Сергей Тармашев - Тьма. Рассвет Тьмы
— Все будет исполнено в точности, я сам смешаю зелье! — Волшебник отдал церемониальный поклон. — Теперь, с Вашего позволения, я вернусь к Его Княжеству. — Он спешно покинул королевский кабинет. Айлани вышла из отцовского кабинета в глубокой задумчивости. Сейчас, напряжение от лечения спало, ее вновь охватил страх. Она вспомнила то немногое, что смогла услышать из разговора отца с некромантом. Неужели Геордин заключил договор с этими исчадиями зла? Но это же невозможно! Никто в трезвом уме не станет связываться с детьми Некроса, вечно жаждущими плоти и крови! Отец бы никогда не стал этого делать!
Однако то, что она услышала, свидетельствовало об обратном. Внезапно ей вспомнились слова Дарнэля, когда брат сказал, что Боги прокляли отца. Неужели Дарнэль знал обо всем? И Дарнэт тоже? Более того, тот жуткий яд, которым он хотел отравить своего старшего брата, Дарнэт мог взять только у некроманта! Значит, у него тоже есть какой-то договор с некромосом?! Вот что имел в виду некромант, когда говорил о марионетке на троне!
Королевская семья с ног до головы запятнана общением с гниющими детьми Некроса! Эта мысль не укладывалась в ее голове, несмотря на очевидные факты. Айлани чувствовала себя подавленной и разбитой, будто это ее кровь, а не ее отца только что очищали от жуткой магии мертвых. Слишком много всего навалилось на нее за два дня.
У дверей кабинета ее ждал Наставник Тэрвис. Увидев Принцессу, он шагнул, было к ней, но девушка жестом остановила его:
— Я хочу побыть одна, Наставник. Через два часа велите подать карету, я хочу еще раз навестить Наследного Принца. Но до того момента мне надо многое обдумать. — С этими словами она прошла мимо.
Старый Лорд Наставник не стал возражать. Он лишь молча кивнул и остался стоять на своем месте, провожая Айлани взглядом. Принцессе сейчас приходилось нелегко, но тут ей никто помочь не в силах. Если в яркий день резко срываешь с себя розовые очки, то солнце, бывшее еще мгновение назад нежным и ласковым, безжалостно бьет тебя по глазам обжигающим болью светом.
Глава 5
АВЛИЯ
Немолодой коренастый трактирщик в заношенном, но опрятном фартуке поверх чисто выстиранной одежды неторопливо полировал тряпицей барную стойку, изредка бросая короткие взгляды на полупустой обеденный зал. Небольшое помещение было погружено в полумрак, лишь пара небольших масляных ламп освещала бар и ближайший к стойке стол, за которым расположилась компания завсегдатаев. Четверо капканщиков, охотников на турланов, потягивая из кубков простенькое вино местного изготовления, сидели за нехитрой закуской и тихо обсуждали свои дела.
В другое время трактирщик бы внимательно прислушивался к их разговору, а то и принял участие в беседе, если сие вмешательство оказывалось уместным. И дело тут не в повышенном любопытстве, просто свежие и правдивые новости суть тот же товар, что и, к примеру, вино или комната на ночь. Разница лишь в том, что за вино платят монетой, а за возможность узнать что-то новенькое — желанием посетить твой трактир. А на границе каждый клиент — желанный гость, тут тебе не большой город, где народу пруд пруди.
Но сейчас слушать разговор капканщиков не имело смысла. Трактирщик и так знал, о чем идет речь. Дела у охотников нынче идут неважно. Авлия фактически вела войну с песочниками, по всей границе с к'Зирдами шли бои, не проходило и дня без мелкой стычки, а более серьезные столкновения случались практически еженедельно. Дичь ушла из пограничных степей, напуганная частыми сражениями. Почти все зверье перекочевало на прибрежные территории выше по течению Симиллы, в глубь территории песочников. И здесь, на небольшом отрезке речного побережья от бьющего в высокие скалы прибоя Хмурого моря до к'Зирдской границы, тоже стало туго с добычей.
А когда дела идут плохо у охотников, у трактирщиков они идут не лучше. Оркольм — это маленький поселок, прилепившийся к стенам пограничного до Симиллы всего полдня пути пешему. Десяток домов да трактир — вот и весь сказ. Живут здесь только охотники на турланов да время от времени заезжают скупщики шкурок. По вечерам из форта приходят свободные от службы солдаты пропустить в компании кубок-другой, изредка забредает странствующий люд, в основном бродячие артисты, принося новости из столицы. Раньше, когда времена были поспокойней, появлялись в Оркольме и купцы песочников. Иногда прибывал с неплохим товаром Дрард Изворотливый Ум, даром что орк, в торговом деле этот клыкастый гигант толк знал, сбить у него цену на лишний медяк считалось целым искусством…
Трактирщик невесело вздохнул. Времена изменились. На границе с пустыней война, караваны не ходят, дичи почти нет, охотники все чаще возвращаются ни с чем. Солдаты из форта уже давно не заходят веселыми компаниями, все больше по одному. Начальство опасается нападения орков и держит гарнизон в повышенной готовности. Мужчина покивал головой в такт своим мыслям. То и верно, для этого форт в здешних местах и поставлен. Ведь до Симиллы рукой подать, а за ней Ругодар. Авлийские войска сейчас сдерживают песочников, порази их Эрдис Щедрейший, саранча и та плодится не так быстро… Не ровен час, какой-нибудь из оркских кланов решит воспользоваться ситуацией! Да и Драрда Изворотливого Ума давненько не видно, а это не лучший знак. Вот и легат из форта на прошлой неделе тоже спрашивал, давно ли приходили оркские купцы.
При таком положении дел, какой уж доход — полтора десятка серебряных недели и те в радость. Одна надежда на сегодняшний вечер, обещающий хороший заработок. Поутру в Оркольм приехала повозка бродячих циркачей. Артисты, увидев опустевшую деревеньку, хотели, было продолжить путь, да ему удалось уговорить их остаться на одну ночь, посулив бесплатный ночлег. Так что сегодня после заката начнется представление, и трактирщик уже отправил младшего сынишку в форт с этой новостью. Чем больше народу придет посмотреть выступление, тем больше вина и еды он продаст уважаемым посетителям. Самое время подготовиться, и в трактире время зря не теряли: жена с утра стоит за плитой, сыновья поднимают из погреба бочонки с вином, а он намывает бар.
Исходная дверь скрипнула, и трактирщик обернулся на звук шагов. Приветливое выражение его лица сменилось гримасой досады. Пожалуй, он несколько погорячился, заявляя, что счастлив появлению каждого посетителя.
— Я вижу, ты рад меня видеть, — тощий мужчина с тихим голосом и маленькими бегающими глазками криво усмехнулся, — налей-ка мне кубок мергийского. — Он уселся за барную стойку.
— Давно тебя не было видно в наших местах, Монья, — уклончиво ответил трактирщик, неторопливо доставая чистый кубок, — только мергийского сейчас нет. Война ведь, караваны не ходят. Есть только мое собственное вино.
