Здесь, на знакомых тротуарах... (СИ) - Кащеев Денис Георгиевич

– Стесняется пока! – восторженно прокомментировала из-за спины юноши кикимора.

Собиравшийся было подойти к Жар-Птице поближе, Иван неловко затоптался на месте.

– Она теперь всегда будет… такая? – спросил у самодовольно сияющей Яги. – Ну, не человеком?

– Первые сутки-двое после воплощения Жар-Птица обычно сохраняет новое тело – надо же его как следует освоить, – пояснила хозяйка. – Затем приобретает возможность выбирать, в каком из двух своих обликов предстать.

Ну да, если только к тому времени из нее не сварят суп.

– А когда… когда можно будет забрать перо? – с неимоверным трудом совладав с лицом, надтреснуто выговорил юноша.

– Где-то к нынешнему полудню сбросит, – прикинула Яга. – Так что ждать недолго осталось! – последняя ее фраза будто бы касалась Ивана, но тот явственно распознал в ней собственное нетерпение хозяйки.

Небось, уже и котел подходящий приготовила, гадина!

– Можем пока обсудить остальную твою награду, – продолжила между тем Яга. – Гребешок с полотенцем вы с волчком, гляжу, не потратили? – кивнула она на застежку Ивановой рубашки – там, за пазухой, так и хранилась волшебная экипировка. – Если хочешь, можешь вернуть – тебе они, полагаю, далее без надобности. Отсыплю за них лишнего злата-серебра, не поскуплюсь!

– Давайте лучше про дополнительную награду потом, – поспешил отмахнуться юноша. – Как перо получу – так и поговорим предметно! – глубокомысленно рассуждать о том, чего наверняка не получит, ему совершенно не улыбалось.

– Ну, как скажешь, добрый молодец, – не стала настаивать хозяйка. – Понимаю: перо для тебя сейчас – главное. Тогда – ждем.

Бесцеремонно схватив вялую Жар-Птицу в охапку (на автомате Иван едва снова не бросился Маше на помощь, но благоразумно удержался: не время), Яга перенесла ту в главную комнату «избушки», где сперва усадила прямо на стол, а затем, почему-то передумав, велела кикиморе убрать с полки книги с брошюрами и черепом – и переместила пернатую красавицу на освободившееся место. Сам же юноша сходил в гостевую спальню за своим оставленным там до поры рюкзаком – якобы чтобы сразу спрятать внутри заветный приз, как только тот выпадет. Можно было бы, конечно, с этим погодить – и, по-хорошему, даже следовало, наверное – но уж наготове, так наготове!

Яга к поведению Ивана отнеслась с пониманием – не подозревая, что рюкзак заговорен и предназначен не для одного жалкого пера – для всей Жар-Птицы целиком!

Хотелось бы надеяться, что не подозревая.

Рюкзак юноше выдала Кащеева Василиса, она же подробно объяснила, как им пользоваться – ничего особо сложного там, в общем-то, и не предполагалось. В любом случае, куда больше Ивана сейчас волновали не нюансы обращения с волшебной сумой, как это называла Царевна-Лягушка – в конце концов, до нужного момента еще просто дожить надо было – а не почует ли хозяйка в «избушке» чужие чары. Василиса заверяла, что опасаться тут абсолютно нечего, но твердой уверенности в ее голосе юноша не услышал. А может, просто приписал тогда собеседнице собственные страхи.

Как бы то ни было, рюкзак в руках Ивана Ягу ничуть не смутил. В отличие от уже упомянутого телефонного звонка, раздавшегося, едва ходики на стене горницы отбили четверть двенадцатого.

К этой минуте юноша уже весь изъерзался на лавке: Кащей обещал, что к часу икс хозяйка из «избушки» благополучно уберется, но та явно никуда уходить не собиралась… И вот – этот звонок.

– Проклятье! – уже не сдерживаясь, процедила Яга, едва завершив разговор. – Ох, кому-то у меня нынче придется несладко! – пригрозила она, мельком покосившись при этом на притихшую кикимору.

– Не виноватая я ни в чем, хозяйка! – испуганно пролепетала та.

– Ты – может, и нет, – мертвые глаза Яги зловеще сверкнули. – Хотя точно не знаю: он не сказал, кто из вас, дармоедов, мне так подсуропил!

– Это не я, хозяйка! – уже в панике пролепетала кикимора.

– Тоже думаю, что не ты, – соблаговолила успокоить ее собеседница. – Кто-то из дурней-леших, небось, снова с дуба рухнул! Или какой неприкаянный домовой белены натощак объелся – и двинулся с глузду! Ну да кто бы это ни был, он у меня еще попляшет! А тебе – ответственное поручение будет, – перешла под конец она на деловой тон.

– Все сделаю, хозяйка! – исступленно заверила ее служанка.

– Я поехала на Петровку, – заявила Яга. – К двенадцати не обернусь никак. Потянуть время тоже не выйдет – Полкан вне себя, чтоб ему хвост прищемило! Так что покамест останешься тут за меня! – бросила она кикиморе. – Как жароптицево перо упадет – вручишь его добру молодцу, – кивнула на юношу. – В целости и полноте силы отдашь! Сама пера даже лизнуть не смей, поняла?!

– Поняла, хозяйка, исполню в точности! – с готовностью пообещала безымянная.

– С прочей наградой придется обождать, – сказала между тем Яга уже Ивану. – Сам видишь, экий тут у нас форс-мажор нарисовался! – развела она руками. – С Полканом, когда он в подобном настроении, спорить не резон!

– А кто это – Полкан? – представил себе юноша этакого злобного барбоса.

– В полиции смертных – большая шишка нынче. А вообще с некоторых пор – личный слуга самого Сварожича!

– Президента? – ахнул Иван.

– Для вас – президента, а для нас… Ладно, не важно. Всяко, не твой пока уровень! Просто уясни, что раз вызывает – не пойти не могу, так что не обессудь… Да не переживай, – по-своему поняла она зримо охватившее юношу волнение. – Главное – преображение прошло без осложнений! Значит, и с пером все будет, как надо – да и кикимора проследит!

– Прослежу, хозяйка! – пылко подтвердила безымянная, хотя на этот раз ее никто и не спрашивал.

– Да я и не переживаю, – соврал Иван – не слишком того и тая.

– Как перо получишь – можешь, конечно, сразу к матушке со всех ног нестись, но лучше меня дождись, – усмехнувшись, посоветовала ему Яга. – Подсоблю тебе с безопасной дорогой – в счет причитающейся награды, разумеется! Путь до больницы не близкий, а перо на улице о себе разве что не кричать начнет! Не ровен час, учует кто – хлопот потом не оберешься!

– Посмотрим… – не стал на этот раз откровенно лгать он.

– Ну, мое дело – предложить, – пожала плечами его собеседница. – В любом случае, награда твоя никуда от тебя уже не денется… Ну все, я побежала! – подорвалась она, бросив взгляд на ходики.

– Удачно съездить, хозяйка! – напутствовала ее кикимора. – За всем присмотрю, все управлю – даже не извольте сумлеваться!

– Об удаче пусть тот молит, из-за кого меня Полкан на Петровку выдернул! – угрюмо буркнула на это Яга – и вышла прочь.

* * *

Не прошло и четверти часа, как дверь «избушки» снова отворилась. Юноша испуганно вскинул голову – почему-то вообразил, что это вернулась хозяйка. Но нет: на пороге возникла длинноногая фигуристая девица в коротком узком платье, значительно моложе Яги, разве что, как и та – жгучая брюнетка.

– Приветик! – звонко заявила гостья. – Как делишки?

По голосу-то Иван ее в первую очередь и узнал: не иначе, это была та самая медсестра, что напомнила ему в больнице о просьбе матери насчет пера Жар-Птицы. И, похоже, она же – странная девушка в солнцезащитных очках, показавшая ему как-то короткую дорогу от клиники до метро.

Очки, кстати, наличествовали – красовались у брюнетки на лбу, просто заметил их он сейчас не сразу: сперва невольно задержал взгляд на стройных ножках девицы, а затем споткнулся им о ее бюст – казалось, так и готовый выпрыгнуть из декольте.

– Какая нелегкая тебя принесла, Сирин? – престарелым коршуном выскочила тут из угла горницы кикимора. С гостьей она определенно была знакома, и столь же определенно – нечаянному визиту совершенно не обрадовалась.

Сирин? Та самая певица Птица Сирин?! Ну да, и впрямь похожа… И Серый, помнится, что-то такое говорил…

– Просто шла мимо – дай, думаю, зайду! – беззаботно заявила брюнетка. Покачивая крутыми бедрами, она подошла к столу и без приглашения опустилась на скамью напротив Ивана. На юношу она при этом, однако, даже не посмотрела, никак не отреагировав на его сдержанное «Здравствуйте!» – не отрываясь, уставилась на восседавшую на книжной полке Жар-Птицу. – Так вот ты у нас какая… – выговорила с придыханием.