Один раз – не вампир. Книга 4 (СИ) - Васильев Владимир Анатольевич

— В Шаньшане дети бога… воплощения сил, всегда оборотни, но пол пары постоянно меняется.

— Вероятно силы не различают наш пол, — рассмеялась Жарра, и уточнила. — А эти девушки, получается, оборотницы?

— Да, — проворчал я. — И что-то я растрынделся. Это их тайна.

— Не бери в голову, — улыбнулась Жарра. — Я легко могла бы это узнать из разных источников, но… просто не интересовалась. Но мне одно непонятно. Почему эти девушки ещё среди людей? Обычно парочки, которым повезло или не повезло стать воплощениями великих сил, ещё в детстве постигают какие-то невероятные истины, с которыми ни с кем никогда не делятся, замыкаются на свою пару и уходят из мира. Становятся отшельниками.

И тут я задумался. Да уж! Явно А и О, как по настоящему зовут моих девчонок, что-то постигают. Как минимум они постоянно изучают какие-то невероятные заклинания, причём я подозреваю, что они просто хотят… и получают. Но никаких великих мыслей я за ними не замечал. По крайней мере, они ни разу не проговаривались. А они ведь не молчат. Ну разве что когда спят. Так что я ещё подумал и выдал мысль:

— Похоже, они вообще не думают. Лишний раз. И ещё они очень ленивые.

— И им повезло, что они такие, — рассмеялась Жарра. — Иначе бы уже не желали видеть никого. И ещё повезло, что ты их вывез из Шаньшаня. Жрецы наверняка хотели заставить из думать о великих вопросах бытия. А ты… ведь ты просто спишь с ними? Так?

Я пожал плечами, не жалея углубляться в такие вопросы, а магичка продолжила:

— И я представляю, как подгорают зады у жрецов безымянного бога Шаньшаня. Ведь если эти девчонки не вернутся на родину, то когда они умрут, я надеюсь от старости, новая пара появится рядом с местом их смерти. И Шаньшань лишится вечно перерождающихся детей бога, за которых воплощения великих сил и выдают.

Мы немного помолчали, глядя на просыпающийся город вокруг. Наконец Жарра произнесла:

— И лучше будет, если ты не позволишь им и дальше начинать думать. А ведь ты упускаешь этот момент. Они же поступили в Гросанский Университет? Так? А там много думают, знаешь ли.

— Они на Факультете Изящных Искусств, — проворчал я. — И похоже не особо думают.

— Это тебе только кажется так, — вздохнула Жарра. — Может ты не понимаешь, как влияет на мировоззрение человека просто окружение. Даже дворник в университете куда умнее дворника в церкви, не говоря уж о какой-нибудь бане.

— Я понял, — вздохнул я. — Вот разберёмся с принцами, и заберу их. Нефиг учиться. Я их лучше сам буду учить рисовать.

— Вот и правильно, — рассмеялась магичка. — Но если ты вдруг думаешь, что можешь что-то получить от великих сил, то зря. Пока ни у кого это не получалось. Общепринято среди учёных, что повлиять на великие силы можно только одним способом. А именно убить все воплощения. И убивать детей, в которых силы будут пытаться воплотиться. И тогда рано или поздно силы перестанут пытаться искать воплощения, а затем начнут враждовать, как и было тысячи лет назад. И у нас настанет магический хаос. А может магия и вообще покинет мир. Как минимум она будет не пригодна для колдовства. Но сам понимаешь, такое никому не нужно. У нас, кстати, есть теория, что в твоём бывшем мире силы так и не научились примирять, потому у вас и нет магии.

Тут нашу умную дискуссию прервали. И довольно неприятным образом. Из переулка вышли пять человек и встали перед нашей повозкой. Я натянул вожжи, и Рыдван резко затормозил, не дойдя до заслона несколько метров.

В первый момент я подумал было, что в колледже, откуда мы похитили принцев, уже обнаружили пропажу и подняли тревогу, и это было бы странно. Вся охрана должна ещё спать под заклинанием, не говоря о нормальных преподавателях и учениках.

Но тут же я понял, что этот отряд никакого отношения к принцам не имеет. Состоял он из одного городского стражника в косо застегнутой бронированной куртке, который вдобавок чуть не спал на ходу, и четырех очень бодрых мужиков, от которых здорово пахнуло кровью.

Но ещё через секунду я понял, что пахнет кровью животных, и получается, что перед нами мясники, что вполне логично. Мы как раз проезжали квартал, снабжающий Гросан мясом.

— Эй, бард! — крикнул главный из горожан. — Нам надо осмотреть твою повозку.

Требование было довольно наглым, но легитимность ему придавал представитель городских властей, так что я только пожал плечами и проворчал:

— Надо, так посмотри. А что случилось-то?

— Ищем одного паразита, — чуть не рыкнул старший в этой полубанде добрых бюргеров, заглядывая в нашу повозку. — Мальчишку-бродяжку по имени Чумазый Лунк. И за него, говнюка, наша гильдия даёт в награду аж целый золотой.

Я здорово удивился, сразу вспомнив мелкого вора, которого недавно ранил метательным ножом в зад, только так сумев отстоять свою сумку. И ещё некстати вспомнил, что этот паразит совсем без добычи не остался. Ножи у меня хорошие, и соответственно дорогие. И мне даже стало интересно, чего он такого спёр, что его минимум полночи ищет куча народа, ведь явно этот патруль не единственный. Да ещё и стражу подкупили, чтобы не нарываться на драки с не посвященными в проблему жителями соседних кварталов.

— За всего или за голову тоже? — усмехнулась тем временем Жарра.

— За живого, конечно, — даже как-то ошарашено пояснил другой мясник. — Мы же не того… чего… тудысь. Зачем он нам дохлым сдался?

— Да всяко может быть. Вы же из мясного квартала, — хмыкнула девушка. Но посмотрев на начавшие наливаться кровью морды самозваных стражей, смягчила толстый намёк. — Славящегося своей решительностью на весь город. Чего он такого отмочил?

Стражник, который прислонившись к стене, лениво отрабатывал время, за которое заплатили даже не ему, а начальству, хохотнул, а третий мясник на одном дыхании выдал:

— Петуха сожрал, паразит. Вот нам надо его поймать, выпороть кнутом на площади, да на каторгу и спровадить.

— За петуха? — удивился я, в первый раз слыша о такой кровожадности в целом не особо жёстких законов Гросана.

— По облаве больше похоже на быка, — добавили магичка. — Или минимум свинью.

— Ну куда бык в такого дрища влезет? — махнул рукой старший. — Нет, его вчерась вечером в женской бане застукали, да посадили в крепкий сарай для хранения колбас при нашем гильдейском трактире, чтобы утром, значится, на площади выпороть, хоть наши бабы и против были. Но меньше чем на розги коллехтив не согласился.

— А он, значится, ночью как-то петуха к себе приманил, костёр развёл, да пожарил и сожрал, — подхватил второй.

— Что ж вы петуха в каталажке держали? — рассмеялась Жарра. — Или он тоже в бане был застукан?

— Зачем в бане, — развел руками мужик. — Петух рядом в сарае был, а этот паразит его как-то приманил. Ну и сожрал, значица. А после полуночи, хозяин решил проведать птичку, не нашёл, но на запах жаркого отпер сарай, а паршивец у него между ног проскользнул. А трактирщик один был и уже не смог его словить.

— А петух у нас не простой, — рыкнул старший. — Это был бойцовский петух, и сегодня должен был бой состояться его с петухом из квартала оружейников. И мы агромадные деньги уже на бой этот поставили и даже посреднику передали. А теперича всё, получат их оружейники ни за хвост собачий.

У меня просто на языке завертелась куча язвительных комментариев, но я решил на приключения не нарываться, поэтому просто воспользовался освободившейся дорогой и послал Рыдвана вперёд. И только отъехав метров на сто, мы с Жаррой переглянулись и расхохотались. Но не учли утренней тишины, и незадачливые мясники услышали нас. Но в погоню кидаться не стали, вероятно уже не в первый раз сталкиваясь с такой реакцией от жителей соседних кварталов.

Мы проехали ещё с полкилометра и миновали квартал мясников, встретив ещё один такой же патруль, который тоже не преминул сунуть носы в наш фургон. А вот через квартал я резко натянул вожжи, и Рыдван встал как вкопанный, да так что Жарра, не ожидавшая такого, чуть не слетела со скамейки. Хорошо что я успел придержать её.