Эликсир равновесия (СИ) - Кисель Елена Владимировна

Я пожала плечами. На самом деле меня пока куда больше интересовало то, что происходило в соседнем купе. Едва только поблизости не оказалось ни Йехара, ни Бо, как сидение нижней полки стало медленно-медленно приподниматься… затем оттуда выстрелила когтистая рука, молниеносно нашарила на столике копченую воблу и нырнула со своим трофеем обратно внутрь сидения.

Оба собутыльника — и тот, который все время молчал, и тот, которому было слишком большое дело до геополитической ситуации в Южном Зимбабве, — синхронно погрузились в полную потрясения тишину. Потом так же синхронно посмотрели друг на друга и ме-едленно отодвинули от себя бутылки с пивом.

— Мне уже, наверное, пора спать, — сообщил «пивной».

Веслав резко щелкнул у меня пальцами перед носом.

— Слушаешь?

— Угм, — отозвалась я, прислушиваясь к тихому довольному чавканью из сидения. Мужики между решли, что спать еще все-таки рано, и начали сосредоточенно заглатывать пиво.

— А слышишь ли? Ладно. В Полоцке в четырнадцатом веке проживал один из величайших алхимиков древности — Дувальд. Жил скромно, ни во что ни влезал и не высовывался. Но вот наследие, которое он после себя оставил, огромно. В том числе Кодекс, чтоб ему провалиться… Еще не достигши старости, Дувальд оставил в дневнике потомкам сообщение: мол, я свершил главное открытие в своей жизни, но оно столь велико, что навечно останется со мной — и ушел в неизвестном направлении, только его и видели. До сих пор не знают, куда — видать, хорошо прятался…

— Он твой предок, да? И ты думаешь, что найдешь от него какую-нибудь весточку? Думаешь, он работал над этим самым…

— Ольга! — Веслав вытянул руку в отчаянной мольбе. — Дослушай, ладно? Он работал над чем-то подобным и, думаю, мог бы прояснить принцип действия «животвора миров». Всё это время я копал по разным архивам, но из того что нарыл — понятно, что Дувальд отбыл из этих мест как-то поспешно, вскоре после смерти его подмастерья, молодого Святослава.

Вернулся Йехар — все еще бледный, но довольно бодрый. К его приходу мужчинка с пивным брюшком уже несколько раз пытался влезть на верхнюю полку, но каждый рывок поезда ему в этом мешал. Казалось, что он решил станцевать какой-то причудливый танец прямо в купе. Йехар, как рыцарь честный, тут же предложил свою помощь и без особых трудностей вкатил мужчинку на верхнюю полку. Да еще и ремнями пристегнул, как будто сотню раз путешествовал в поездах.

Второй сосед, увидев такое, тихо перекрестился и в одно мгновение взлетел на полку сам. Вернулась Бо, и очень огорчилась, увидев, что из компании в купе присутствует только рыцарь, который смотрел в окошко на окрестные пейзажи да молчал.

Скуксившись, Бо уселась на свое место и принялась тихонько перестукиваться с Эдмусом.

— Ага. Святослав. Еще один алхимик.

— Да, и к тому же врожденный. Прямо как я. В любом случае потенциал у него был повыше, чем у Дувальда, да только прожил он недолго. Святослав, как подмастерье, мог работать над тем же, над чем и его мастер, поэтому вопросы мы будем задавать ему…

— Так он же умер?

— И едва ли упокоился, раз уж какие-то обстоятельства, связанные с его смертью, вынудили Дувальда убраться из Полоцка. Понимаешь? Могила Дувальда неизвестно где, и как ее найти — непонятно. Разумнее сначала поговорить с его учеником.

— Так он же умер! — стояла на своем я. Веслав застонал и на какое-то время взял передышку. Сил сказать, что это был дурной вопрос, у него уже не было.

Бо тем временем нашла себе новое развлечение. С верхней полки свесилась рука любителя пива. Какое-то время блондинка ее неодобрительно рассматривала, потом разложила рюкзачок и принялась проводить сеанс маникюра прямо на весу. Йехар этого не заметил, поскольку изо всех сил старался устроиться на своей полке. Но стоило только страннику вытянуть ноги как следует — и он перегородил ногами весь проход и едва не уперся в бок Веславу. Проходящая мимо мощного вида проводница плюхнула на наш столик два комплекта белья и отодвинула ноги Йехара с дороги, едва не приложив самого рыцаря головой о стенку. Йехар сконфузился и скрючился в обнимку с Глэрионом, повернувшись к стене.

— Умер, — напомнила я, когда решила, что ничего интересного больше не будет.

— Еще как! — вспыхнул Веслав. — Но не упокоился, понимаешь? Он, аллегорически говоря, в царстве теней… он — в пределах моей стихии, дошло?

— До третьего вагона дошло, — обиженно ответствовала я. — Ты думаешь, тебе удастся его поднять для разговора?

— При условии, что мы найдем его могилу, — Веслав понизил голос. — Или что-то, к чему он привязал свой дух. Есть один такой эликсир… хотя ладно, потом расскажу.

— Думаешь, получится?

Веслав пожал плечами. Мне захотелось паниковать, но вместо этого я поднялась и принялась за постилку комплектов. Веслав, выказав вполголоса мнение о количестве паразитов, которые гнездятся в местных матрасах, запрыгнул на верхнюю полку, прихватив с собой свой комплект. Распаковал его, подложил под голову простыни с наволочками — и проигнорировал мой вздох по поводу его манер:

— А я тебя предупреждал, — он помолчал, — спокойной ночи.

Укладываясь, я недоверчиво поглядела на купе напротив. Эдмус в полке, Бо докрашивает третий палец на руке попутчика, Йехар пытается укротить свой рост… что там было за пожелание?

— Тебе того же, — иронии в голосе было хоть отбавляй.

— Ольга… — шепот сверху, когда я уже начала засыпать. — Не удивляйся, если твои сны окажутся вещими.

После такого напутствия заснуть и вовсе оказалось сложно. Ну и ещё, когда я уже совсем настроилась, на мою территорию из соседнего бокового купе забрела чья-то левая пятка, которая попыталась засунуться под мою подушку. В возмущении я едва было не применила чары холода, но потом опомнилась, прогнала пятку матрасом, устроила из него же баррикаду от несанкционированных проникновений, и заснула уже на отвоеванной территории.

* * *

Лето. Жаркое солнце касается лица, несмотря на то, что я сижу на тенистом берегу. Под ногами плавно несёт воды моя стихия — река не нашего мира. Вспоминается — первый призыв, вечно ссорящиеся алхимик и рыцарь, Эдмус, отчаянно прикидывающийся шутом, и встреча с тем, кто тогда казался нам таким далеким, таким неосознанным…

— Обреченный разлучать любящих, кто сможет вынести со мной мой жребий?

Таким я его помнила: темная хламида, юношеский облик, печальные глаза «готичного юноши». Меч на бедре, а вот теперь еще и черные крылья за плечами.

— Тано…

Бог смерти. Первый призыв. Первый союзник.

Он оглянулся через плечо, и его улыбка не сочеталась с вековой грустью и вековой мудростью в глазах.

— Кто-то падет…

— Кто?

— Не знаю. Но мой меч рвется из ножен, и я не могу его удержать.

— Ты что-то грустный.

— Грустно быть слабым.

— Слабым?

Раньше он сетовал на одиночество и на то, что его ненавидят, но это и понятно.

— Любящие нынче дают клятву в том, что будут вместе, пока их не разлучит смерть. Но иногда и она их не разлучает. Как я не замечал этого раньше?

Я протянула руку и погладила его по плечу. Он усмехнулся.

— Ты не боишься? — и кивнул на свой меч.

— Смерти не нужно бояться, даже если это не твоя смерть.

Улыбка стала шире.

— Я его жду.

— Ты здесь поэтому?

— Да, — он говорил нараспев, глядя в воду, в которой сам он не отражался. — Велики боги Олимы, но не они поведут меня… поведут нас.

— Куда?

— Я ведь не знаю, куда она позовет. Но это неважно.

Он смотрел теперь вперед, туда, где над бурлящей речкой возникла каменная дуга, из которой лился золотистый свет. Свет начал густеть, затапливать все вокруг, и в ту секунду, как там, в проходе Арки, появилась фигура человека, послышались прощальные слова Тано:

— Мы встретимся, Оля. Так или иначе…

— Скоро Витебск, — послышался немного неожиданный в этой композиции голос алхимика над моим ухом.