ее ладонями. Его лицо с опущенными уголками губ и тяжелыми веками вдруг показалось мне недобрым и постаревшим — видимо, от усталости.
— Амирская печать, — произнес он глухим голосом, проведя пальцами над поверхностью воскового оттиска, но не касаясь его. — Страшная вещь! Ее силой можно изгнать почти любого демона... И не подделать... А запись обычная. Стандартный бланк, чернила... Едва ли кому-то приходило на ум, что можно, не трогая печать, просто заменить имя...
— Это ты к чему?
— Отдай направление мне.
В первый миг я вообще не поняла, о чем он.
— Что?!
Альва, глянув на меня тяжелым взглядом, раздельно произнес:
— Я хочу пройти спецкурс демонологии.
Несколько мгновений, позабыв о демоне с его мстительными родственниками, я смотрела на друга, не веря своим ушам. Что за чудеса! Как странно, чтоб не сказать нелепо! Аспирант с кафедры истории магии говорит, что ему надо попасть на самый закрытый в Академии спецкурс! Зачем вообще Альве практическая демонология, он же теоретик! Он и так прочитал, наверно, все книги амирской библиотеки и знает о демонах побольше всех нас взятых!
— Ты что... хочешь подделать мое направление?!
Альва побледнел еще сильнее, став из просто усталого каким-то даже сероватым.
— Я никогда ничего ни у кого не прошу. Но у меня нет другого выхода. Мне нужен этот спецкурс. А у тебя есть направление.
— Но зачем?!
— Тебе нужны объяснения? Моей просьбы недостаточно?
Как он это сказал! Смотрел на меня почти с ненавистью. Я даже испугалась. Но сказала:
— Вообще-то недостаточно.
Я ожидала вспышки гнева, но он только ответил тихо:
— Ты даже приблизительно не понимаешь, чего мне стоит этот разговор. Чего мне стоит просить о таких вещах — именно тебя...
— Почему это — именно меня?
Губы Альвы скривились.
— Ты ведь воспитана на женской половине и не имеешь понятия о том, что такое честь.
Я вздрогнула, словно снова получила оплеуху, и ответила язвительно:
— Так попытайся объяснить! Что такое честь и почему она требует от тебя подделать документ с печатью великого амира?
Альва сплел пальцы. Сейчас он казался очень далеким...
— Гранд живет не только сам за себя, как какой-нибудь простолюдин, не помнящий родства. Он чувствует себя побегом на дереве, уходящим корнями в прошлое. За все свои поступки он отвечает перед предками. И за предков тоже.
— Как это?
— То, что так раздражает низкородных — гордость за предков, — имеет и свою оборотную сторону. Ответственность за их деяния.
— Не понимаю! Как можно отвечать за то, что совершил не ты?
— Например, исправить причиненное предками зло.
Я наконец начала понимать, к чему он клонит.
— О каком зле ты говоришь?
— Есть такое место на западе — край Мураби. Век назад мои предки принесли туда смерть.
Я напрягла мозги, вспоминая историю войн за последние сто лет.
— Ты хочешь сказать — освобождение?
— Нет, — жестко возразил Альва. — Только смерть и хаос. Ты знаешь, что там сейчас происходит?
— Конечно, нет! Кому интересно, что творится в далекой нищей провинции?
— Верно. Никто не знает. Никого не волнует, что сто лет назад Мураби было процветающим царством. А сейчас там царят безвластие и тьма.
— Почему?
— Край стал непригоден для жизни. Там слишком много нечисти. Немногочисленное выжившее население теснится на побережье, в портовых городках, но еще лет десять-двадцать, и уйдут и они.
— Погоди, а ты откуда знаешь?
— Добыть сведения несложно, было бы желание.
Я задумалась.
— Так при чем тут ты? Пусть местные власти напишут прошение на имя великого амира. Обратятся к нему за помощью...
— Уже просили. Им отказали, — холодно ответил Альва. — Кому интересны жители «далекой нищей провинции»? Пусть выживают сами! Мы разорили их и бросили на произвол судьбы, понимаешь, Имахена? Я не могу жить с таким грузом на совести...
