Вадим Панов - Московский клуб
«Им кажется, что Цифру можно использовать в своих интересах. Так же, как морякам кажется, что они используют океан. Но ураган в открытом море заставляет трястись от страха даже капитана атомохода. А ураган нашего интеллекта заставит задрожать выстраиваемый властью мирок, разрушит систему порабощения, поставит Цифру на место».
Эммануэль Мария Нейк. «Числа праведности», глава 1«Балалайки» остались универсальным инструментом власти, но появились фальшивки, способные обмануть полицейских при стандартной проверке. Но это было не властью над Цифрой, а всего лишь обманом, уловкой, на которую пошли люди, чтобы получить передышку. Подлинной победой стало умение перепрограммировать настоящие чипы. Врезаться в закрытые, намертво защищенные соединения и менять свою жизнь. Даже лучшие ломщики считали подобное невозможным, но власти не зря запрещали книги Поэтессы: она сумела научить людей верить в свои силы. Программы взлома «балалаек» были сложными и индивидуальными, поставить их на поток не представлялось возможным, а чтобы научиться работать со своей «балалайкой», требовались годы и талант.
У Чайки было и то и другое. И была рожденная Поэтессой вера. И невероятное упорство. Чайка работал, ошибался, начинал все заново, учился, снова работал, пока в один прекрасный день не достиг результата. Он поднялся над Цифрой. Не просто обманул ее, но поработил. Он перекроил записи в «балалайке», и даже китайцы, досконально просветившие чип, не поняли, что читают фальшивку. Чайка действительно был великим ломщиком. Одержав ТАКУЮ победу, Чайка уже почти собрался вернуть должок Кауфману, но остановился, узнав одну маленькую и очень странную деталь: Мертвый, человек, олицетворяющий для Чайки власть Цифры, не был подключен к сети.
АНКЛАВ: ЭДИНБУРГ
ТЕРРИТОРИЯ: ДАУН ТАУН
ФАДЕЕВ ТАУЭР
ЯРОСТЬ И ЛЕГКАЯ РАССЕЯННОСТЬ МЕШАЮТ СОСРЕДОТОЧИТЬСЯ
Пасмурно было с самого утра, правда, к обеду дождь прекратился, но силуэты небоскребов все равно едва просматривались через мокрое оконное стекло. Десятки бетонных громадин самого северного на Земле Анклава. Здесь, в Эдинбурге, небоскребы, отдавая дань традициям, называли на старый лад: Башнями, Замками, Донжонами, Бастионами и Крепостями. И соответствующим образом отделывали, вплетая в современную архитектуру зубчатые стены, каменную кладку и стрельчатые окна. Получалось красиво. Особенно с высоты птичьего полета, откуда Даун Таун напоминал средневековый город, с подъемными мостами и крепостной стеной. Вот только мобили сменили конные экипажи, а роль королевской стражи исполняли безы в темно-синей униформе.
Роман Фадеев резко повернулся, отошел от окна, сел в стоящее во главе длинного стола кресло и жестко посмотрел на Шона Макферсона, директора эдинбургского филиала СБА. Посмотрел, предлагая продолжить прерванный его размышлениями разговор, и все понявший Шон мягко произнес:
— Роман, я знаю, что у тебя напряженные отношения с Москвой. Я знаю о биржевой игре, которую ты затеял, и понимаю, что она не нравится парням из «МосТех». Но я готов поставить на кон свою репутацию, что они непричастны к ситуации с Петром. Есть правила, которые не нарушаются.
— Я в этом не уверен, — холодно и спокойно ответил Фадеев. — Слишком вовремя это произошло. А насчет правил… — Роман помолчал. — Слишком большие деньги на кону. Большие, даже по меркам корпораций.
Голос не срывался, звучал уверенно и четко, в карих, почти черных глазах не читалась рассеянность, взгляд был решителен и строг. Вообще Фадеев не был похож на человека, чью единственную внучку только что похитили. Узкое холеное лицо гладко выбрито, прическа и костюм в идеальном порядке, жесты спокойны. Создавалось впечатление, что Роман проводит обычное деловое совещание, и только хорошо знающие его люди могли заметить признаки нервозности. Таких людей было крайне мало, но Макферсон был из их числа.
— Я понимаю, как тебе тяжело, Ром, — осторожно продолжил Шон. — И обещаю: чем бы ни закончилось дело, СБА проведет самое тщательное расследование и докопается до истины. Ты слишком серьезный человек, чтобы забыть об инциденте. Мы узнаем, кто стоит за похищением, и жестоко накажем преступников. — Макферсон выдержал короткую паузу: — Я разговаривал с Ником Моратти и сейчас передаю его слова: тот, кто стоит за похищением, будь то Ассоциация или… Мертвый, заплатит сполна.
Пару минут Фадеев обдумывал сказанное, после чего раскурил сигару и бросил:
— Если Петру похитила Ассоциация, ее менеджеры должны были уже выйти на связь.
— А они еще не появлялись?
— Еще нет.
Некурящий Макферсон поморщился, когда клуб дыма добрался до его лица, и тихо спросил:
— Что будешь делать, когда они появятся?
— Ты знаешь мои обстоятельства, Шон. — Внимательный наблюдатель мог уловить в голосе Романа грустные нотки. — Петра — единственный человек на Земле, в котором течет моя кровь. Я люблю ее. Я хочу, чтобы она жила и унаследовала все мое состояние. — Фадеев задумчиво посмотрел на тлеющий конец сигары. — Я сделаю все, что мне скажут. И если вы попробуете мне помешать…
— Не продолжай, Роман, я же сказал, что все понимаю. Мы подождем, пока ты заплатишь выкуп, вернешь Петру, и только после этого пойдем по следу. В первую очередь девочка.
— И Мертвый тоже будет ждать!
— Разумеется, будет, — успокоил верхолаза Шон. — Роман, я знаю Кауфмана много лет и поверь на слово старому охотнику: Максу неприятно, что это случилось именно с твоей внучкой и именно в его Анклаве. И, учитывая ваши натянутые отношения, он едва ли не больше всех заинтересован в том, чтобы как можно быстрее вернуть тебе Петру. Кауфман будет ждать, обещаю.
— Я тебе верю, — кивнул Фадеев. — Расскажи, пожалуйста, как движется дело?
— В настоящее время мы только анализируем, — сообщил Макферсон. — Судя по тому, как развивались события, Ассоциация смогла подобраться к тебе очень и очень близко. Они знали, когда Петра полетит, они сумели вложить начинку в ее шаттл, в конце концов, они знали о маяке в ребре девочки. Ассоциация купила несколько человек, и их мы тоже найдем. Безы уже просматривают твоих сотрудников под микроскопом. Ищем крыс в «Яблоке». Найдем — раздавим. Но повторю еще раз: пока Петра не вернется домой, мы не пошевелим и пальцем.
— Хорошо, — вздохнул Фадеев. — Будем просто ждать новостей.
Он затушил сигару и с легким удивлением посмотрел на Макферсона: последние слова содержали намек, что разговор окончен. Но у директора СБА был еще один вопрос.
