Гай Орловский - Ричард Длинные Руки — пфальцграф
Макс и Саксон рубились, встав спина к спине, и Саксон ничуть не уступал в искусстве владения мечом обученному рыцарю. На стене народу стало меньше, мы сбросили последних, вторая волна нападающих почему-то остановилась внизу у стен, хотя лестницы еще есть, уцелевшие лучники бьют их быстро и безжалостно.
В самом лагере возникла суматоха. Я не поверил глазам, когда из леса выметнулась тяжелая рыцарская конница, смяла не ожидавшую нападения пехоту, растоптала и вбила в землю, тут же обрушила удар на центр лагеря.
На стене счастливо орали и подрыгивали, бросались один другому в объятия, целовались, падали на колени и возносили хвалу Господу.
Я прокричал вниз:
— Будакер, выстраивай рыцарей! Снизу донесся голос:
— Опоздали, сэр Ричард. Мы уже открыли ворота. Я свистнул Зайчику и быстро сбежал вниз. Саксон закричал вдогонку:
— У нас всего двадцать рыцарей!
— А ты разве не рыцарь? — крикнул я.
Псу я велел оставаться и бдить, Килпатрик спросил непонимающе:
— Но это же боевой Пес… Он один стоит десяти рыцарей!
— Никто не знает, — ответил я, — сколько он стоит. Но я не хочу, чтобы он пробовал вкус человеческой крови…
— Снова пробовал? — уточнил Килпатрик понимающе.
— Да, вспоминал ее вкус, — поправился я. — Не надо. Пусть остается веселым Псом. Ты бы видел, каким он был, когда я его встретил…
Плечи мои передернулись, я вскочил на подбежавшего на свист Зайчика. Решетка уже поднята, мост опущен, а впереди набирает скорость для таранного удара небольшой отряд сэра Будакера, что заждался настоящей рыцарской схватки. Зайчик взлетел по наклонной плоскости, копыта мощно ударили по краю, и мы пронеслись по воздуху несколько метров.
Я слышал, что за мной оставшиеся поспешно вскакивают на коней, но я, уже не догоняя отряд Будакера, взял левее и врубился в нестройные ряды нападавших. С той стороны, откуда пришла неожиданная помощь, гремел боевой клич:
— Гленовелл!… Гленовелл!
— Гленовелл!
Я срубил несколько человек, потом там опомнились и попробовали окружить, зайти в спину, однако подоспели сэр Макс и Килпатрик. Рядом с ними яростно сражался огромной секирой Саксон. Мы потеснили противника, сэр Макс прокричал:
— Сэр Ричард, кто такой Гленовелл?
— Не знаю, — ответил я честно.
— Но он пришел вам на выручку!
— Хорошим людям почему бы не помочь?
Он некоторое время рубился молча, потом крикнул:
— Помощь победителю — одно, а помочь попавшим в мышеловку…
— Он явился вовремя, — ответил я, — кто бы это ни был.
ГЛАВА 4
Внезапный удар в спину потряс и здорово деморализовал объединенное войско графа Росчертского. До этого они были настолько уверены в полной и легкой победе, что сперва в жуткое уныние ввергло поражение первого же дня при неудачном штурме, а сейчас неожиданный удар в спину сломил, сокрушил волю. Многотысячное войско разом превратилось в стадо перепуганных баранов, что ринулись врассыпную, бросая палатки, оружие, даже срывая с себя тяжелые доспехи, чтобы быстрее бежать.
Никто не метнулся в спасительный лес, ибо именно оттуда появились таинственные враги, неизвестно, сколько их там еще. Мчались, не видя ничего перед собой, а всадники настигали и рубили, рубили, рубили… Это как раз то преследование, мелькнуло у меня в голове, что заканчивается только с наступлением темноты. Но сейчас еще утро, а дни в сентябре долгие…
Ударная группа тяжелой рыцарской конницы, смяв и втоптав в землю рыцарей, пытавшихся организовать оборону, слаженно промчалась дальше, развернулась по крутой дуге и устремилась на другой отряд конных рыцарей, что быстро выстраивают оборонительную линию.
Мне очень не понравилось, что рыцарей у графа Росчертского осталось почти вдвое больше, чем у таинственного друга, а это значит, могут атаку отразить…
Я пустил Зайчика на большой скорости, так я сумею ударить во фланг, на ходу снял молот, изготовился… метнул с большой силой, и молот снес сразу трех рыцарей, вставших во главе рыцарского клина. Я едва успел поймать рукоять, как Зайчик ударил в закованного в сталь рыцаря, у которого на гербе черный орел.
Мы опрокинули его вместе с конем, а также еще троих или четверых, но дальше забуксовал и сам Зайчик. Я рубил мечом и считал секунды, пока ошеломленные рыцари опомнятся и постараются ударить на меня со всех сторон.
В это время раздался оглушающий лязг, закричали кони и люди, люди с кличем «Гленовелл!» рубили, теснили, сбрасывали с коней, и в конце концов рыцари графа Росчертского начали перехватывать мечи за острый конец и протягивать вперед рукоятью.
Их заставили спешиться, отобрали мечи, оставив кинжалы. На поле боя воцарилась радостная суматоха, а я высматривал вожака этого отряда, а еще лучше — всего войска, так как все остальные преследуют убегающего противника.
Будакер как-то сам выдвинулся в вожаки конного отряда, за ним послушно следуют те, кто пришел от Барбароссы. Сейчас он, не ввязываясь в преследование, методично набрасывался на одинокие группы, что все еще сопротивлялись, и заставлял сложить оружие.
Наконец я узрел вожака вовремя подоспевших: крупный рыцарь на устрашающе огромном коне. Он взмахом длани отправлял рыцарей, и, что мне очень понравилось, гордые обладатели красивых гербов моментально разворачивали коней и мчались выполнять приказ.
Я ехал к нему шагом, герб с переплетенными лилиями и скрещенными мечами ничего не говорит, вижу впервые, как и самого всадника…
Он повернул коня в мою сторону, правая рука поднялась в воинском салюте. Я ответил тем же привычным жестом, и тут рыцарь поднял забрало. Открылось красное, потное, широкомордое, молодое, белые шрамы на подбородке, один на скуле…
Я ахнул:
— Митчелл!… А ты какими судьбами? Он захохотал:
— А я в некотором роде сосед. Правда, за землями Инкризера и Варанга. У меня там небольшое, но не бедное, совсем не бедное владение Гленовелл. Замок, четыре деревни… Я как раз собрал отряд, чтобы повоевать с бароном Аденом, редкая скотина, в моем озере рыбу ловит, а платить отказывается… а тут услышал, что граф Хоффман захватил ваш замок. Я тут же развернул свой отряд, чтобы попробовать отбить… Я же помню, кому я обязан землей и замком, так что считайте меня своим вассалом. Но пока шел через земли графа Варанга и сэра Инкризера, вы, оказывается, уже вернулись… и все вернули.
Подъехали Макс и Килпатрик, слушали почтительно, на огромного рыцаря смотрели с уважением.
— Вы подоспели вовремя, — сказал я с чувством. — Даже не знаю, как бы дальше… Он покачал головой:
— Даже и не подумайте что-то сказать подобное при бароне Гуммельсберге. Я уговорил присоединиться к нам, объяснив, что вы никогда не проигрываете. А барон из тех, кто предпочитает быть на стороне победителя… Да вон и он скачет!
