Наталья Щерба - Двуликий мир
Но Лида медлила. Наконец, решившись, словно нехотя, перевернула карту «лицом» к Тине.
На рисунке возник тонкий, сильно изогнутый мост, пролегающий серебристо-хрустальной дугой над шаром Луны.
Тине показалось, будто она видит свою мечту, вытащенную из самого сердца и насильно водворенную в грубые линии бумажного рисунка. Поэтому она спешно перевернула карту и засунула обратно в колоду.
– Можно было еще полюбоваться, – с насмешкой и сожалением произнесла лунатка-сестричка. – Какие порой интересные бывают гадания. – Смотри-ка, – вновь продолжила она, – надо было сразу тебе погадать. Только астры могут увидеть свой Звездный Мост в будущем.
Но Селестина уже справилась с изумлением. Наоборот, навстречу ему пришли злость и негодование.
– Так значит, это я первая по Звездному Мосту шагать буду? – ехидно произнесла Селестина. – Не видно такого, а?
Лида так глянула на сестру, что Тина напряглась, воздержавшись от дальнейшего ехидства.
– Возможно. Во всяком случае, карты указывают на то, что у тебя есть такой шанс. Может, ты и есть Упавшая Звезда? – насмешливо продолжила она, косясь на Тину. – Приведешь астров к освобождению. Семнадцатый Аркан – символ надежды, – вдруг добавила она с жаром. – Это значит, что ты уже в пути и близко подошла к разгадке. Чувствуешь, что конец этого пути недалек. «Звезда» призывает тебя не бросать начатое, довериться мечте… А ты еще не хотела гадать, – деловито завершила она.
Тина глубоко вздохнула, стремясь унять полный сумбур в мыслях.
Она невзначай подняла взгляд и замерла. Из ее горла послышалось какое-то бульканье – это сознание девушки пыталось заглушить громкий истеричный крик, рвавшийся наружу.
На кровати сестры, свернувшись клубочком, словно обычный безобидный котенок, спала змея. Вернее, большущий желто-белый толстокожий питон длиной не менее полутора метров. Крас-с-сотка.
– Хорошенько запомни свои три Аркана, – громко прошептала Лида, по всей видимости, наслаждаясь тем впечатлением, которое произвел на сестру ее домашний зверек. – Тайна. Смерть. Звезда.
– Тайна. Смерть. Звезда, – повторила она внезапно ужесточившимся голосом. – Не забудь.
Эпизод 8
Выпускной
Условием примирения с Олей стал выпускной.
Но вот уж что не любил Тим, так это дурацкие школьные дискотеки. Особенно выпускные: с родителями, надзирающими за своими чадами, со строгими, но уже подвыпившими учителями на дверях, попсовой, плохо звучащей музыкой и обязательными драками за школьной теплицей.
Но обещал, что пойдет в качестве сопровождающего. Даже надел брюки и рубашку – отец чуть со стула не упал, когда увидел его костюм, дополненный к тому же парой начищенных ботинок. Поэтому молча кивнул, когда услышал, что сын вернется не раньше, чем под утро.
Оля сегодня выглядела прекрасно: длинное золотистое платье, высокая прическа, обрамленная рыжими прядками, – красивая, взрослая, соблазнительная. Подарив ей розу, Тим внутренне поздравил себя, что все-таки не надел джинсы и кроссовки, как подумывал. Ну и смотрелся бы он тогда с этой новой, сексапильной Олькой. А девчонка была счастлива – сегодня ее вечер. И Тим, шагая с ней под руку к машине такси, тоже пребывал в радостном настроении.
Правда, когда они подъехали к школе, их обогнала черная спортивная машина – модная, приплюснутая, с обтекаемыми боками – и резко подрезала на самом повороте возле школы – таксист чертыхнулся, кляня наглого неизвестного гонщика.
Тим даже не удивился, когда из этой машины вылез Алекс, а за ним Илек со своей худой рыже-крашеной сестрой. Последним из машины вывалился Крыш. Одеты все были празднично, даже Крыш напялил костюм в полоску – явно с чужого плеча, узковатый и мятый.
Как ни медлил Тим, расплачиваясь в такси, встречи с компанией не удалось избежать. Алекс смотрел на него, терпеливо ожидая, когда он поможет Оле выйти из машины.
– Ну, чего надо? – первым не выдержал Тим.
Алекс не ответил, скользнул по Ольке заинтересованным взглядом. Девушка, заметив это, порозовела, смутилась.
Тим счел разговор законченным и дернул Ольку за руку, чтобы продолжить путь к школьным дверям.
– Зачем такой красавице гулять в столь недостойном окружении? – догнал пару насмешливый голос Волкова.
Олька вскрикнула. Это Тим, нервничая, машинально сжал ее пальчики.
– Мне больно!
Компания загоготала.
– Приходи к нам, когда этот придурок тебе надоест! – под хохот остальных добавил Алекс.
– Извини, – пробормотал Тим Ольке и обнял ее за талию. – Извини, пожалуйста. – Он поцеловал ее в пахнущую нежно-сладковатыми духами шею. – Все будет отлично… – и вдруг остолбенел.
Навстречу им медленно, словно бы прогуливаясь не по главной аллее школы, а просто по квартире, вышагивала его ночная незнакомка. На ней была короткая белая маечка и все те же джинсовые шорты. Аккуратные белые носочки и кроссовки. Волосы туго затянуты в хвост на затылке. Разве красивые серебристые кольца в ушах служили ей украшением. И все же выглядела она куда лучше разряженных в пух и прах красавиц в ярких платьях, с нелепыми башнями причесок – плодами трудов стиляг-парикмахеров.
– Знаешь, ты меня действительно достал! – Раздраженный выкрик Ольки донесся словно издалека.
А парень поймал себя на мысли, что и вправду стоит, глаз не сводит, любуется серебристоволосой девушкой. Вместо того чтобы уделять внимание своей девчонке.
Он, словно во сне, увидел, как золотистый шлейф Олиного платья как-то резко и обиженно вырвался вперед, промелькнул на лестнице и скрылся в дверях школы. Между тем ночная незнакомка подошла близко, но не заметила его: крепко задумавшись, прошла мимо, двинулась дальше. Проследив за ней взглядом, парень чуть не взвыл от злости и изумления – девушка направлялась прямиком к Алексовой компашке.
– Здравствуй, Селест, – донеслось до него.
Алекс тут же подошел к девушке, осторожно поцеловал в щеку, взял под локоть, что-то сказал на ухо. Тина улыбнулась.
Дальше Тим подглядывать не стал. Круто развернулся и пошел догонять свою девушку. Он запомнил – Селест. Очень необычное, сверкающее, волшебное имя. Селест…
Однако в груди почему-то засела острая, пульсирующая боль – словно кто-то медленно и страшно раздирал его изнутри когтями. Эта боль заполонила собою все его внутренности и грозила вскоре прорваться наружу – бешено, яростно, неизбежно. Грозила перерасти в жестокую ненависть. К нему – к Алексу. К человеку, который при каждом появлении, раз за разом портил ему жизнь. Признаться, Тим даже не знал, почему сам так ненавидел Алекса. Ну пристает со своей бандой к ним, обзывают там «попрыгунчиками» на тренировках, проклятые качки! Достают по-всякому. Нападать любят толпой – вылавливают их поодиночке, подонки… Наверное, только Морж еще ни разу от них не пострадал – Веньку боялись трогать. Но все это – обычная мальчишеская жизнь, уличные разборки между «своими»…
