Елена Чуб - Предлагается невеста с хорошей родословной [СИ]
Итак. Блондинистая девица (это у нас наследственное по женской линии, никакие пришлые гены повлиять не могут.) Выше меня на голову, красавица, спортсменка, в спортзалах вечно пропадает, изредка фотомоделью подрабатывает. Характер, правда, слегка скверный, но при этом еще имеет наглость настаивать на том, что мой — еще хуже. На лицо мы с ней очень сильно похожи, нас всегда за родных сестер принимали. Интересно, как долго ее представлять себе нужно? Что-то образ ее у меня перед глазами, прямо как фотография очень хорошего качества стоит, а результатов пока не заметно.
— Сейчас заметишь, нетерпеливая какая, — порадовал меня мелкий и крылатый. Потом что-то меня изнутри дернуло, я чуть на пятую точку не приземлилась, в ушах зашумело, в глазах — потемнело. Состояние такое — только в обморок падать, держусь из последних сил, так как имеются подозрения, что на руки меня никто подхватывать не будет. Арон с Бэртом возле Тайлиты хлопочут, та в себя никак прийти не может. Принц на меня как на главного врага своего народа смотрит. Такой, вместо того чтобы мне руки помощи протянуть, скорее всего, подальше в сторонку отойдет, чтобы, не дай Бог, не помешать моему возможному падению. Глазами, вон, так и сверкает — как же, не слушаюсь я Его королевское Высочество, а они к этому абсолютно не привыкши.
Вдруг взгляд принца Кэриэнталя, с моей скромно шатающейся персоны, куда-то за мою спину резко переместился, глаза изумленно расширились, и мои барабанные перепонки чуть не разорвал возмущенный рык:
— Это что еще за чудовище такое?! — и указательный палец королевского отпрыска, стоявшего с несколько шалым видом, на что-то над моей головой показал. Медленно оборачиваюсь. Боязно все-таки, в последний раз, в подобной ситуации, за моей спиной самый настоящий дракон оказался, кто его знает, что у них еще тут, в лесах, за живность водится. Вон принц как побледнел, явно не зайчика безобидного увидел. Повернулась, и чуть не завизжала. Стоит прямо пере до мной чудовище зеленомордое, вместо глаз кругляши белые, волосы в бигуди здоровенные закручены и орет в мобильник к уху приставленный: — Серега! Ты что, вообще страх потерял? Меня чудовищем обзывать, расскажу папочке, он тебе мигом пару лишних звездочек с погон-то поубирает!
— Маринка! — радостно взвизгнув, кинулась к сестренке на шею. Она, как всегда в своем репертуаре, новую маску для лица, должно быть, приобрела, теперь экспериментирует. Еще и огурцы эти кружочками, на глазах, с прошлой маской, ярко бурачного оттенка, смотрелись вообще — отпадно. Дядя Миша — папа ихний, как дочурку свою в таком виде из ванной выплывающую, один раз увидел, еще долго в себя прийти не мог. А он мужчина, отличающийся крепкими нервами — полковник милиции, как никак, да и за двадцать два года жизни, под одной крышей, привыкнуть уже должен был быть, к выкрутасам единственной кровинушки.
А Маринка, тем временем, огурчики с глаз своих медленно так, одной рукой стянула, а второй — мобильник, от уха отодвинутый и легонечко встряхнула. Должно быть, проверяя на предмет поломки, а то иначе, откуда мог голос неведомого мне Сереги, на мой голос вдруг, преобразоваться. А тут и я, собственной персоной, на глаза ей попалась. Недоверчиво на меня уставившись, даже головой встряхнув, для того чтобы избавиться от галлюцинации в моем лице, и увидев, что испаряться я, в ближайшее время, не собираюсь, нерешительно произнесла:
— Ленчик?
Глава 11. Знай наших!
— Ты, что здесь делаешь? Ты где была? — Налетело на меня это чудо зеленого цвета. — Папа всех своих подчиненных на уши поставил — те уже всю Москву перерыли. Твои родители с ума от беспокойства сходят. А ты? Неизвестно где, столько времени пропадала, а теперь спокойно, как ни в чем не бывало, сюда заявляешься…
— Куда — «сюда» заявляюсь? — вежливо интересуюсь, при этом стараясь уклониться, от поднятой над моей головой карающей длани. Сестричка у меня хоть и выглядит изящной и хрупкой девицей, но если подзатыльник захочет отвесить — мало не покажется. А голова у меня — одна, запасной не имеется. А, поскольку, ей в последнее время и так доставалось немало, то ее от лишних измывательств, беречь нужно.
Маринка на меня как на душевнобольную посмотрела, и только что-то не слишком приятное мне ответить решилась, как обратила, наконец, внимание на окружающую нас обстановку. А обстановочка эта, от ее родной квартиры, крайне кардинально отличалась.
Окинув недоумевающим взглядом, растущие за моей спиной деревья, ошарашено рассматривающих нашу милую семейную перепалку парней, начавшую приходить в себя Тайлиту и парочку внимательно с каким-то жадным любопытством за ней наблюдающих, драконов. Последние, ее внимание привлекли дольше всего. Заинтригованно оценив взглядом немалые размеры крылатых ящеров, и еще раз внимательно осмотрев всю нашу честную компанию, с тяжелым вздохом, повернулась обратно ко мне.
— Ну и куда ты на этот раз влипла? — Как ни странно, спокойным, но слегка раздраженным голосом поинтересовалась она у меня.
— Почему сразу «влипла»? — попыталась я, было, возмутиться, но злорадный кивок в сторону Клиайтарэны, прервал все мои возмущения на самом корню. И тут в наши семейные разборки встрял, немного пришедший в себя, Бэрт. Заинтригованно уставившись на мою сестру парень, решил кое о чем поинтересоваться.
— Эйлена, а у вас, в вашем мире, все женщины так одеваются? — и взглядом на Маринку указал.
Я тоже на нее более внимательно посмотрела, и не смогла сдержать истерический смешок — сестрица оказалась одета, так же как и я, в момент своего появления на Эльтарии. Только полотенце, в которое она была завернута, дополнялось комплектом из пары тапок, сшитых в виде игрушечных мягких дракончиков, чем-то напоминающих моего мелкого напарничка. Да, крайне символично. Калей тоже на необычную обувь во все глаза уставился, даже поближе придвинулся, еще чуть-чуть и обнюхивать бы начал. Маринка на малыша зло шикнула, тот от неожиданности в сторону резко отскочил, и на меня обиженно уставился. Потом она на принца вызверилась. Он, на свою беду, ближе всех к ней стоял, и с каким то, крайне задумчивым видом, на тапочки, мной на День Рождения лучшей подруге подаренные, уставился:
— Чего вылупился? Заняться больше нечем? Так лучше бы мне из шмоток, что-нибудь бы нашел, а то я в полотенце разгуливать у вас тут не собираюсь.
Я даже восхитилась. Ну и наглость! Ну и выдержка! Попала непонятно как, непонятно куда, и еще и хамит всем без разбора. Его Высочество моего восхищения не разделил, от такой несусветной наглости, по отношению, к нему, покраснел от ярости, ладони в кулаки со всей силы сжал, так что даже костяшки пальцев побелели. А Маринка, как ни в чем не бывало, опять ко мне развернулась. Мне Кэриэнталя, как ни странно, даже жалко стало — такого обращения с Его Высочеством, еще, должно быть, никто себе не позволял. А сестричка у меня комплексами по этому поводу никогда не страдала, привыкла, что мужчины всегда каждое ее желание моментально исполнить стремились, так что и здесь решила ту же тактику использовать.
