Паладин. Начало (СИ) - Грушевный Юрий
Заметил напыщенный вид Гереса, который, несмотря на фингал, просто светился от важности. Еще бы, он же с этим самым «великим паладином» уже лично знаком и даже успел повоевать вместе. Потеря же отряда его сейчас, видимо, не занимала. Или информация о погибших и плененных еще не добралась до города. Скорее всего, сейчас в толпе есть несколько пар глаз, высматривающих своих родных, ушедших с Гересом в поход. Пока нет информации от правителя, в них еще теплится робкая надежда, что с дорогими людьми из еще не вернувшегося обоза все хорошо.
Постарался отвлечься от неприятных мыслей о фальсификации, переключившись на разглядывание города и его обитателей. Все относительно молоды, одеты в чистую и добротную одежку, лица приятные или красивые. Все как в Прилесной, только народу гораздо больше, даже в пересчете на метр площади. Сам город в очень хорошем состоянии. Дома стояли как новые, каменная мостовая выровнена и походила на земной мощеный тротуар в центре Москвы, а не на кривые, оставшиеся с времен Петра, мощеные переулки Питера.
В голове сразу вылезли воспоминания о вони и прочих ужасах, которые писали про земные средневековые крупные города. Всего этого здесь не было, что очень радовало. Сточных канав и грязи на улицах в Орлиной я также не увидел. Сомневаюсь, что все прибрали к торжественному приезду. Судя по всему, в городе есть канализация или какая-то артефактная система борьбы с нечистотами. Пахло ли неприятно или нет — я не чувствовал из-за собственного запаха немытого несколько дней и активно воюющего тела, крови, в которой осталась моя одежда после рассеченного лица и которой добавил в ходе недавней драки с преследователями, а также ароматами почти загнанного сегодня хорта.
Ну что же! Мне, определенно, здесь нравится. Кровоточащая рана на сердце о потере семьи и прошлой жизни уже не заживет, оставив уродливый шрам, но я начинаю привыкать к этому миру. Как будто он и был моим раньше. И, смотря в эти счастливые лица обычных людей, я отчетливо для себя понимаю, что не могу предать их надежды и мечты. Я символ для них и надо им что-то дать уже сейчас.
Робкие голоса «Лотар», «Это Лотар?» начали постепенно заводить толпу и перерастать в скандирование моего имени. Говорить с сопровождающими у нас уже не получалось, да мы и не пробовали. Каждый, да и я, в определенный момент переборов стыд и превратив его в решимость, наслаждались вниманием толпы. Пройдя ворота и буквально пару поворотов главного, но не менее извилистого, торгового тракта столицы мы вышли на большой прямой участок, где все вокруг уже скандировали:
— Лотар! Лотар! Лотар!
Выждав еще немного времени, как мы выйдем на его середину, чтобы за нами наблюдало как можно больше местных, я остановился и дождался, пока остановится вся процессия. Люди начали гомонить что-то. Тогда, поняв, что пришло время, я встал в седле и поднял руку.
В воцарившейся тишине что есть мочи прокричал:
— Локтар Огар! В единстве своем, мы непобедимы!
Толпа взревела и ожидаемо подхватила мой клич. Ну как мой. Боевой клич орков из ранее упомянутого ВОВ. И пусть он был совершенно из другого времени и из другой ситуации и места, но я хочу, чтобы люди здесь также несли этот боевой клич, вселяя надежду в свои сердца и устрашая врага.
Оглянувшись на сопровождающих, увидел одобряющий взгляд от Дерека, восторженный от Гереса и задумчивый от Ива. Остальные аристократы также были на подъёме, кто-то из них также кричал клич, кто-то пытался переговариваться. До самого замка мы двигались уже под крики:
— Лотар О Гар! Лотар О Гар!
Интерлюдия 4, в которой много эмоций
Канис Ревущий был в ярости. Получивший удар в кирасу, десятник одного из отрядов, вернувшихся с проваленной по всем фронтам операции по поимке соседского мальчишки, пролетел через весь немаленький кабинет барона и, врезавшись в стену, стек на пол без сознания.
Имея пугающие габариты — на голову выше и значительно шире, чем большинство имперцев, Канис обладал еще и легковоспламеняющимся характером, что заставляло его слуг опасаться за свою жизнь в случае нарушения дисциплины.
В этот раз поводов для воспламенения случилось предостаточно. Военная авантюра, казавшаяся легкой прогулкой, обернулась тяжелыми потерями и еще более серьезными последствиями, только набирающими оборот.
Немного успокоившись после показательной порки провалившегося десятника, барон, стараясь держать нейтральный тон, произнес:
— Арас, будь добр. Расскажи про операцию еще раз, сначала, — под хруст сжимаемой, попавшейся под лапу утвари со стола, произнес человек-медведь.
Бледный, как и все собравшиеся в кабинете, глава разведки Арас быстро развернулся от места падения десятника и, опустив глаза и голову к разложенной на огромном столе посреди помещения карте, затараторил:
— Ваше сиятельство, на днях мои разведчики принесли весть о том, что Герес Зоркий выдвинулся в одну из деревень своего баронства с небольшим караваном, — начал разведчик.
— Это все, что тебе сказали твои люди? — перебив отчет, не отводя взгляда от Араса, пророкотал Канис.
— Не совсем, — побледнев еще больше, протараторил разведчик, даже забыв упомянуть про сияние барона — Была еще информация о цели поездки, но она мне показалась н-н-надуманной. История про неожиданный туман и пришедшего в нем героя… Без проверки я не мог брать такие сведения в расчет, они показались в-в-выдумкой…, - резко закончил Арас сжавшись в ожидании удара.
— Вот оно как! Герой, туман. И правда. Чего не придумают для легенды. Идиотской легенды! От умных людей! Несущественная мелочь… — с укоризной посмотрел Канис на своего проверенного, как ему раньше казалось, человека — А я-то подумал, что боги смилостивились и мне выпал отличный шанс щелкнуть по носу зарвавшегося Дерека. Может даже, наконец, оторвать давно уже спорные Долины криад. Ведь за старшего сына и прямого наследника, этого мелкого дерзкого мужеложца, Дерек отдаст все, что попросят, и еще насыплет сверху, — продолжил, начав ходить вдоль стены, рассуждая вслух Канис.
Все присутствующие знали и в той или иной мере участвовали в этом давнем споре. Несмотря на ценность ингредиентов, получаемых из туш криад и прочих местных обитателей одноименной долины, так неудачно оказавшейся на территории соседа Дерека Зоркого, добыча их соседом налажена не была. Зоркий по какой-то причине тварей Долины берег. Особенно хорошо историю знал Арас, так как участвовал в ней с самого начала. Успокоившись из-за смены настроения барона, он окунулся в воспоминания истории конфликта, сыгравшего в этот раз с Ревущими злую шутку.
Прознав про невероятную магическую мощь ингредиентов из Долины, Канис положил на неё глаз. Первыми попытками, насколько помнил Арас, были попытки Ревущего договориться с сюзереном — графом Мареном Копьеносцем.
Канис попробовал зайти через графа, намекнув на богатства, которые не реализуются непутевым соседом, и предложил передать Долину ему, как более расточительному человеку, заверив, что быстро наверстает упущенную выгоду. Но совершенно неожиданно получил от Марена резкий отворот поворот, без объяснения причин.
Не сдавшись из упертости или природной жадности, Канис сделал еще несколько попыток договориться уже с Дереком, напрямую. Ох, сколько сил Арас потратил на организацию этих эмоциональных встреч и тушение их последствий.
Ревущий предлагал забрать Долину за внушительную сумму и даже обменять на другие участки земель, превосходящие Долину как по размерам, так и по тактической ценности. Упершийся Зоркий отказывал Ревущему раз за разом. Отговорки из разряда «там сложилось уникальное переплетение флоры и фауны и уничтожать её нельзя» от человека, не замеченного в слабоумии, явно указывали на то, что Дерек просто смеется над Канисом.
Когда Ревущий понял, что ни с парадного входа, ни сверху до Дерека не достучаться, он решил устроить «подкоп». Начал нанимать и отправлять в Долину криад охотников из наемников, оплачивая их услуги инкогнито.
