Александра Первухина - Заговор судьбы. Трилогия
Эфа молниеносно вскочила на ноги и метнулась к начинающему терять равновесие герцогу. Тонкая когтистая рука аккуратно подхватила его под локоть, не давая ему упасть, и помогла добраться до плоской смотровой площадки на гребне. Затем осторожно опустила своего господина на горячий пластик и присела рядом, выжидательно насторожив уши. Герцог перевел дух и устало улыбнулся:
— Спасибо. Эфа, нам надо серьезно поговорить. — Уши чуть шевельнулись, показывая готовность хозяйки внимательно слушать. Рейт поморщился: после пребывания у диинов Эфа стала вести себя совсем не по-человечески. Если раньше она только слегка шевелила ушами, то теперь они приобрели невероятную подвижность, да и в остальном девушка очень сильно изменилась. Когда она тренировалась, невозможно было уловить ее движения, не то что понять, что она делает. — Я не знаю, как об этом говорить в рамках вежливости, и поэтому вынужден быть грубым.
Эфа напряглась, переключая зрение на тепловые волны. На такой жаре от этого было мало толку но, по крайней мере, ей было необходимо определить температуру тела своего господина. Последнее его заявление выглядело явно неадекватным и, скорее всего, свидетельствовало о серьезном заболевании. Однако температурный режим оказался оптимальным для человека. А он продолжал говорить странные вещи:
— Эфа, я понимаю, что твое поведение нельзя судить по человеческим меркам, но всё-таки должен заметить, что произошедшее сегодня ночью абсолютно неприемлемо.
Эфа задумчиво прищурила глаза. Так, всё это из-за сегодняшнего вторжения. Стоит узнать больше.
— Гос-с-сподин, ес-сли что-то вызвало твое недовольс-с-ство, тебе дос-с-статочно прос-с-то с-с-сказать мне об этом.
Рейт устало вздохнул, он и не наделся, что разговор будет легким.
— Дело не в моем недовольстве, Эфа. Просто твое поведение слишком отличается от общепринятого. Это при определенных обстоятельствах может стоить тебе жизни, и не только тебе. Ты понимаешь меня?
— Да, гос-с-сподин. Мне копировать поведение твоих с-с-луг?
— Нет. Лучше будет, если один из моих учителей займется с тобой этикетом.
Эфа склонила голову, соглашаясь с герцогом и удивляясь про себя, почему ее господину понадобилось зачем-то объяснять ей собственные приказы. Хотя ей и нравилось самой решать за себя, такое поведение властителя вызывало беспокойство своей непривычностью.
ГЛАВА 9
Горин торопливо шел по главному коридору замка, прижимая к груди папку обучающего компьютера. Герцог заметил его и лично поручил обучение одного из своих телохранителей! Горин до сих пор не мог прийти в себя от оказанной ему чести. Ему, новичку, только что окончившему университет, поручили настолько ответственное задание, что сам герцог счел возможным контролировать его исполнение! Горин вытер испарину, от волнения выступившую у него, и толкнул неприметную дверь, за которой ждала его первая ученица.
В первое же мгновение он ощутил неправильность происходящего. Обычная классная комната, только погруженная в густой полумрак и… совершенно пустая! Учитель замер, пытаясь решить, кто же из слуг пошутил над ним, отправив его не туда, и ругаясь про себя последними словами. Такой конфуз в первый же день обучения! Ужас! Но в следующий момент все мысли о шутке вылетели у него из головы. В самом дальнем углу комнаты кто-то был! И этот кто-то вряд ли был человеком! Существо беззвучно повернулось к застывшему у дверей Горину. У перепуганного насмерть учителя возникло ощущение, словно в углу лениво переливалась хищная космическая тьма, в которой внезапно холодным огнем зажглись два нечеловеческих глаза. Горин задушенно пискнул и рухнул в обморок.
Сознание возвращалось медленно и неохотно. Горин вынырнул из поглотившей его темноты, но продолжал лежать с закрытыми глазами. Ни за что на свете он не согласился бы пережить этот ужас еще раз. И даже осторожные прикосновения чьих-то пальцев к затылку, отозвавшиеся вспышкой головной боли, не заставили его разомкнуть веки. Горин только крепче зажмурился. Видимо, это окончательно вывело из терпения человека, оказавшего ему первую помощь, — тонкие пальцы уже далеко не так осторожно сомкнулись на его плече и как следует встряхнули. Голова взорвалась фейерверком боли. Горин охнул, невольно открыв глаза. И встретился взглядом с бесстрастными янтарными глазами! Крик ужаса застрял у него в горле, а чудовище, с ног до головы закутанное в темные свободные одежды, поправило платок, закрывающий его лицо, и отступило от стола, на котором он лежал.
Горин наблюдал за странным существом полными страха глазами, оно невозмутимо устроилось за подобием парты и… заговорило!
— Ты учитель? — У человека хватило сил только на судорожный кивок. Говорить он был не в состоянии. Словно поняв это, существо осторожно продолжило: — Я и ес-сть твоя ученица. Тебе нет необходимос-сти меня боятьс-ся. Я не причиню тебе вреда.
Горин потрясенно уставился на это порождение самых страшных его кошмаров. «Этого не может быть! Ему сказали, что ученице четырнадцать лет! И никто не упоминал о том, что она не человек!» Будто подслушав его мысли, существо снова заговорило:
— Я не с-совс-сем человек. Но для тебя я не опас-сна. Мне нужно научитьс-ся вес-сти с-себя как человек.
— Я понимаю. — Горин тяжело сглотнул и с трудом заставил себя слезть со стола, на который его уложила ученица, чтобы оказать ему первую помощь. — Как тебя зовут?
— Эфа.
— Что? Я не имел в виду прозвище. У людей принято называть имя, данное им при рождении.
— При рождении меня никак не назвали. Потом с-стали звать Эфа.
Горин с ужасом смотрел на фигуру в свободной одежде, неподвижно застывшую за партой. Великий Саан, откуда же герцог ее вытащил?!! Что это за место, где ребенку, пусть и не совсем нормальному, не удосуживаются дать имя, а затем называют просто змеей. Змеей, изображенной на императорском гербе! Страх вытеснило сострадание. Молодой учитель осторожно подошел к Эфе и не очень уверенно произнес:
— Меня зовут Горин. С чего бы ты хотела начать свое обучение?
— С-с с-самого начала. Не мог бы ты объяс-снить мне, почему ис-спугалс-ся меня?
Горин почувствовал, что неудержимо краснеет. Эта девушка совершенно не понимала, что поставила его в неловкое положение. Не мог же он сказать ей, что ее внешность способна напугать и более смелого человека?! Эфа невозмутимо продолжила:
— Почему ты ис-спугалс-ся меня, как только увидел, а с-сейчас-с не боишьс-ся?
